Воспоминания. Книга об отце [заметки]
1
Елшину, оставшуюся до глубокой старости в Женеве, Л. В. встретила неожиданно в шестидесятые годы в женевском трамвае
2
«Ее дочери», Cor ardens. В. И. Иванов. Собрание сочинений, т. II, стр. 352 (Брюссель, 1974). Далее все стихи цитируются по этому изданию (римская цифра — том, арабская — страница).
3
См. запись беседы В. Иванова с М. С. Альтманом в Баку, 10 октября 1921 г.: «/…/ — Вспомните, Александра Николаевна, — попросил я [Альтман], — историю стихотворений В. И., вам посвященных, и ваше первое с ним знакомство.
— Я знакома с В. И. уже 18 лет, с 1903 года. Познакомилась с ним в Париже. Едва мы, группа москвичей, узнали, что в Париж приедет В. И. и будет читать лекции по истории греческой литературы и религии, мы записались на эти курсы и с нетерпением ждали приезда В. И., которого никто из нас не видел, но о котором мы были наслышаны, как об оригинальном поэте и выдающемся ученом. Мы также знали, что В. И. живет в Швейцарии, где ведет очень уединенный и замкнутый образ жизни. Приехал В. И., и курсы начались. Как-то раз я сидела в национальной библиотеке и занималась. Мимо моего стола прошел В. И. с книгами. Так как нам обоим на обратном пути было по дороге, я условилась с В. И., что после занятий позову его (к этому времени я была уже с ним знакома). Когда после окончания занятий я подошла к его столику, он мне подал записку с обращением ”Кассандре“. Это был сонет, впоследствии помещенный в сборнике ”Прозрачность“ [I, 790. — Ред.]. Посвящение я просила снять, так как стихотворение было очень ответственным. Там, между прочим, была строка: ”Ты новые затеплишь Александры“. Каждый мог меня спросить: ”Да что ж вы такое сделали, чем вы потом оправдали пророчество поэта?“ Помню, когда я прочла впервые этот сонет, я ничего не поняла, но обращение — ”Кассандре“ — меня поразило. Дело в том, что у меня два брата классика и, бывало, еще в детстве, желая меня дразнить, они становились передо мной, чертили круг и вопили: ”Трагедия, трагедия — греческий козел“ [”трагедия“ — по-гречески означает ”козлиная песня“, или ”песня козлов“. — М. А.]. Поэтому я была необычайно поражена, когда В. И., меня совершенно не зная, назвал Кассандрой. Такой же прозорливостью поразил меня В. И. и в другой раз, когда принял Ивановского (впоследствии профессора) за моего мужа и тем попал ему не в бровь, а в глаз, ибо как раз в это время Ивановский сделал мне уже вторично предложение, и хотя я ему и отказала, но продолжала оставаться с ним в хороших дружеских отношениях. Второе стихотворение [”Осенью“, I, 771—72. — Ред.] посвящено мне по следующему случаю. Я гостила у Ивановых в Швейцарии. Однажды, на прогулке, я нарвала массу цветов повилики. Их набрался такой огромный ворох, что я, не зная, куда их девать, бросила цветы в воду, и они поплыли, и так как по берегам росли высокие тростники, обвились вокруг них, и получилась очень красивая картина повилики в тростниках. В. И., увидев, что я бросила цветы в воду, вскрикнул. Но затем, когда повилика застряла в тростниках, он остановился, задумчиво любуясь ими. Это было под вечер. А на второе утро В. И. повел меня в беседку, где Лидия Дмитриевна Зиновьева-Аннибал имела обыкновение уединяться и писать, и прочел своей жене и мне написанное им стихотворение. Между прочим, в это время В. И. подготовлял свой сборник стихов ”Прозрачность“, он был в три недели закончен, мне продиктован и затем мною вторично переписан. И, вообще, эта книга мне отчасти обязана своим возникновением. Третье стихотворение ”Повилики“ [II, 321—22. Ред.] возникло вот как. Живя в Саратовской губернии и гуляя раз по берегу Хопра, я увидела, что в прибрежных тростниках вьется повилика, и так высоко, что почти достигает верхушек тростников. Я сорвала повилики, высушила их и вложила в письмо к В. И. Он прислал мне в ответ стихотворение. Но уж очень в этом стихотворении повилики уничижительны:
Жадные пристрастия мертвенной любви,
Без улыбки счастия и без солнц в крови…
— Нет, не уничижительные, — отозвался В. И., — а очень грустные: и тростники, и повилики. Повилики — символ верности, а тростники — символ поэта. Повилики в тростниках — это ваша связанность с моей судьбой, ваша верность мне.
— Верность повилики, да, — сказала Александра Николаевна, — ну, а тростники…?
— Да ведь и они связаны, — сказал В. И. и, вспомнив прошлое, все невозвратное прошлое, глубоко вздохнул…» (Труды по русской и славянской филологии, XI, Литературоведение. — Ученые записки Тартуского Гос. Университета, вып. 209, Тарту, 1968, с. 318–319).
4
Ср. описание ее самоубийства в прим. Ольги Дешарт (присутствовавшей на панихиде по Гершензону) к стих. «Повилики», во втором томе брюссельского Собрания сочинений: «Она оказалась в Москве [в 1924 г. — Ред.], когда В. И. приехал для участия в Пушкинском юбилее, и проводила его на вокзал, когда он в конце августа уезжал в Италию. Она была умна, изысканно образована, многое глубоко понимала и чувствовала; но всегда нервно беспокойная, она страдала припадками мучительной тоски, грозно свидетельствующими о гнездящейся в ней наследственной душевной болезни. Много говорили в литературных кругах о самоубийстве ее родной сестры, жены поэта Сологуба — Анастасии Николаевны. Самоубийство это было далеко не единственным в семье Чеботаревских. Отъезд В. И. глубоко огорчил Александру Николаевну; она знала, что расстались они навсегда. Часто стала забегать она к М. О. Гершензону; в его светлом духовном мире она искала утешение. Неожиданно Гершензон умер, 19 февраля 1925 г. В большом зале Гос. Академии Художественных Наук 22 февраля состоялось отпевание: М. О. Гершензон был председателем литературного отдела Академии. Его любили. Чувствовалась настоящая грусть и сердечность в переполненной зале, ненарушенная некоторой официальной торжественностью обстановки. Все речи сопровождались песнями превосходного хора Б. Л. Яворского. Вдруг к месту, близ гроба, откуда произносились речи, ринулась Чеботаревская; указывая простертой рукой на умершего, она закричала: ”Вот он! Он открывает нам единственно возможный путь освобождения от всего этого ужаса! За ним! За ним!“ И она стремглав, дико убежала. Бросились ее догонять друзья; среди них Ю. Н. Верховский, Н. К. Гудзий. В течение нескольких часов они за нею гонялись по улицам, подворотням, лестницам. Наконец, хитростью безумия ей удалось от них скрыться. В тот же день вечером нашли ее мертвое тело в Москве — реке. (Несмотря на зимнюю пору, была оттепель, и река оказалась частично незамороженной.)» (II, с. 725–26).
5
Частная собственность. Вход запрещен под угрозой штрафа. (фр.)
