Воспоминания о Николае Лескове [заметки]

1

Ахматова Елизавета Николаевна (1820–1904) — писательница, переводчица, издатель «Собрания переводных романов, повестей и рассказов» (1856–1885), где было опубликовано более трехсот книг Л. Буссенара, В. Гюго, Г. Эмара, Л. Габорио и других авторов. Знакомство ее с Н. С. Лесковым продолжалось одиннадцать лет, с 1881 по 1892 гг.

2

В «Историческом вестнике», 1885, т. 20, кн. 4, Н. С. Лесков напечатал «заметку по поводу статьи г. Скабичевского об изданиях Е. Н. Ахматовой» «Как заступаться за литературных дам», которая приводится целиком.

Рецензент газеты «Новости», г. Скабичевский, на днях отозвался об издаваемых г-жою Ахматовой романах, как о «дрянных и пакостных». «Новости» это напечатали.

Г-жа Ахматова 16 марта отвечала на это в «Новом Времени» заметкою, в которой говорит, что переведенные и изданные ею романы нет оснований именовать ни «дрянными», ни «пакостными». Письмо г-жи Ахматовой оканчивается словами, что отзыв о «дрянности» и «пакостности» «не только несправедлив, но и неприличен и для того, кто написал его, и для того, кто поместил». Но, кроме того, в самом начале письма г-жи Ахматовой есть горькое слово, направленное по адресу литераторов, — это слово есть как бы укор литераторам, из среды которых г-жа Ахматова не надеется встретить никакой защиты против неучтивого с нею обращения. «Я не смею надеяться, — говорит она, — чтобы в нашей журналистике раздался чей-нибудь беспристрастный голос в мою защиту».

Пререкание это заслуживает внимания.

Не подлежит ни малейшему сомнению, что слова, примененные г. Скабичевским к издательской деятельности г-жи Ахматовой, весьма грубы и неучтивы. Эта почтенная женщина, более тридцати лет продолжающая свою литературную деятельность, не издала ничего такого, что стоило бы назвать в печати «пакостным». Кроме того, это слово само по себе гадко и непристойно, и оно становится еще предосудительнее, когда его употребляет мужчина о женщине, притом еще о женщине таких лет, которых достигла г-жа Ахматова. Пол и известные годы всякого порядочного и мало-мальски воспитанного человека обязывают к усиленному учтивству и к сдержанности в выражениях. А тех людей, которые такого обязательства не признают и ему не подчиняются, в образованных странах считают невоспитанными и называют невежами.

Г-жа Ахматова не ошибется, если поверит, что в литературе многими так и была принята неучтивая выходка, которою она оскорбилась. Но что касается «голоса защиты», то, может быть, есть уважительная в своем роде причина, по которой ни один голос не возвысился в защиту г-жи Ахматовой… Я напомню по этому случаю один очень схожий и характерный пример. Несколько лет тому назад один «поэт», писавший под псевдонимом в одном из изданий покойного Г. Е. Благосветлова, напечатал очень грубую статью о трех русских писательницах, назвав их всех зауряд «литературными приживалками и содержанками». Чтобы обида чувствовалась еще больше, автор так и озаглавил свою статью: «О литературных приживалках и содержанках…» Тогда в журнале «Литературная Библиотека», которую издавал Ю. М. Богушевич, некто заметил благосветловскому поэту, что тон, принятый им в отношении трех названных литературных дам, — в высшей степени непристоен и оскорбителен для самой литературы. Но в ответ на это, в следующей же книге благосветловского журнала, поэт ответил буквально следующее: «г-н такой-то разыгрывает из себя рыцаря: он вступается за литературных дам, забывая, что в литературе нет пола: как сам г. такой-то есть публичный мужчина, так и защищаемые им дамы — публичные женщины».

