Воспоминания о будущем - [38]

Мне показалось, что этот миг растянулся на вечность.

Затем он стремительно обернулся ко мне. На его лице не было смущения из-за того, что его застали за столь неприглядным занятием. На человека, срочно пытающегося придумать оправдание, он тоже не походил. На меня маг смотрел спокойно и пристально, пытаясь разглядеть моё лицо, и я отчаянно пожалела, что на мне была лишь полупрозрачная вуаль, хотя никаб[2] в данный момент был бы гораздо уместнее. Только бы не узнал, только бы не узнал…

– Если вы ищете мисс Уилфред, то она внизу, на репетиции, – как я ни пыталась, скрыть нотки иронии в голосе мне не удалось, и Джеймс их, конечно, расслышал. Должно быть, он ожидал, что я подниму крик или позову на помощь. Моё спокойствие удивило его, и теперь он посмотрел на меня по-новому. Оценивающе.

– В самом деле? – он огляделся по сторонам, словно пытался найти Маргарет, и снова посмотрел на меня. В тёмных глазах читалась издевательская насмешка. – Благодарю за помощь. Я бы сам не додумался.

– Я к тому, что, если вы хотите что-то найти в её вещах, вам было бы лучше спуститься и спросить её саму, – продолжила я, словно меня кто-то тянул за язык. – Возможно, она помогла бы вам это отыскать.

Джеймс ещё несколько секунд рассматривал меня – при этом я чувствовала, как мои руки мелко дрожат – а затем вдруг усмехнулся.

– Это вы только что пели на сцене? – поинтересовался он, чуть прищурившись, явно пытаясь рассмотреть моё лицо под вуалью.

Я подавила в себе желание шагнуть обратно в спасительную тьму коридора.

– Я видел вас. Ваше пение меня заворожило.

Как и Майкл, он не узнавал меня. Парик, помада и вуаль сделали своё дело. Но если Майклу это ещё было простительно, то Джеймс, не узнающий собственную невесту, показался мне образцом равнодушия и цинизма. Зачем он тогда вообще собрался жениться на мисс Барнс – и, соответственно на мне, – раз он даже её голос не узнаёт? И я не имею в виду пение на сцене, но её обычный голос – вот сейчас, когда мы разговариваем?

Чёрт возьми, о чём я только думаю?

– И что вы собираетесь предпринять, мисс? – осведомился он, изучая меня со снисходительной усмешкой. Я сообразила, что стою в дверях, воинственно скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрируя решимость и непоколебимость. – Позовёте на помощь? Побежите за директором Хогартом? Вызовете полисменов?

Ни один из этих вариантов меня абсолютно не устраивал. Я уже собиралась ответить, как вдруг мой взгляд зацепился за бумажку, засунутую за зеркало туалетного столика за спиной Джеймса, и мои глаза изумлённо расширились. Мне даже захотелось протереть их, чтобы убедиться, что мне не показалось. От Джеймса не укрылось, как я переменилась в лице, и он обернулся в поисках причины. Увидел листок, выдернул его.

– Что это?

– Меня гораздо больше интересует, откуда это здесь взялось, – медленно произнесла я, глядя на бумажку в его руках, как на ядовитую змею.

На листке были нарисованы руны – в точности такие же, как те, что были нарисованы на плоском камне в низине под Оствиком в две тысячи пятнадцатом году. Я бы хотела сказать, что ошибаюсь… Но тот рисунок настолько глубоко въелся мне в память, что ошибки быть не могло. Это действительно были те самые руны в той самой последовательности. Чёрт возьми…

Джеймс повертел записку в руках, не обнаружил в ней ничего интересного и подбросил в воздух. Повинуясь какому-то странному инстинкту, я метнулась вперёд, чтобы поймать планирующий листок. Подхватила его, чтобы снова взглянуть на знаки, словно желая ещё раз убедиться, что это действительно они – можно подумать, что за эти несколько секунд они бы изменились! – и только в этот момент поняла, что Джеймс успел обойти меня и теперь стоял в дверях. Мы поменялись местами, и теперь его ничто не отделяло от пустого коридора.

– Хорошего дня, – он насмешливо отсалютовал мне и уже собирался исчезнуть, как я ляпнула:

– Невежливо с вашей стороны, лорд Блэквуд, бросать даму, не объяснив причин столь бесцеремонного вторжения!

Он оглянулся и посмотрел на меня уже более внимательно. В глазах сверкнул непонятный огонёк, и мне показалось, что сейчас он попросит меня снять вуаль. Его голос всё ещё звучал легкомысленно, но я поняла, что мои слова застали его врасплох:

– Так вам известно моё имя.

Я как можно независимее пожала плечами, настороженно ожидая его реакции. Ну почему я сначала говорю и только потом думаю? Но Джеймс, придя к какому-то решению, только улыбнулся. Эта улыбка была такой знакомой, и в этот момент он был так похож на того себя, с которым мы разговаривали в коттедже Алана Маршалла, что моё сердце застучало, как сумасшедшее. Ну почему меня угораздило в него влюбиться?! Почему это чувство живо до сих пор?

– И это прискорбно, ведь мне не известно ваше, – продолжил он.

– Мисс Бетси, – выдавила я в ответ, не отводя от него глаз.

Джеймс слегка наклонил голову.

– Рад знакомству, мисс Бетси, – и вдруг ни к селу ни к городу поинтересовался: – Когда ваше первое выступление?

– Через д-два дня, – заикнувшись, всё же ответила я.

Он улыбнулся.

– Я приду, – низким голосом пообещал он, и с этими словами исчез в темноте коридора.