6
Профессор Вульф, его жена, талантливая художница (Вера Васильевна) и два сына, наши с Костей друзья: Володя и Боб. Владимир учился впоследствии у Игумнова и стал пианистом. — Прим. автора
7
В статье «Студия у Таврического» А. Кобака и Д. Северюхина, в газ. «Смена» от 22 мая 1986, описывается история дома (№ 25), где находилась «башня» (в квартире седьмого этажа, увенчанной башней). Авторы сообщают о постройке дома (1903–1904), его архитекторе (Михаил Кондратьев) и первом владельце (купец Дернов). «Домашнему» сближению художников и литераторов на «башне» способствовал тот факт, что непосредственно под квартирой Ивановых помещалась основанная в 1906 г. E. H. Званцевой художественная школа, в которой преподавали Л. Бакст и М. Добужинский. В ней училась, в частности, и жена Волошина — Маргарита Сабашникова.
8
В 1902 г. Чулков был арестован и сослан в Сибирь. См. его воспоминания Годы странствий (М., 1930): «Там, за Качугом, начиналась новая жизнь — огромная великолепная пустыня, зеленоокая тайга, с ее благоуханиями, с ее звериными тропами, с ее шаманскими тайнами…» (с. 25).
9
«Загорье», Cor ardens, II, 278.
10
29 октября 1907 г. Л. Д. Блок писала матери Блока: «Были на похоронах Лидии Дмитриевны. Было много народу, все цветы живые, хорошо было. /…/ Похоронили в Александро — Невской лавре. Речей не говорили, просто стояли тихо вокруг могилы» (Литературное наследство, т. 92, кн. 3, с. 313). См. некролог в газ. «Речь» от 20 октября 1907 г. (№ 248). Ср. также в записках В. К. Шварсалон о похоронах матери: «После моста на повороте Вячеслав познакомил меня с Блоком, а Блок, т. к. была некоторая замешка, начал стремиться вперед и говорил взволнованно и азартно: ”возьмемте, понесем сами гроб, Вячеслав Иванович, пойдемте, возьмемте, сами понесем!“ И прошел вперед с другими, и, кажется, понесли гроб /…/ когда опустили гроб и Городецкий согнулся, оперся о зеленую часовню и зарыдал, я даже злилась, и потом почему‑то говорила Вячеславу, что это было неискренно или ”ломанье“. Вячеслав с Блоком шептали, будут ли говорить, и решили, что лучше, если не будут» (Литературное наследство, т. 92, кн. 3, с. 313–314).
11
См. стих. Cor ardens «Ha башне», II, 259 и «Зодчий» («Я башню безумную зижду / Высоко над мороком жизни», II, 380. В своем Дневнике 25 июня 1909 г. В. И. записал: «Хорошо на башне. Устроенный, прохладный, тихий оазис на высоте, над Таврическим садом и его зеленой чашей — прудом с серебряными плесами» (II, 773).
12
Ср. след. из воспоминаний Пяста Встречи (М., 1929), с. 173: «У огромного импозантного швейцара Павла, — из числа тех классических швейцаров в ливрее прежних времен, которые еще даже после 1905 года не перевелись в ”лучших домах“ Петербурга с подъездами, и который стоял чуть ли не с булавой в подъезде дома на Таврической, впуская в полночь гостей на ”башню“, — а в пиджачке и калошах на босу ногу выпускал под утро их оттуда, безропотно принимая ничтожную мзду из многих студенческих и богемных рук за бужение в неурочный час, — у этого Павла было, как полагается для подлестничных жильцов, несметное количество детей».
13
«Жираф», Романтические цветы.
14
См., например, стих. «Messa Solemnis Бетховена», Кормчие звезды, I, 534–535; где Бетховен назван и «надзвездный гений», и «пророк»; или «Творчество», Кормчие звезды, I, 536 («С Титанами горе, Бетховен, ты гремел!»); или «Beethoveniana», Прозрачность, I, 778–779.
15
Имеется в виду оперетта «Забава дев», премьера которой состоялась 1 мая 1911 г. в петербургском Малом (Суворинском) театре, с декорацией и костюмами С. Ю. Судейкина. См. книгу Д. Когана С. Судейкин (М., 1974), с. 57–63.
16
В статье, посвященной роману, напечатанной в сборнике Родное и Вселенское (М., 1917), В. Иванов вспоминает: «Мне незабвенны вечера в Петербурге, когда Андрей Белый читал по рукописи свое еще не оконченное произведение, над которым ревностно работал и конец которого представлялся ему, помнится, менее примирительным и благостным, чем каким он вылился из‑под его пера. Автор колебался тогда и в наименовании целого; я, с своей стороны, уверял его, что ”Петербург“ — единственное заглавие, достойное этого произведения, главное действующее лицо которого сам Медный Всадник». (См. «Вдохновение ужаса. О романе Андрея Белого ”Петербург“», IV, 621). 21 января 1912 г. Белый вместе с А. Тургеневой приехал в Петербург. Они жили на Башне до конца февраля, см. «Воспоминания о A. A. Блоке», «Эпопея», № 4, 1923, с. 217–219; см. там же, с. 157: «Звал он меня ”Гогольком“ за мое, будто бы, сходство с Гоголем»).
17
Он воспроизведен в третьем томе Собрания сочинений, с. 64.
18
См. Cor ardens, II, 337–340.
19
В двадцатые годы, в Баку, Городецкий также «издавал» юмористический журнал для друзей
20
Премьера «Тристана и Изольды» состоялась 30 октября 1909 г. Дирижер — Э. Ф. Направник, художник — кн. А. К. Шервашидзе. Генеральная репетиция 28 октября. Репетиции начались в первых числах ноября 1908 г. См. статью Мейерхольда «К постановке ”Тристана и Изольды“ на Мариинском театре 30 октября 1909 г.» в сб. О театре (СПб, 1913), перепечатанную в первой книге двухтомного собрания его статей, писем и т. д. (М., 1968), с. 143–161.
21
«La Farce de maître Pierre Pathelin» — анонимный французский фарс XV века (ок. 1470 г.). Имя адвоката Патлена стало нарицательным для обозначения плута, мошенника
22
См. рецензию Е. А. Зноско — Боровского («Башенный театр») в «Аполлоне», № 8, 1910, с. 31–36. Премьера «Поклонения Кресту» (в переводе Бальмонта) состоялась на Башне 19 апреля 1910 г., художник — С. Ю. Судейкин. Среди «актеров» были Кузмин, Княжнин, Пяст. Фотография спектакля помещена в первой книге собр. соч. Мейерхольда (М., 1968), с. 177. См. «Башенный театр» в книге воспоминаний Пяста Встречи (М., 1929), с. 166–180, где он пишет: «Изобилие материй пленило Судейкина; наворотивши вороха тканей, он создал настоящий пир для взора» (с. 172).
23
«Хоромное действо», Нежная Тайна, III, 54–55. Много позже, в семидесятые годы, в Риме, Лидия Вячеславовна начала писать оперу на испанский текст Кальдероновой драмы. Партитуру она окончила за несколько месяцев до смерти. Это произведение принадлежит к главным ее музыкальным композициям.
24
В своем дневнике 1909 г. Вячеслав записывает 16 августа: «Я был еще в постели, когда вбежала вернувшаяся из Царского Лидюша. Она немного выросла, смотрит умно; глаза очень косо поставлены, скулы очень велики, она не красива, но оригинальна и мила, хотя еще неловка от эгоизма, детского и моего, моего же атавизма и неравновесия между робостью и отвагой, материальной косностью и оживленною неожиданною предприимчивостью талантливой натуры» (II, 790). 23 августа: «Лидия маленькая разбудила меня, по моей просьбе, скрипкой. Нужно было ехать в тюрьму. Я предчувствовал тяжелое. В самом деле, в свидании было отказано. На месяц Аничков наказан» (II, 794).
