Воспоминания - [9]

В начале июня 1896 года выпускные экзамены кончились. Мы снялись группой с нашими преподавателями и разъехались по домам. С тех пор я никогда больше не был в здании училища и никогда больше не видал большинства моих преподавателей. Но в 17 лет о таких вещах не думают и мы покидали училище с легким сердцем.

На два месяца я приехал в Шпотовку на каникулы, но то были уже не те каникулы, что прежде. Отчасти они были испорчены ожиданием конкурсных экзаменов, необходимостью хоть немного подготовиться к ним. Но главное — явились другие интересы и сидеть в деревне уже было скучно.

Конкурсные экзамены

Для большей верности я подал прошения о поступлении в два учебных заведения: в Институт Инженеров Путей Сообщения и в Институт Гражданских Инженеров. Особенно интересовался первым, но решил, что если на экзамене провалюсь — то буду архитектором, это тоже казалось интересным. Экзамены в Институте Гражданских Инженеров начинались 16 августа. В Путейском — 5 сентября. Решено было, что в Петербург со мной поедет мама. У мамы была сестра в Петербурге и предполагалось, что и мама и ее сестра помогут мне устроиться на первое время в большом городе. Оказалось все совсем иначе. Уже в поезде, по дороге в Петербург, я встретил двух моих роменских товарищей, а по приезде в Петербург — еще троих. Нас сразу оказалось шесть приятелей с одинаковыми интересами и планами. Я поселился с Омелюстым, впоследствии петербургский архитектор. Через несколько дней по приезде мы уже были с ним на экзамене в Институте Гражданских Инженеров. Экзамены шли удачно и мы были в списке вновь принятых студентов.

Но я этим не ограничился и 5 сентября начал экзамены в Институт Инженеров Путей Сообщения. Нужно было написать «сочинение» по русскому языку и кроме того сдать письменные экзамепы по арифметике, алгебре, геометрии и тригонометрии. Потом устные экзамены по тем же предметам. Наконец, вне конкурса, нужно было исполнить рисунок и показать достаточное знание немецкого языка. Экзаменующихся было более семисот. Из них нужно было отобрать 150. Чтобы достигнуть этого, предлагались иногда замысловатые задачи. Помню, что по арифметике меня попросили указать признак делимости на два в пятиричной системе. О таких задачах я кое что слышал еще в реальном училище и потому особых затруднений не имел. По тригонометрии моим экзаменатором был Г. В. Колосов. Как мне потом пришлось узнать, это был человек с большими странностями. Конечно, такого рода людей не следует приглашать для ведения конкурсных экзаменов. Уже один его вид в длинном сюртуке, с угловатыми манерами, с какой‑то мало внятной отрывистой манерой говорить, произвел на меня неприятное впечатление. На его вопросы я как будто правильно ответил, но он сбавил балл, поставив 4¾ вместо 5. Я так и не узнал, чем он был недоволен. Получил также только 4 за сочинение по русскому языку. Но все же сумма моих отметок была удовлетворительной и я оказался в четвертом десятке из семисот. Это было не плохо. Я, конечно, был счастлив попасть в Институт Инженеров Путей Сообщения. Моя постоянная мечта быть инженером и строить железные дороги начала сбываться. Тут на экзаменах я ясно видел какое преимущество имели экзаменующиеся, окончившие среднее учебное заведение в столице или в каком‑либо большом городе. Они лучше знали экзаменационные требования. Многие из них провели лето в специальных подготовительных школах, учителя которых знати до мельчайших подробностей экзаменационные требования. Знали экзаменаторов, их характерные особенности, их любимые вопросы.

Для нас, приехавших из глухой провинции, все было ново и неожиданно. Нам была совершенно нова обстановка. Нас все поражало, начиная со швейцара в блестящей форме и субинспектора в виц-мундире. Но несмотря на это я всегда считал, что прием по конкурсу есть самая справедливая система. Я никогда не согласился бы заменить ее конкурсом аттестатов или жребием, как иногда предлагалось. Нет сомнения, что несмотря на разные недостатки, конкурсная система в общем довольно правильно отбирала из всей массы экзаменующихся молодых людей с наилучшей подготовкой в математике. Эта подготовка, конечно, была весьма важной в дальнейшей работе будущих инженеров.

Впоследствии, попав в американский университет, я встретился, уже как профессор, со студентами, не имевшими надлежащей математической подготовки. Я увидел, как это влияло на уровень преподавания, который нужно было понижать, приспособляясь к уровню подготовки студентов. Недостаточность математической подготовки оказывала без сомнения большое влияние на отношение студентов к инженерной науке. Американский студент в большинстве случаев не интересуется выводом какой‑либо формулы, основными допущениями, делаемыми при этом выводе. Ему хочется только иметь окончательный результат, формулу, которую он мог бы механически, без рассуждений, применять при решении практических вопросов. Я думаю, что недостаток математического образования, даваемого в средних американских школах, есть одна из главных причин низкого уровня развития инженерных наук в Соединенных Штатах Америки. В моей области, механики материалов, Америка, с ее огромным количеством инженерных школ, студентов и профессоров, до сих пор решительно ничего не дала для развития этой науки.