Это было напечатано en toutes lettres и, кажется, может служить хорошим предостережением, чтобы с известного рода неучтивыми людьми не вступать в состязание тем орудием, внушения которого для них не только слабы, но даже как бы поощрительны. На таких людей могут оказывать надлежащее воздействие только более энергические и сильные меры, каких, впрочем, нет в руках престарелой женщины, отдавшей недавно безвременной могиле единственную опору своей старости.

3

Вас<ильевский> остр<ов> от Сергиевской — Е. А.

4

23 января 1888 г. Е. Н. Ахматова написала Лескову письмо, в котором одобрительно отозвалась о нескольких его произведениях, в том числе фельетоне «Пресыщение знатностью» и рассказе «Человек на часах»

5

Варнеке Борис Васильевич (1874–1944) — профессор, филолог, историк русского театра.

6

Авсеенко Василий Григорьевич (1842–1913) — писатель, журналист, издатель газеты «Петербургские ведомости» (1883–1896), где часто выступал Н. С. Лесков

7

Филиппов Тертий Иванович (1825–1899) — публицист и общественный деятель, с 1889 г. занимавший официальную должность государственного контролера. В своей книге А. Н. Лесков приводит характерную эпиграмму на Т. И. Филиппова, которую написал отец:

Хоть у гроба у господня

Он зовется эпитроп,

Но для нас он мерзкий сводня,

Льстец презренный и холоп.

8

Келлер Готфрид (1819–1890) — классик швейцарской литературы.

9

Борхсениус Екатерина — жена доктора Борхсениуса Н. Ф., лечившего Н. С. Лескова последние два года его жизни.

10

В. П. Буренин (1841–1926) — журналист, литературный критик

11

Веселитская Лидия Ивановна (писала под псевдонимом В. Микулич (1857–1936) — писательница

12

Портрет Н. С. Лескова В. А. Серов писал в марте 1894 и выставил его 17 февраля 1895 на XXIII передвижной выставке. В. В. Стасов в одном из писем Серову писал: «На днях я был у Н. С. Лескова, и он мне показал фотографию с его портрета, написанного Вами. Я был поражен — до того тут натуры и правды много — глаза просто смотрят как живые».

13

Лейкин Николай Александрович (1841–1906) — писатель, журналист.

14

В «Моей посмертной просьбе»: «погребсти тело мое самым скромным и дешевым порядком при посредстве „Бюро погребальных процессий“, по самому низшему, последнему разряду. Ни о каких нарочитых церемониях и собраниях у бездыханного трупа моего не возвещать…На похоронах моих прошу никаких речей не говорить…»

15

В связи с кончиной Н. С. Лескова представляется очень характерной заметка газеты «Новое время» (23.II/7.III.1895, № 6820) о заседании Петербургской городской думы, до сих пор не попадавшая, кажется, в поле зрения исследователей, но довольно красноречиво говорящая и об отношении к писателям вообще и к Лескову в частности. Газета писала: «В начале сегодняшнего заседания гласным Яковлевым было предложено почтить память Н. С. Лескова вставанием. В ответ на это предложение городской голова сообщил собранию о смерти гласного Кабанова, причем кратко очертил его деятельность в качестве гласного Думы и городского деятеля. Может быть, в глазах городского головы смерть этого гласного, занимавшего разные городские должности, представляет собой незаменимую потерю для Думы. Может быть, это и в самом деле так, но из этого еще не следует ставить утрату общепризнанного и всем известного таланта наряду со смертью лица, бывшего гласным, хотя бы эта должность была почетнейшей из почетных. Н. С. Лесков и умерший гласный были почтены одним общим вставанием. Это можно было сделать отдельно для каждого, но, вероятно, Думе дорого время, так как ей нужно ровно час для самых водянисто-бесцветных разглагольствований, чтобы только договориться до необходимости отложить вопрос о городском ломбарде до следующего заседания. Но все-таки мы смеем думать, что некоторый такт и самое примитивное понимание значения и пользы деятельности покойного писателя необходимо должны были заставить разделить эти два чествования, а не комкать и на скорую руку и вместе».

16

1853–1900, великий русский философ