25
Собственность — это воровство. (Выражение Прудона).
26
В письме С. Л. Франку от 3 июня 1947 г. Вяч. Иванов сообщал: «/…/ а с конца 1904 года основался в Петербурге, где между прочим (1910–1912) преподавал историю греческой литературы на Раевских Женских Курсах» (цит. по автографу в фонде Франка, Бахметьевский архив Колумбийского ун — та; «Переписка С. Л. Франка с Вяч. Ивановым», «Мосты», № 10, 1963, с. 363).
27
См. экспромт, подписанный «граф А. Толстой», в журн. «Черное и белое», № 2 (март), 1912, с. 14:
Эпизод с В. Ивановым отражен также в неоконченном романе А. Н. Толстого «Егор Абозов» (1915).
28
Ср. письмо В. Иванова к С. Л. Франку от 3 июня 1947 г.: «А помните ли Вы, как в Силламягах мы играли в городки с покойным Гершензоном и с Петрушевским?» («Мосты», № 10, 1963, с. 365). Силламяги (Силламяэ) — дачный поселок в Эстонской губернии, на берегу Финского залива, в пятнадцати километрах от Нарвы (ныне город в Эстонской ССР).
29
III, 20–21
30
Лидия Вячеславовна сочиняла музыку с четырехлетнего возраста. Некоторые вещи, написанные, когда она была еще подростком, и сейчас исполняются в концертах, например «Амалфея». В Эвиане создавался сборник «Нежная тайна».
31
III, 15.
32
См., например, восемнадцать газелей о розе в Cor ardens, II, 451–463.
33
«Отец его [Эрна. — Ред.] был по происхождению наполовину немец и наполовину швед (отсюда его шведская фамилия, а отнюдь не немецкая). Мать была наполовину полька, наполовину русская» (см. «Из письма вдовы В. Ф. Эрна», — «Вестник РХД», № 138, I-1983, с. 97. Запись содержит краткую биографию Эрна).
34
«Летом 1916 г. в Красной Поляне он пишет введение к творениям Платона ”Верховное постижение Платона“. Платон всегда волновал В. Ф., и обе его диссертации были лишь подготовительными ступенями к его монументальной работе о Платоне. Здесь должна была раскрыться положительная его философия, здесь должен был он показать в полной мере свое обоснованное кредо. Но Бог судил иначе. И жизнь В. Ф. оборвалась как раз в тот момент, когда он освободился от всех академических обязательств, получил свободу для писания того, к чему стремился все последние годы. Умер В. Ф. за два дня до защиты своей докторской диссертации». (Из письма вдовы В. Ф. Эрна», — «Вестник РХД», № 138, I-1983, с. 97). См. также его «Верховное постижение Платона», — «Вопросы философии и психологии», кн. 137–138, 1917
35
См.: Г. С. Сковорода. Жизнь и учение. М., «Путь», 1912; две большие статьи, опубликованные в 1911 г. в журн. «Вопросы философии и психологии» (кн. 107 и кн. 110) лежат в основе монографии. Первая работа Эрна о Сковороде появилась в 1908 г. (статья «Русский Сократ» в журн. «Северное сияние», № 1, ноябрь).
36
См. также: Философия Джоберти. М., «Путь», 1916; Розмини и его теория знания. (М., «Путь», 1914).
37
«Модернизм» — направление, стремившееся согласовать католическое вероучение с современным научным и философским мышлением; был осужден папой Пием X в 1907 г. в декрете «Lamentabili» и в энциклике «Pascendi». В 1910 г., по motu proprio «Sacrorum Antistitum», священники, подозреваемые в модернизме, должны были давать анти — модернистскую клятву.
38
В. Иванов с Верой вернулись в Россию в августе 1913 г. (Стихотворение «Весы», III, 515, например, было написано 28 августа в имении Бородаевского в Курской губ.). См. также газ. «Голос Москвы» за 22 августа/4 сентября 1913 (№ 193): «С осени переселяется в Москву из Петербурга Вячеслав Иванов».
39
См., например, «Голос Москвы» за 11 (24) октября 1913 (№ 234): «У ”эстетов“» — о докладе В. Иванова на первом заседании Литературно — Художественного кружка, в присутствии Брюсова, Бальмонта, Ходасевича и др.
40
Ср. Самопознание Бердяева: «Очень запомнился мне один очень яркий человеческий образ. Это был доктор Любек. Он был мистик и мистически одарен» (цит. по второму изданию, Париж, 1983, с. 225) и примечание жены Бердяева: «Доктор Любек прожил среди нас три дня. Он поражал своим исключительным вниманием к людям, добротой, чуткостью, необыкновенной проницательностью. О людях, которых он видел в первый раз в жизни, он говорил так, как будто знал всю их прошлую жизнь. На одном из собраний, вечером, он увидел жену известного поэта и, взволнованный, просил мою сестру передать ей, чтобы она покинула мужа, иначе ей грозит смерть. Жена поэта не обратила внимания на это предупреждение. Вскоре она умерла. Наступил канун Нового года. В большой столовой, ярко освещенной старинной люстрой, царило оживление, веселый смех. Произносились блестящие тосты. Никто не подозревал о надвигающихся катастрофах. Только д — р Любек сидел молча, грустно склонив голову. B. C. [Вера Степановна Гриневич. — Ред.], обратившись к нему, просила сказать несколько слов. ”Мне очень не хочется, — ответил он, — нарушать веселое настроение ваших друзей, то, что я вижу, очень страшно“. B. C. настаивала… ”Скоро, очень скоро, — начал он, — над Европой пронесется ураган войны. Россия будет побеждена. После поражения Россия переживет одну из самых грандиозных мировых революций“. Тут Любек обратился к H. A. [Бердяеву. — Ред.]: ”Вы будете избраны профессором Московского университета“. — ”Это не может быть, — ответил, смеясь, H. A. — У меня нет докторской степени…“ — ”Вы скоро увидите, — продолжал Любек, — прав ли я…“ — Наступило молчание. Казалось, всех присутствующих охватило жуткое предчувствие. Я сидела недалеко от Любека. Он вдруг обратился ко мне и спросил, почему я сторонюсь. Я была смущена, не зная, что ответить. Обратившись к нему, неожиданно я спросила, почему мне показалось, что, когда он вошел, под его плащом я увидела старинный меч (я начертила форму меча). Он побледнел. ”Как странно, что вы это увидели. Этот меч я когда-то держал в руках. Это было давно, в средние века. Однажды я видел себя в зале старинного замка, около меня стояла прекрасная женщина. Защищая ее таким мечом, я убил человека… Воспоминание это преследует меня с детства, я не могу видеть и прикоснуться к холодному оружию“… На следующий день д-р Любек покинул нас» (с. 226).
41
Свет Вечерний, III, 529. Стихотворение было написано в январе 1915 г., в Москве (см. примеч. к стихотворению в III, 834–837).
42
См. книгу Время славянофильствует. Война, Германия, Европа и Россия. М., 1915.
43
В квартире — музее Скрябина в Москве хранится портрет Татьяны Федоровны и Юлиана, написанный Еленой Григорович. После смерти художницы он был передан музею Ольгой Александровной Шор. (Прим. автора).
44
«Воспоминание о А. Н. Скрябине», III, 531–532.
