Воспоминания - [122]

Дела шли хорошо и в конце концов он сделался богатым человеком. Но в 1945 году, после второй войны, явились коммунисты, отобрали все имущество и сейчас он живет на скудное профессорское жалование. Говорили мы с ним о возможности переселения в Америку. Но Хлытчиеву было уже около семидесяти лет. Получить старому человеку постоянную службу в Америке невозможно.

Для членов Конгресса было устроено несколько экскурсий, к которым я присоединился. Особенно интересной была для меня прогулка на Принцевы острова. Пароход наш остановился на пристани острова Халки. Вспомнилось время, которое я там провел в карантине. Тогда был март, свежая зелень, цветущие деревья. Теперь вид был довольно печальный. Выжженная трава и невероятная пыль. Сюда приехать в марте приятно, но не в сентябре. Ту-же картину выжженной травы и пыли я видел позже на Малоазиатском берегу и вдоль Босфора, который мы проплыли до самого Черного моря.

На обратном пути в Швейцарию я опять летел. Была ясная солнечная погода. Аэроплан сокращал дорогу и мы летели через снежные вершины мимо Монте-Роза и вдоль долины Роны. Чудные картины! Засветло я был уже в Женеве. До отхода моего океанского парохода оставалось еще две недели и я провел их в Гунтене на моем любимом Тунском озере.

За учебный 1952-1953 год не мало времени ушло на чтение корректур. Печаталась и моя книга по Истории сопротивления материалов и собрание моих работ. Шла также работа по подготовке нового издания моей книги по вибрациям. Спрос на мои книги в Америке сначала был незначительный, и содержание моих учебников и манера изложения сильно отличались от того, что было принято в Америке. Но с годами мои книги начали расходиться во все большем количестве. Этому содействовали, как мне кажется, два обстоятельства: организация Летней Школы Механики при Мичиганском университете и моя связь с практическими приложениями механики в Компании Вестингауза. Мои ученики по школе приобретали с годами все больше влияния на преподавание механики в Америке. Они пользовались моими книгами и применяли мои методы обучения. Связь с практическими приложениями получалась, главным образом, благодаря моей консультацонной деятельности в Компании Вестингауза. Еще в первые годы моей службы в Исследовательском Институте Компании была организована секция механики. Инженеры этой секции были моими учениками и благодаря им я был в контакте со всеми новыми задачами, возникавшими на практике. Моя связь с практическими задачами поддерживалась также при посредстве моего деятельного участия в работах Американского Общества Инженеров Механиков. Как я уже говорил раньше, в этом обществе, при моем участии, была организована секция механики. То было время, когда математический анализ приобретал все большее значение в работах проектирующего инженера-механика и новая секция быстро развилась и сделалась самым деятельным отделом Общества. Журнал этого отдела нашел широкое распространение во всех концах мира.

Идея использования математического анализа в решении технических задач, конечно, не нова. Я к ней пришел под влиянием работ А. Н. Крылова в России и работ А. Стодола в Швейцарии. Под этим влиянием я и А. Ф. Иоффе разрабатывали программы Физико-Математического отделения Петербургского Политехникума в 1916 году. Теми же идеями я руководствовался при составлении программы деятельности кафедры механики Украинской Академии Наук в 1918 году. И вот, через сорок лет, в 1958 году, я имел возможность посетить и Петербургский Политехникум, и Институт Механики Украинской Академии Наук. Оба учреждения процветают. Физико-Математическое отделение Политехникума выпускает каждый год около двухсот инженеров-математиков. Большая часть этих молодых людей идет в разные исследовательские институты, но некоторые идут в преподаватели средних школ. Их задача — не только обучать математике, но и показывать ее приложения в инженерном деле. Институт Механики Украинской Академии Наук имеет громадный успех. В его лаборатории по испытанию строительных материалов разрешен целый ряд технических задач. Это самый многолюдный и самый деятельный институт Академии.

Покончив с чтением корректур моей книги по истории механики, я опять отправился в Европу. На этот раз выбрал южный путь через Гибралтар. Пароход приходил в Геную. Всего несколько часов езды от Швейцарии. А главное — я объезжал Париж, пребывание в котором мне не доставляло удовольствия. Начиная с этого времени я никогда больше ни в Париж, ни в Лондон не заезжал. Отправлялся в Швейцарию кратчайшим путем и там проводил все лето.

В 1954-1955 году закончился срок моей деятельности в качестве преподавателя Станфордского Университета по вольному найму. Администрация Университета предлагала мне продолжить мой контракт, но я отказался. Все курсы, которые я читал, уже были отпечатаны и повторять на лекциях то, что студент мог прочесть в книге, не представляло никакого интереса. Мне было 75 лет. Кончились 53 года моей педагогической деятельности. Я решил покончить с лекциями и заняться подготовкой новых изданий всех моих книг. В этой работе мне помогали мои бывшие ученики, которые в дальнейшем смогут заботиться об этих книгах. Летом 1954 и 1955 годов я сделал мои обычные поездки в Швейцарию.