Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917 - [7]

Балтийского моря (Центробалт), созданный в конце апреля 1917 г. для координации действий флотских комитетов, схожие решения выносил дважды – 31 августа и 3 сентября.

Казанцев неоднократно упоминает о роли большевиков в событиях в Гельсингфорсе. Однако среди моряков в столице княжества наиболее прочными позициями обладали эсеры. На Балтийском флоте численность их организации намного превосходила большевиков. К маю 1917 г. в Гельсингфорсе эсеров насчитывалось до 15 тыс., тогда как большевики в своих рядах имели не более 3 тыс. Во флотских эсеровских организациях преобладали левонастроенные эсеры, не считавшие грехом действовать вопреки указаниям партийного руководства. В отличие от эсеров и большевиков позиции анархистов среди флотских экипажей кораблей, стоявших в Гельсингфорсе, были относительно слабы. Слава анархистского досталась только флагману Балтфлота – линкору «Петропавловск». Казанцев о событиях на этом корабле повествует довольно подробно. Только к осени 1917 г. влияние анархистов стало более заметным.

Воспоминания Дмитрия Леонидовича Казанцева были написаны в 1931 г. Начало 1930-х гг. в истории Финляндии было богатым на события. Политическая ситуация в стране была предельно напряжена, Лапуаское движение – на подъеме. Радикальные правые элементы организовали похищения различных политических деятелей, прежде всего коммунистов и социал-демократов, но в числе похищенных оказались и бывший президент страны Стольберг со своей супругой. Самые радикальные представители движения требовали создания в стране режима сильной власти. Достижение этой цели считалось невозможным в рамках парламентских процедур, поэтому и требовало использования особых методов воздействия на государство. Законные методы и процедуры отнюдь не отвергались, но считались приемлемыми лишь до тех пор, пока могли служить целям

Лапуаского движения. Однако, если законность оказывалась не совместимой с «благом Родины», на первый план выступала высшая форма справедливости – закон Лапуа, оправдывавший все самые радикальные меры. «Мы делаем, что нам нравится, другие делают то, что могут», – говорил лидер движения Вихтори Косола. Чем-то происходившее должно было напоминать Казанцеву события 1917 г. Возможно, эта напряженная политическая атмосфера добавила эмоциональности его воспоминаниям.

Рупасов А. И.

Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны 1914–1917

Глава 1

Активистское (егерское) движение в Финляндии, история его развития и сформирование из финляндцев Королевского Прусского егерского батальона 27-го в германской армии. Меры борьбы русских военных властей в крае с активистским движением и вербовкой в германскую армию

Активистское движение, появившееся в Финляндии почти в самом начале войны нашей с Германией, не было новым. Оно явилось лишь выявлением в новую форму тех движений, которые давно существовали в крае и начало коих следует искать еще в те времена, когда краем управлял генерал-адъютант граф Берг. Эти организации, первоначально пассивные, затем понемногу начали изменять свой характер. После расформирования в 1900–1905 годах финских войск, когда главари сепаратизма увидели, что нет более той точки, на которую можно было бы опереться, а раздробленные при упразднении части, распыляясь, могли стать совершенно бесполезными для дела, то было решено создать в крае ряд организаций, которые могли бы послужить средством к объединению и созданию обученных военному делу кадров. Удалось это сделать только в период наших неудач в войне с Японией образованием полицейского резерва в городе Гельсингфорсе, своей численностью во много раз превышавшего действительную потребность в городовых во всей стране. Затем в каждом городе и даже общине были образованы добровольные пожарные дружины, обучавшиеся два раза в неделю летом военному строю. В печати 1906 года возник союз «Войма», а когда он был ликвидирован русским правительством, то появились различные стрелковые общества, спортивные и атлетические организации и т. п.

В таком виде находилось это дело перед нашей войной с Германией.

Настроение населения края в начале войны было не только лояльное по отношению к России, но даже дружелюбное, показателем чего могут служить сердечные проводы населением городов уходивших на войну войск и отзывчивость на нужды наших раненых. Впрочем, стоявшие в течение 25 лет в крае финляндские стрелки и артиллеристы смело офинились, переженившись на местных уроженках, особенно полки 1-й стрелковой бригады, где половина офицеров была в родственных связях с местным населением. Когда война начала принимать затяжной характер, а германцам удалось занять часть нашей территории, то главари движения начали очень осторожно зондировать почву для возобновления своей деятельности.

Заветным желанием было, конечно, восстановление финских войск. Вот поэтому, когда начались тяжелые бои под Люблиным и Холмом и из Финляндии были взяты 67-я и 84-я пехотные дивизии и заменены ополченскими дружинами, активисты решили, что настала пора действовать. Было решено узнать, как к этому вопросу отнеслось бы военное начальство края. Для выполнения этого щекотливого поручения был выбран отставной генерал Лоде, некогда служивший в русских войсках.