45
Весной 1908 г. Флоренский окончил Московскую Духовную Академию; кандидатское сочинение «О религиозной Истине», начальный вариант книги Столп и утверждение Истины, напечатано в «Вопросах религии», вып. 2, 1908, письмо I‑VIII. Второй вариант был написан в 1912 г. 19 мая 1914 г. он защитил диссертацию на степень магистра богословия, озаглавленную «О духовной Истине. Опыт православной Феодицеи». Третий, полный вариант книги (Столп и утверждение Истины. Опыт православной Феодицеи в двенадцати письмах) вышел в издательстве «Путь» в том же году
46
В начале марта 1904 г. Флоренский пришел к епископу — старцу Антонию просить благословения на монашество, но получил отказ. Осенью, по совету Антония, поступил в Московскую Духовную Академию.
47
III, 525. См. также стих. 1917 г. «Послание с берегов Колхиды» (IV, 53–54).
48
В. Иванов высоко ценил A. C. Голубкину и считал ее «гениальным художником». В музее — мастерской Голубкиной в Москве (ул. Щукина, 12) хранятся бюст и «маска» В. Иванова, а также не менее удачная камея — портрет. (См.: A. C. Голубкина. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., «Советский художник», 1983). Фотография бюста воспроизведена в IV, 651. В письме к жене В. Ф. Эрн сообщал: «…у Ивановых я встретился с Голубкиной — скульптором гениальным и изумительно вдохновенным, хоть и молчаливым человеком. Она сделала бюст Вячеслава — силы Бетховенской — титанический размах. Вячеслав взят не в эмпирии, а в каком‑то умопостигаемом пределе. Вячеслав гордится и говорит, смеясь, что чувствует себя ”китайским императором“. Представь мою радость, когда вчера Голубкина пришла к Ивановым, чтобы сказать, что хочет с меня лепить бюст. Я счастлив, что смогу посмотреть на нее в процессе ее творчества. Она высокая, худая, атлетически сильная, грубая на словах, прямая, из крестьянской среды, живет иногда впроголодь и раздает по 500 р. — страшно добрая, с лицом некрасивым и гениальным, не говорит, а бормочет, а то смотрит так серьезно и глубоко, что жутко делается, а то улыбается прекрасной детской улыбкой. С Вячеславом она познакомилась всего месяц назад, на его лекции, и сейчас же захотела лепить. Мне кажется, лепка для нее метод особого художнического узнавания людей…» (там же, с. 290–291)
49
Ср. Воспоминания Евгении Герцык (Париж, 1973): «Когда же наши пристрастия из книжных превратились в живых людей, и Ильины стали встречать у нас Волошина, Бердяева, Вяч. Иванова, стало плоше: с неутомимым сыском Ильин ловил все слабости их, за всеми с торжеством вскрывал ”сексуальные извращения“. И между нами и Ильиными прошла трещинка, вражда, сменявшаяся опять моментами старинной дружественности. Способность ненавидеть, презирать, оскорблять идейных противников была у Ильина исключительна, и с этой, только с этой стороны знали его москвичи тех лет, таким отражен он в Воспоминаниях Белого. Ненависть, граничащая с психозом» (с. 154). См. также Между двух революций А. Белого: «/…/ молодой, одержимый, бледный, как скелет. Иван Александрович Ильин, гегельянец, /…/ возненавидел меня с первой встречи: ни за что ни про что; /…/ по — моему, он страдал затаенной душевной болезнью задолго до явных вспышек ее; /…/ у него были острые увлеченья людьми; и ничем не мотивированные антипатии; ему место было в психиатрической клинике, а вовсе не за зеленым столом. Рассказывали: в многолюдном обществе он, почувствовав ненависть к Вячеславу Иванову, стал за спину его и передразнивал его жесты, что в державшемся подтянуто гегельянце уже выглядело бредом с укусом уха Николаем Ставрогиным» (с. 312).
50
В примечании к стих. «Дитя вершин», написанному 5 августа 1916 г. в Красной Поляне, находим: «Красная Поляна — высокое кавказское плоскогорье над Сочи» (III, 832).
51
См. Пути русского богословия прот. Георгия Флоровского (Париж, 1937): «История ”Афонской смуты“ еще не написана, существует только полемическая и очень пристрастная литература. Спор вспыхнул вокруг книги схимонаха Илариона На горах Кавказа. Беседа двух старцев подвижников о внутреннем единении с Господом наших сердец через молитву Иисус Христову, или духовная деятельность современных пустынников, составил пустынножитель Кавказских гор схимонах Иларион. 1 изд. Баталпашинск, 1907, 2 изд., исправ. и много дополн., 1910, 3 изд. К. — Печерской лавры, 1912. Сперва эта книга с большим сочувствием была принята в монастырской среде, но вскоре многим показалась соблазнительной та смелость, с которой Иларион говорит о Божественном соприсутствии в молитве и называет призываемое имя Иисусово ”самим Богом“. Для Илариона это было, по — видимому, не столько богословским утверждением, сколько простым описанием молитвенной реальности. Но и самый молитвенный реализм казался слишком смелым. Психологизм в истолковании молитвы многим представлялся более безопасным, смиренным и благочестивым. Начался спор в печати, всего больше в журнале ”Русский Инок“, который издавался в Почаевской лавре, и против Илариона очень резко высказался арх. Антоний. Весь полемический материал был собран впоследствии в анонимном сборнике: Св. Православие и Имябожническая ересь. Харьков, 1916; срв. и кн. С. В. Троицкого Об именах Божиих и имябожниках. СПб, 1914 (из ”Церков. Вед.“). На Афоне спор сразу же принял неистовое и мятежное течение, и все богословские доводы были примрачены страстью и раздражением. Спор пришлось оборвать силою, почти насилием. Последователи Илариона были объявлены еретиками, под именем ”имябожников“ (сами они называли себя ”имяславцами“, а своих противников ”имяборцами“), и несколько сот монахов были насильственно выдворены и вывезены с Афона и расселены по разным обителям в России (определение Св. Синода от 29 авг. 1913 г.)» (далее — ссылки на литературу, с. 571–572).
52
См. книгу Эрна Разбор послания Святейшего Синода об Имени Божием. М., 1917.
53
Стихотворные переводы Эсхила, сделанные В. Ивановым, изданы в серии «Литературные памятники», изд. «Наука», М., 1989.
54
Алкей и Сафо. Собрание песен и лирических отрывков. В пер. размерами подлинника В. Иванова. М., Изд. М. и С. Сабашниковых, 1914, с. 41.
55
Wjatscheslaw Iwanow, Dostojewskij, J. C. В. Mohr (Paul Siebeck), Tübingen, 1932.
56
IV, 64. Стих. «Молитвы» (№ 1) впервые было напечатано в «Народоправстве» 23 октября 1917 г., № 13. Автограф находится в римском архиве В. Иванова. См. IV, 718.
57
См. «Гимн» В. Иванова, IV, 60.
58
Ср. письмо И. А. Белоусова к Л. Н. Андрееву из Москвы, 2 (15) мая 1918 г.: «У нас опять была пальба: вышибали анархистов. Сейчас по вечерам на улицах патрули, — обыскивают, — ищут оружие. В приказе сказано, что если у кого найдут оружие и будут его отбирать, а тот будет сопротивляться — расстреливать на месте. Где же отмена смертной казни? Прежде цареубийцу судом судили, а потом вешали, а теперь ”на месте“. Всех сделали палачами!» (Литературное наследство, т. 92, кн. 3, с. 478).
59
Ср. описание сходного «воспитательного эксперимента» Луначарского в воспоминаниях М. В. Сабашниковой — Волошиной: Margarita Woloschin, Die grüne Schlange, изд. 1985, с. 329–331 (главка «Wieder Chimären»).
