Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2 - [8]

Сталин тогда послал Микояна в расположение коммунистических войск, и Мао Цзэдуну через Микояна было заявлено, что из Синьцзяна мы уходим. Это было правильно сделано. Однако взамен мы предложили Китаю создать смешанное общество по эксплуатации природных богатств Синьцзяна. Естественно, с нашими капиталовложениями, нашей техникой, а рабочей силой – из местного населения. Вся продукция шла в Советский Союз. Этим были посеяны семена недоверия. То была ошибка, даже оскорбление китайцев. В Китае раньше сидели французы, сидели англичане, сидели американцы, а теперь советские люди тоже туда влезут. Это же немыслимое дело! Сталин то же самое проделал в Польше, в ГДР, в Болгарии, в Чехословакии, в Румынии. Мы потом ликвидировали все смешанные общества такого рода.

Третий случай. Работники нашего посольства сообщили, что Китай начал добычу золота и алмазов и скрывает эту добычу, оставляет все у себя, не поставляет нам. Я помню, какой переполох устроил Сталин.

Сталин обзванивал всех нас и спрашивал: кто знает, в каком районе Китая разрабатываются золото или алмазы? Мы-то не такие были знатоки, каждый ответил, что не знает. Он поднял ночью на ноги наших торговых работников, людей, которые ездят в Китай и, по-моему, даже ученых, у которых потребовал справку: где, в каких районах Китая, какие полезные ископаемые добываются.

Сталин даже послал телеграмму на этот счет в наше посольство в Китае с требованием тщательно разобраться и доложить. Сталин хотел нажать на Китай, потребовать отдать все нам.

Это невозможное дело. Мы потом сидели у него на даче за обеденным столом переглядывались, шутили потихоньку.

Берия говорит: «А ты знаешь, кому это известно? Артисту Козловскому. Он поет: “Не счесть алмазов в каменных пещерах…”» Между прочим, Берия лично подзуживал Сталина, что, мол, в Китае имеются крупнейшие природные богатства, а Мао их скрывает; раз мы ему даем кредиты, нужно заставить его, чтобы он поставлял нам сокровища из своих недр. Вот Сталин и заинтересовался.

В тот же период произошел и другой аналогичный случай. Возник вопрос о получении из Китая натурального каучука. В Китае на острове Хайнань произрастает гевея, которая дает натуральный каучук. Я подал мысль выяснить у Мао, в каком районе Китая можно завести плантацию каучуковых деревьев. Развить бы это дело, дать Китаю кредит, технику и освободиться всем нам от зависимости по каучуку от капиталистических стран. Но Сталин все повернул по-иному.

Пошла телеграмма Мао Цзэдуну с просьбой предоставить нам территорию, где бы мы могли разводить эти деревья, перерабатывать сырье и получать каучук.

Я тогда хотел удержать Сталина от этого шага:

– Товарищ Сталин, не следует в такой форме писать Мао Цзэдуну, это похоже на то, что мы концессию хотим иметь. Китай имел раньше много территорий, занятых иностранцами под концессии и колонии. Наш шаг будет плохо расценен.

Как он на меня сверкнул глазами! Как это я посмел его, Сталина, поправлять. Вопрос концессий – принципиальный, политический вопрос, а он вождь, он теоретик, и вдруг ошибается – и Хрущев его поправляет. Он никаких поправок не терпел, тем более в такой щепетильной и острой области.

Послал он телеграмму Мао Цзэдуну и надеялся, что тот сейчас же ответит согласием. Получили мы очень быстро ответ. Помню, тогда Сталин собрал нас, это было не заседание, а надо было какие-то телеграммы разобрать, переброситься по разным вопросам, с тем чтобы следом пойти в кино, а после кино отправиться поесть.

Маршал Жуков написал в своих воспоминаниях, что когда он бывал у Сталина, то ел только кашу гречневую и отварное мясо, одним словом, питался диким медом и акридами. Я это не могу подтвердить. Были у Сталина на каком-то этапе и довольно демократические блюда, я сам ел с ним когда-то русскую похлебку. Но это были времена довоенные и ранние военные. Во время войны и после войны такому продукту, как каша гречневая, там уже места не было. Гречневая каша до революции считалась среди шахтеров едой солдатской и арестантской. Она была самая дешевая. Это говорю, хотя я сам гречневую кашу люблю и сейчас с удовольствием ее кушаю. Но не об этом речь. Это я так, мимоходом опровергаю писанину, которая написана в книге Жукова и написана не Жуковым. Жукова я всегда считал очень принципиальным человеком, не способным на такое, видимо, Жуков стал теперь не тем Жуковым, каким он был перед войной и во время войны.

Итак, получил Сталин ответную телеграмму и зачитал ее нам. Мао Цзэдун ответил: дайте нам деньги, и мы сами сделаем для вас то, что вы хотите, и будем вам поставлять каучук.

Когда Сталин прочел китайский ответ, он ни на кого не глянул. Все присутствовали при нашем с ним разговоре и помнили, что я его предостерегал и предупреждал, что это обидит Мао Цзэдуна. Вот Сталин и получил щелчок по носу.

Тем не менее дело получило какое-то развитие, и мы заключили договор. Но потом оказалось, что район, где могут произрастать каучуконосы, невелик, и наши потребности покрыть не сумеет. Так все и заглохло.

Как-то Сталину понравились ананасовые консервы. Он тут же стал диктовать телеграмму в адрес Мао. Маленков выполнял функции писаря: «Пиши, чтобы они дали нам в аренду территорию, где могут произрастать ананасы. (Они растут на юге Китая, в районе Кантона или на острове Хайнань) и предоставили место для строительства фабрики ананасовых консервов».