Воспоминания петербургского старожила. Том 2 - [82]

В числе певцов-теноров был тогда знаменитый Марио, голос и метода которого считались превосходными; но выше и голоса, и методы во мнении и в чувствах ценилась внешность этого итальянца – красавца из красавцев. Не было почти женщины и девушки в Петербурге, которые бы не обожали бы прелестного Марио, который донжуанил напропалую[626].

Всех предметов любви и предпочтения явного Марио трудно перечесть, но громче других была страсть к нему фрейлины (жившей во Дворце), очень богатой московской сироты Анюты Олсуфьевой[627], которая даже не умела маскировать своих сердечных порывов приличиями, почему городская сплетня немедленно сделала ее своею жертвою. Марио кокетничал и играл роль кошки с мышками с большею частью своих влюбленниц; но Аннете Олсуфьевой отвечал откровенной взаимностью и готов был на ней жениться даже, отчасти ради ее богатства, может быть.

Чтобы им можно было удобнее видеться, Марио под предлогом уроков пения ежедневно являлся к мадмуазель Олсуфьевой на ее дворцовую квартиру в различные часы дня. Но однажды ему случилось затянуть урок пения до трех часов утра, что заставило его, разумеется, подкупив всех аргусов обоего пола, на цыпочках, чтоб никого не разбудить, пробираться по фрейлинскому коридору, как вдруг одна комнатная дверь быстро неслышно отворилась, столь же быстро и неслышно заперлась, и в коридоре появилась колоссальная фигура императора Николая Павловича. На голове у него была фуражка, на плечи наброшена та легкая старая-расстарая шинель с капишоном формы Семеновского полка, какая ему служила халатом и одеялом и под какою он 18 февраля 1855 года скончался. Босые ноги государя обуты были в торжковские сафьяновые спальные сапожки[628], а под шинелью была только рубашка с косым воротом и полотняные кальсоны. В этом туалете его величество почти каждую ночь на большее или меньшее время посещал свою «Вареньку», т. е. фрейлину Варвару Аркадьевну Нелидову. Впоследствии, когда она жила в своем подаренном им ей доме на Английской набережной, он навещал ее во время своей утренней прогулки в 7½ утра.

Последствием этой встречи было разорвание контракта дирекции с Марио, уплата ему сильной неустойки, удаление его из Петербурга и изгнание Аннеты Олсуфьевой из стен Зимнего дворца. Разумеется, произошли перемены и в персонале служителей придворных во фрейлинском коридоре.

Мадмуазель Эльстон и Николай Павлович, еще великий князь, в 1819 году

Еще у Николая Павловича был побочный сын, необычайно, поразительно на него похожий, – это флигель-адъютант Эльстон, носивший шведскую фамилию своей матери мадмуазель Эльстон (Юлия Богдановна), которая была молочною сестрою и любимою камер-медхен[629] принцессы Шарлотты прусской, сделавшейся в 1818 году русской великой княгиней Александрою Федоровною[630], впоследствии (с 14 декабря 1825 г.) императрицею даже[631]. Когда Александра Федоровна забеременела своим первым сыном Александром Николаевичем, то она стала вскоре страдать разными женскими болезнями, вследствие чего доктора Арндт, Рюль, Крейтон и другие осматривавшие ее предсказали ей скоротечную чахотку, ежели она будет продолжать половые сношения с мужем, т. е. с Николаем Павловичем, которого она так любила, что не хотела его огорчать отказом. Тогда, чтоб овцы были целы и волки сыты, Юлинька Эльстон, молочная сестра Александры Федоровны, похожая на нее особенно голосом и отрывочною манерою разговора, сама влюбленная по уши в Николая, помогла своей [слово нрзб.] подруге обмануть ее мужа, легши вместо нее в темной спальне. Затруднения самого действия изумили полного тогда жизни и сил Николая, хотя и худощавого еще. Но наслаждение было велико, и хотя вскоре он узнал обман, а продолжал еще ночное занятие, уверяя Арндта, что он врет, равно как и его товарищи, так как жене его нет ни малейшего вреда от его ночных с нею сношений. Сколько Александр Николаевич был похож на мать, столько Эльстон был вылитый Николай Павлович. Он впоследствии женился на единственной дочери графа Сергея Павловича Сумарокова и сделался графом Сумароковым-Эльстон[632]. Умер лет 7–8 пред сим в звании генерал-адъютанта и генерала от кавалерии[633] начальником Харьковского военного округа, каким ныне начальствует генерал-адъютант Федор Федорович Радецкий.

Беременность графини Клеопатры Петровны Клейнмихель и роды Варвары Аркадьевны Нелидовой

После графа Петра Андреевича Клейнмихеля, женатого во втором браке (с первою женою Кокошкиною был разведен) на дочери генерала от кавалерии Дуки Клеопатре Петровне[634], осталось двое графов Клейнмихелей, похожих оба как две капли воды на их настоящего отца – императора Николая Павловича, но называвшихся Петровичами, а не Николаевичами. Оба они уже на том свете, и оба умерли генерал-майорами, один – директором Департамента водных сообщений, а другой – в 1880 году, будучи командиром лейб-гвардии Семеновского полка, который горько оплакивал этого превосходного человека, хотя и горького пьяницу, умершего от запоя. Оба они не были сыновья графини Клеопатры Петровны, а фрейлины Варвары Аркадьевны Нелидовой[635], которая нередко гащивала по несколько дней у графини Клейнмихель во время и после своих родов, Клеопатра же Петровна в течение 4–5 месяцев до этих родин устраивала себе фальшивое брюхо посредством подушек и ваты, вделанных в те платья, в которых она являлась в общество. В действительности она никогда не беременела, потому что была бесплодная смоковница, а он – санса кольони