60
В. Иванов заведовал историко — театральной секцией ТЕО (театрального отдела Наркомпроса). С 1918 до июля 1919 г. ТЕО руководила Ольга Давыдовна Каменева (1883–1941), жена Л. Б. Каменева, сестра Троцкого. 4 августа 1919 г. В. Иванов посвятил ей следующее стихотворение (печатается впервые по автографу ИМЛИ, ф. 51, оп. 1, № 5):
Во дни вражды междуусобной
Вы, жрица мирная народных эвменид,
Нашли в душе высокой и незлобной,
Что просвещенных единит.
В фонде В. Иванова в ИМЛИ (ф. 55, оп. 1, № 5) хранятся также записи Фейги Израилевны Коган (1891–1974) о заседаниях ею организованного в начале 1920 г. «Кружка поэзии». Он работал при Литературном Отделении Московского Государственного Института Декламации (ГИД) под руководством В. Иванова с 29 февраля по 1 августа 1920 г. Встречи происходили почти еженедельно, по воскресениям; всего было 17 встреч. Другой экземпляр записей высказываний В. Иванова на занятиях кружка находится в ЦГАЛИ, ф. 272, оп. 1, ед. хр. 33. Они частично опубликованы в Литературном наследстве, т. 92, кн. 3, с. 496–497, 502, 507.
61
11 (24) июня 1918 г. в праздник Святого Духа, Сергей Булгаков был рукоположен в Москве. «К рукоположению пришли в храм и друзья мои, бывшие тогда в Москве. Вспоминаю прежде всего о. Павла Флоренского (со своим Васей), участвовавшего и в литургии, М. А. Новоселова, H. H. Прейса, Вяч. Ив. Иванова, H. A. Бердяева, П. Б. Струве, кн. E. H. Трубецкого, Гр. А. Рачинского, В. К. Хорошко, A. C. Глинку (Волжского), М. О. Гершензона, Л. И. Шестова, Е. А. Аскольдову и др. Все они после службы участвовали и в дружеском чаепитии, духовенством храма для нас радушно устроенном (тогда это было нелегко, как и теперь)» (С. Булгаков, прот. Автобиографические заметки. Париж, 1946, с. 42).
62
По всем нам известным данным. Л. Ю. Бердяева перешла в католичество в 1916 г.
63
В. Иванов прожил конец лета и начало осени 1919 г. в Серебряном Бору; там, в августе — сентябре, в санатории «Габай», был написан цикл стихов «Серебряный Бор», III, 509–514.
64
Цикл в 12 сонетов был начат в Рождественские праздники 1919 г. и окончен в феврале 1920 г. См. III, 568–573.
65
III, 569.
66
В начале 1980–х годов Лидия и Димитрий узнали от сына Groeger’a, что его отец перевел на немецкий язык много стихов В. Иванова.
67
В своих воспоминаниях «Здравница» («Возрождение», 1929, 14 марта, № 1381) В. Ф. Ходасевич писал: «Летом 1920 года я прожил в этом убежище около трех месяцев. В то время оно еще называлось ”дравницей для переутомленных работников умственного труда“ /…/ В здравницу устроил меня Гершензон, который сам отдыхал в ней, так же как Вячеслав Иванов. Находилась она между Плющихой и Смоленским рынком, в 3–м Неопалимовском переулке, в белом двухэтажном доме. /…/ Было очень чисто, светло, уютно. Среди тогдашней Москвы здравница была райским оазисом. Мне посчастливилось: отвели отдельную комнату. Гершензон с Вячеславом Ивановым жили вместе. В их комнате, влево от двери, стояла кровать Гершензона, рядом — небольшой столик. В противоположном углу (по диагонали), возле окна, находились кровать и стол Вячеслава Иванова. /…/ Из этих‑то ”двух углов“ и происходила тогда известная ”Переписка“. Впрочем, к моему появлению она уже заканчивалась. Гершензон вскоре и вовсе покинул свой угол, а несколько позже и Вячеслав Иванов». Ср. также письмо Гершензона Шестову от 26 июня 1922 г: «На днях я прочитал в ”Накануне“ статейку Лундберга об этой книжке [Переписке из двух углов. — Ред.] Он воображает: сосновый бор, здравница с некоторым комфортом, и т. под. Нет, это была тесная, грязная, без малейшего комфорта и с плохой едой (однако много лучше домашней, которая тогда была — голод) здравница в 3–м Неопалимовском пер. Грязно, душно, тучи мух, ночью шаги в коридоре к уборной, на окне занавески нет, матрац — как доска, — и духота; я там переночевал только первую ночь, а после — благо близко — ходил туда только обедать и ужинать 2 раза в день. А В. И. там жил, потому что весь день был в Театральн[ом] Отд[еле], а вечером — лекции, и спал он крепко. Начал переписку он, и стал понуждать меня ответить ему письменно. Мне было неприятно, потому что в этом есть театральность, и я был очень слаб — не было никакой охоты писать. Но он мучил меня до тех пор, пока я написал. Потом все время он отвечал тотчас, а я тянул ответ по много дней, и он пилил меня; а мне не писалось. Оттого под его письмами всегда есть дата, а под моими нет; напишу начало, оно лежит 5–6 дней, он пристает, и наконец допишу. Я это время все лежал и читал Нансена. По моему настоянию и прервали на 6–й паре; он хотел, чтобы была ”книга“. А тут уж у него завертелось: В[ера] Конст[антиновна] умирала; нам не пришлось даже сряду перечитать наши листки разного цвета и формата (бумаги тогда нельзя было достать, писали на клочках), ему — потому что было не до того, а я не мог исправлять свои писания, раз он не исправляет и не учтет моих поправок. Так и сдали издателю (чтобы получить гроши гонорара) неперечтенные черновики. Корректуру мне прислали, когда В. И. был уже в Баку, и я потому же ни йоты не мог изменить» (М. О. Гершензон. Письма к Льву Шестову. 1920–1925. Публ. А. д’Амелиа и В. Аллоя. — «Минувшее», вып. 6, 1988, с. 262–263). Переписка из двух углов впервые была издана петербургским издательством «Алконост» в 1921 г. и переиздана в 1922 в Германии («Огоньки»). Как Гершензон писал Шестову, «Переписка из двух углов читалась за границей» («Минувшее», вып. 6, с. 249), и была опубликована в переводе на французский, итальянский, испанский, немецкий, фламандский и английский языки.
68
Ср. следующий пассаж из письма Гершензона к Шестову от 31 июля 1920 г.: «Печальные дела у Вяч. Иван[ова]. Вера Конст. после плеврита зимою все лихорадила, а теперь у нее скоротечная чахотка в последних градусах; с прошлой недели она лежит в клинике и дни ее сочтены. А он еще весною получил от Наркомпроса денежную командировку за границу, и уже его паспорт заграничный был почти готов, чтобы ехать со всей семьей, но тут‑то Вере Конст. и стало хуже» («Минувшее», вып. 6, с. 245).
69
В письме к Франку от 3 июня 1947 г. Вяч. Иванов сообщал: «В 1920 году, не выпущенный на волю, хоть имя мое и стояло на очереди заграничных командировок, поехал я на Кавказ с фиктивною командировкой дать отчет об университетском преподавании на Северном Кавказе и самовольно явился в Баку» («Мосты», № 10, 1963, с. 363).
70
См. «Вяч. Иванов — профессор Бакинского университета», Н. В. Котрелев, Труды по русской и славянской филологии XI. Литературоведение. Ученые записки Тартуского гос. университета, вып. 209 (Тарту, 1968), с. 326–339.
71
Традиционно — «Шахсей — Вахсей», траурные церемонии у шиитов в первые десять дней мухаррама в память гибели в битве при Кербеле (680 г.) Хусейна — сына халифа Али. Мистерии, изображающие события из жизни Али и Хусейна, сопровождаются самоистязанием участников.
72
В. Иванов. Дионис и прадионисийство, Баку, 1923, с. 183–186; II, 61.
73
См. письмо Гершензона Шестову от 23 апреля 1922 г.: «Вяч. Иванов по — прежнему с дочерью и мальчиком живет в Баку, читает множество лекций и пьет много вина; дочь этой зимою долго болела тифом; он изредка мне пишет, а я ему» («Минувшее», вып. 6, 1988, с. 256).
74
См. запись беседы В. И. с М. С. Альтманом в Баку, 10 октября 1921 г.:
«В. И. с дочерью и сыном живут в небольшой, загроможденной всякими вещами комнате при университете. Раз туда заглянул поэт Сергей Городецкий, живший в 1921 г. в Баку, и, не застав хозяина, оставил записку:
Вошел. Поправил керосинку.
Вдохнул души твоей пылинку
И, хаоса любимый сын,
Прославил комнату — овин.
В этом‑то ”овине“ за перегородкой лежит сегодня В. И. У него желтуха и высокая температура. Александра Николаевна Чеботаревская (известная переводчица и старинный друг В. И.) и я сидим у его постели и пытаемся его развлечь» (с. 318).
31 августа 1922 г. В. Иванов писал Ф. Сологубу из Баку: «Александра Николаевна, которая была нашею отрадой и помощью целый год, увы, покидает нас; /…/ Не выпускайте из рук Вашей дивной лиры. Моя разбита» (Вяч. Иванов, «Письма к Ф. Сологубу и А. Н. Чеботаревской», публ. A. B. Лаврова. — Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 год. Л., 1976, с. 149).
75
См. письмо Гершензона Шестову от 7 августа 1922 г.: «От Вяч. Ив[анова] с месяц назад было письмо и рассказы приехавших оттуда. Сам он как будто доволен своей жизнью, но на вид она не хороша: весь день читает лекции, по ночам много пьет с университетскими приятелями, ничего не пишет, часто болеет. Дима, его мальчик, в июне по несчастному случаю потерял 4 пальца на правой руке, — пришлось ампутировать поперек ладони» («Минувшее», вып. 6, 1988, с. 265).
76
Лена Юкель (в замужестве Оганиан) живет в Лондоне. В течение долгих лет она регулярно переписывалась с бакинскими друзьями, главным образом с В. А. Мануйловым. С Лидией Вячеславовной она встречалась в семидесятые годы, в Швейцарии, и постоянно обменивалась письмами.
77
Воспоминания Мануйлова «О Вячеславе Иванове» см. в Приложении.
78
Речь идет о Нине и Лиде Гуляевых, подругах Нелли.
79
III, 553.
80
III, 547.
81
Эти беседы частично опубликованы З. Г. Минц: М. С. Альтман. «Из бесед с поэтом Вячеславом Ивановичем Ивановым (Баку, 1921 г.)». — Труды по русской и славянской филологии, XI, Литературоведение, Ученые записки Тартуского гос. Университета, вып. 209 (Тарту, 1968), с. 304–325.
82
В 1926 г. в Баку, уже после отъезда В. Иванова за границу, вышел сборник стихов Норд (тираж 1000 экз.), в котором печатались многие студенты и друзья В. Иванова. Авторы сборника: Всеволод Рождественский, Виктор Мануйлов, Михаил Казмичев, Леонид Борисов, Максимилиан Волошин, Ксения Колобова, Михаил Брискман, Николай Тихонов, Вера Гадзяцкая, Владимир Луизов, Лидия Кошарская, Александр Моргулис, Константин Муран, Михаил Сироткин и Вячеслав Иванов («Тот в праве говорить…» — см. «Могила», III, 518; «Звезды блещут над прудами», III, 235–236; «Возврат», III, 529–530; «Чернофигурная ваза» — см. «Греческая ваза», III, 545–546).
83
18 февраля 1921 г. Хлебников писал из Баку Маяковскому: «Здесь /…/ Крученых — он собирается к вам», а 9 апреля он сообщал оттуда же матери (E. H. Хлебниковой): «Приезжайте все сюда. Здесь очень хорошо!» (Собрание произведений Велимира Хлебникова, t. V, 1933, с. 317 и 319). Вскоре после этого он уехал в Иран. В. Иванов участвовал в поэтическом вечере Крученых в мае 1921 г. (см. газ. «Бакинский рабочий», 11 мая 1921, № 105 /238/).
84
Намек на знаменитое кафе «Стойло Пегаса» на Тверской, где собирались имажинисты. Кафе было закрыто в 1924 г.
85
III, 45.
86
Торжественный вечер произошел 6 июня 1924 г. (о нем см. газеты «Правда» и «Известия» от 7 июня). Ср. письмо Гершензона Шестову от 4 июня 1924 г.: «”Событие“ у нас — приезд Вяч. Ив[анова] — 6 июня — 125–я годовщина рождения Пушкина; по этому случаю Общ[ество] Люб[ителей] Росс[ийской] Слов[есности] устраивает /…/ вечер — и выписало В. И. для произнесения речи. Он согласился, и дней 5 назад приехал один. Хорош, как давно не был: молод, свеж бодр и светло настроен — очарователен; и весь блеск прежнего великолепия знаний, памяти, чудесного произнесения иностранных фраз и цитат, и тонкость и сложность афоризмов; и так как принимают его всюду царственно, то окрылен и весело возбужден, и каждого окутывает волной ласки и доброты; словом, Крез — триумфатор, лучезарный Ра, или тому подобный. Нет, правда, в высшей степени обаятелен и удивителен. Он приехал с целью выхлопотать себе командировку с содержанием, и наверное получит ее; тогда он осенью уедет с Лидией и Димой, и вы увидитесь. Он пробудет здесь недели 3–4, живет в Доме Ученых. Видимся каждый день, я наслаждаюсь им и опять влюбился в него; обыкновенно приходит вечером часов в 9, после дневной беготни и приглашенного обеда, усталый и светлый, и сидит до часу, рассказывая о дневных своих хлопотах и встречах и о жизни в Баку. И о тебе я должен был подробно рассказать ему. Он физически очень хорош и прекрасно выглядит: сед и брит» («Минувшее», вып. 6, с. 300–301).
87
В письме к Федору Степуну от 30 июня 1963 г. O. A. Шор сообщала: «Он говорил о ”Цыганах“ и о необходимости для России вновь обрести свой религиозный лик. В. И. имел большой успех; ему много аплодировали, не меньше, чем Луначарскому, который на том же заседании, непосредственно до В. И., прочел речь, утверждавшую как раз обратное. Но удивительно было не это, а то, что В. И. в течение всего своего трехмесячного пребывания в Москве (с конца мая по конец августа) являлся могучим духовным магнитом, к которому тянулись все мыслящие и духовно томящиеся» (римский архив В. И.).
88
См. письмо Гершензона Шестову от 16 июня 1924 г.: «Вяч[еславу] Ив[анов]ичу О. Д. Каменева в одно утро устроила командировку за границу, с хорошим содержанием, с паспортами и визами на казенный счет, и т. д. Он едет с семьею, т. е. с Лидией и Димой, сперва в Венецию, на неопределенный срок. Думаю, что еще застанет тебя в Берлине; я дам ему твой адрес, и он конечно побывает у тебя. Вчера он читал у меня свое последнее стихотворное произведение, род трагикомедии; много таланта, главное — восхитительные стихи. Заставь его прочитать эту вещь у д — ра Эйтингона, как в прошлом году Ремизов читал своего Петьку. У меня в Академии он читал при огромном стечении публики очень хороший доклад; овациям конца не было» («Минувшее», вып. 6, с. 302). В письме к Степуну от 30 июня 1963 г. O. A. Шор писала: «B. И. получил командировку, чисто формальную как право выехать и, конечно, без копейки денег» (римский архив В. И.).
89
Рукописи В. Иванова и Л. Д. Зиновьевой — Аннибал, оставленные в Москве, позднее были переданы (не проданы) в рукописный отдел Гос. Библиотеки им. Ленина на хранение, где и остаются до сих пор (ф. 109, 1256 ед. хр. 1880–е гг. — 1921).
90
В письме, написанном «в три приема», т. е. 24 апреля, 30 июня и 16 июля 1963 г. (оригинал находится в римском архиве В. И.), O. A. Шор подробно указывает на «явные описки и фактические неточности» и другие «дезидерата» в машинописной копии немецкой статьи о В. Иванове, посланной Степуном в Рим.
Часть статьи затем появилась в журн. Die Welt der Slaven, Jahrgang VIII, Heft 3, November 1963, c. 225–233, под названием «Vjaceslav Ivanovs Lehre vom realistischen (religiösen) und idealistischen Symbolismus»; она впервые полностью опубликована в кн. Степуна Mystische Weltschau Fünf Gestalten des russischen Symbolismus (München, 1964), c. 201–278, под названием «Wjatscheslaw Iwanow. Der russische Europäer».
91
Ср. письмо O. A. Шор к Степуну от 24 апреля 1963 г.: «В Баку В. И. прожил почти четыре года. За все это время он написал всего одно стихотворение (если не считать в шутку рифмованных строк): смерть Веры сказалась параличом его поэтического творчества. Но научно он работал много и плодотворно. Он закончил книгу ”Дионис и прадионисийство“ и представил ее факультету как докторскую диссертацию. Университет собирался дать ему доктора honoris causa, но он по примеру Петрарки захотел защитить диссертацию по всем академическим правилам».
92
12 июля 1925 г. Всеволод Мейерхольд, из Венеции, писал В. Иванову: «Зинаида Николаевна [Райх. — Ред.] и я часто с восторгом вспоминаем нашу встречу в Москве, когда Вы так замечательно, с таким блеском и с таким тонким юмором читали Вашу умную, блестящую комедию на музыке. Дорогой учитель! Отвечайте на это письмо непременно и скоро. Любящий Вас В. Мейерхольд» (из римского архива В. Иванова).
93
Судя по репертуару берлинских театров, помещенному в газете «Berliner Tageblatt», Ивановы приехали в немецкую столицу 31 августа 1924 г. В это воскресенье, в 61/2 вечера, в штатсопере состоялось представление Die Meistersinger von Nürnberg Рихарда Вагнера.
94
Роман La garçonne Виктора Маргерита (Victor Marguerite, 1866–1942) вышел в 1922 г. (изд. Flammarion), а в русском переводе (Холостячка) — в 1924 г. (к 1925 г. он уже издавался десять раз в рижском изд. О. Д. Строка!). Роман был обвинен в порнографии и против него был затеян судебный процесс.
95
Baiocchi, baiocchi — денежки, денежки (стар. итал.).
96
Добрый вечер, господин капитан (итал.).
97
«Убийство депутата Казалини. Рим (телеграмма; агенство Вольф). Сегодня утром [12 сентября 1924 г. — Ред.] рабочий Корви в вагоне трамвая четырьмя выстрелами из револьвера тяжело ранил в голову депутата — фашиста, генерального секретаря фашистских союзов Казалини. Корви арестован. Он заявил, что является членом коммунистической партии и хотел отомстить за убийство Маттеотти, фотографию которого он имел при себе. Казалини, перевезенный в больницу, там скончался от полученных ран» («Дни», 14 сентября 1924 г., № 564). 10 июня 1924 г. Джакото Маттеотти (1885–1924), видный юрист и один из лидеров итальянской социалистической партии, был похищен и убит фашистами в Риме. Преступление привело к т. н. «кризису Маттеотти». «Похороны Казалини. Рим (телеграмма). Сегодня [15 сентября — Ред.] состоялись торжественные похороны Казалини. Конторы и магазины были закрыты, громадная толпа народу собралась по пути следования похоронной процессии, охраняемому цепью войск. За гробом шли, между прочим, Муссолини, правительство, делегация Палаты Депутатов /…/ В процессии несли многочисленные флаги и венки. Собравшаяся толпа благоговейно приветствовала похоронное шествие /…/ Несчастный Казалини был убит /…/ в присутствии его 12–летней девочки» («Дни», 17 сентября 1924, № 566).
98
Мария Чианфарани, вдова Плачиди (итал.).
99
удобства, уюта (франц.).
100
письменный стол (итал.).
101
крохотной гостиной (итал.).
102
III, 851.
103
П. С. Коган провел май 1927 г. в Италии (см. Летопись жизни и творчества А. М. Горького, вып. 3, 1917–1929 /1959/, с. 522). Ср. письмо Георгия Чулкова Вячеславу Иванову от 21 мая 1928 г., в котором он просит Иванова послать стихи в журнал «Красная новь»: «/…/ Но редакторы все еще мечтают, что ты пришлешь им что‑либо иное. У них печатается Андрей Белый и они вообще желают быть ”широкими“». И добавляет: «Что касается персональной пенсии (об этом мне сообщала P. M. Шор, прося моего содействия), то я с своей стороны дважды обращался с напоминанием к П. С. Когану, который любезнейший человек, но невыносимый кунктатор. Завтра увижу его и скажу ему назидательное и обличительное слово» (римский архив В. Иванова).
104
В «бакинский период» Иванов почти полностью отказался от поэтического творчества и занимался в основном университетскими делами. 17 июля 1921 он писал В. А. Меркурьевой: «Я старый, немецкого типа, педант — профессор, только профессор, и не говорю ничего иначе, как ”наукообразно“. Много работаю, исключительно в филологии (о стихах и тому подобном и помину нет)». 9 декабря 1923 Сергей Шварсалон, пасынок В. И., писал из Баку А. Д. Скалдину: «Здесь В. И. — другой; после всего, что с ним было, он облечен послушанием молчанья; только иногда, почти только со мной, приоткрывается. Академизм — броня. Послушание не только в молчании поэтическом, но очень глубоко» (цит. в примеч. на с. 149–150 публикации A. B. Лаврова: Вяч. Иванов, «Письма к Ф. Сологубу и Ан. Н. Чеботаревской», Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 год, Л., 1976)
105
III, 853.
106
III, 578
107
III, 852
108
III, 579
109
III, 579.
110
III, 581
111
III, 582
112
«”Ревизор“ Гоголя и комедия Аристофана». Статья датирована «Рим, сентябрь 1925 года», появилась в 1926 г. в вышедшем под редакцией A. A. Гвоздева, Мейерхольда и др. сборнике Театральный Октябрь, № 1 (Л. — М.), с. 89–99. Немецкий перевод, сильно переделанный автором, вышел в Corona, Heft 5, München‑Zürich, 1932–33 и в книге W. Iwanow, Das alte Wahre (Suhrkamp, Frankfurt, 1955); IV, 387–398 и 752–754.
113
12 декабря 1924 г. Горький сообщил Иванову, что его «Римские сонеты» были отправлены в редакцию журн. «Беседа», и просил его прислать для последующих номеров журнала статьи об Идиоте и о Пушкине (текст письма напечатан в моей публ. «Из переписки В. Ф. Ходасевича» — «Минувшее», вып. 3, 1987, с. 267). 29 декабря 1924 г. Иванов писал В. Ф. Ходасевичу, соредактору «Беседы»: «Пишу для ”Беседы“ об ”Идиоте“. Не присоветуете ли чего‑нибудь относительно изданий? Привет!» («Новый Журнал», № 62, 1960, с. 286). Стихи не появились, потому что журнал внезапно прекратил существование в мае 1925 г. на № 6/7; статья не осуществилась по той же причине. Собранные материалы вошли в главу об Идиоте в немецкой книге Иванова о Достоевском
114
Ср. письмо Гершензона Шестову от 9 января 1925 г.: «Получил я на днях письмо от Вяч. Ив[анова], пространное и содержательное. Живут они очень приятно, он опять, после стольких лет, начал писать, дети хорошо устроены; одно горе: деньги тают, а заработка никакого; эта забота очевидно отравляет его существование. Он хотел бы отсюда иметь работу, но это конечно пустая мечта» («Минувшее», вып. 6, 1988, с. 309).
115
«Немногие пловцы в безмерной стремнине» (лат.). Цитата из Энеиды Вергилия, I, 118 (в переводе С. Ошерова [1971], ст. 118 читается: «Изредка видны пловцы средь широкой пучины ревущей»).
116
Баллада Шиллера
117
III, 850–851
118
III, 852
119
О переводах В. Ивановым «всех поэтических произведений Микель — Анджело Буонароти в количестве 3000 (трех тысяч) строк» говорится в проекте договора между Ивановым и «Издательством при Театре имени Всеволода Мейерхольда». Проект этот был передан Иванову председателем издательства, Зинаидой Николаевной Мейерхольд — Райх 3 августа 1925 г. в Риме (римский архив В. Иванова). О переводах, при их тогдашней встрече, В. И., З. Райх и Мейерхольд много говорили. Но издание не осуществилось. Иванов в августе 1925 г. перевел цитируемые им сонеты «О простуженном Коте», «К Ночи», «Нет замысла, какого б не вместила», «Не смертный образ очи мне пленил». Два последних сонета опубликованы в кн.: В. Иванов. Стихотворения и поэмы (Библ. поэта, малая серия, Л., 1976), с. 389–390.
120
Из упомянутых замыслов Мейерхольд реализовал только свою знаменитую постановку «Ревизора» (премьера прошла 9 декабря 1926 г.) в ТИМе. Начиная с организации Театра РСФСР Первого и в течение всего существования в Москве театра, руководимого Вс. Мейерхольдом (1920–1938), постановка «Гамлета» значилась в его планах. Существует и план постановки «Кармен» Ж. Бизе (1925; план предусматривал переложение партитуры оперы для трио гармонистов). Пушкинские «Цыгане» не были доведены им до конкретного плана.
121
Мейерхольд выехал за границу (Германия, Италия, Австрия) 2 июля 1925 г. и возвратился в Россию 3 сентября. Целью поездки было знакомство с театрами за рубежом и свидания с рядом театральных деятелей.
122
См. письмо Горького В. Ф. Ходасевичу от 13 августа 1925 г. («Новый Журнал», кн. XXXI, 1952, с. 205). См. также «Горький и Мейерхольд (К истории отношений»)», А. Февральский, «Вопросы литературы», № 3, 1966, с. 183–185.
123
Еще 20 июля 1925 г. Горький писал В. Ф. Ходасевичу: «На днях сюда приедет В. И. Иванов» («Новый Журнал», кн. XXXI, 1952, с. 203).
124
См. конец первой части воспоминаний, с. 115.
125
Так в оригинале письма Иванова.
126
cestino — корзинка с провиантом (итал.).
127
Castelli — вино из виноградников в окрестностях Рима.
128
Этот благородный старец, угрюмый и злой, но столь кокетливо голубой, этот хитрый чарующий гигант (фр.).
129
Сержик — Сергей Витальевич Троцкий, о нем см. первую часть воспоминаний. Ему не удалось выехать из Советской России, где он и погиб в лагере.
130
мой сын (фр.).
131
Т. е. Павел Александрович Марков (р. 1897), театральный критик, режиссер и педагог, и драматург Николай Робертович Эрдман (1902–1970). Ср. в восп. Маркова следующий забавный пример «культа личности Горького»: «В те дни в Сорренто приехал к нему [Горькому. — Д. М.] Вячеслав Иванов /…/ он жил по советскому паспорту, бывал в советском посольстве, но — по всем своим взглядам, повадкам, манерам — явился полной противоположностью Горькому. Подлинный метафизик, игравший идеалистическими категориями, как мячиком, он еще в Риме рассказывал о предстоящем визите к Горькому, он был параден, блистателен — готовился к встрече обстоятельно и красиво. Горький встретил своего философского врага с изящной приветливостью, они провели день в подробной беседе, и, присутствуя при их разговорах, я не уставал изумляться широте знаний Горького по сравнению с изысканностью знаний Иванова, как известно, написавшего свою диссертацию на латинском языке. Речь шла о теории Mappa, о языковедении; Иванов наслаждался возможностью блистательной словесной дуэли, улыбаясь своими тонкими губами и поблескивая золотом очков. Но Горький обрушивал на него еше бо́льшую эрудицию и, покашливая, приводил в доказательство неведомые Иванову статьи, напечатанные в иностранных журналах. Оба собеседника были, видимо, довольны беседой, хотя каждый остался на своих позициях. Но, возвращаясь в ”Минерву“, утомленный Иванов должен был сознаться, что никогда не встречал более сильного и вооруженного противника» (П. Марков, «Встречи с Горьким», «Театр», № 6, 1959, с. 134). На с. 135 Марков пишет: «В один из дней он позвал к себе Эрдмана и долго и внимательно разбирал его ”Мандат“. Я не знаю подробности их встречи, но Эрдман вернулся с этой двухчасовой беседы окрыленным и радостным».
132
Лидия и Дима снимали в то лето комнату на море в Неттуно, близ Рима, у скромных хозяев. В их бедной передней, однако, висел рисунок пышного генеалогического дерева, доказывающего происхождение хозяев от знатного рода маркизов Квинтили, со своей стороны потомков древнеримских Quintilii.
133
Ср.: «Алексей Максимович поощрял и нередко сам составлял маршруты наших поездок с Максимом на мотоцикле вдоль побережья Неаполитанского залива…» (Валентина Ходасевич, «У Горького в Сорренто», в кн. Портреты словами, М., 1987, с. 190; см. также с. 196: «При мне приезжали в Сорренто и посещали Алексея Максимовича: З. Н. Райх, В. Э. Мейерхольд /…/ П. А. Марков, Н. Р. Эрдман, поэт Вячеслав Иванов…»). См. также статью В. Ф. Ходасевича «Горький»: «Иногда Максим сажал одного или двух пассажиров в коляску своей мотоциклетки, и мы ездили по окрестностям или просто в Сорренто — пить кофе» (Некрополь, с. 245).
134
Александр Каун писал В. И. 12.8.1925 из Сорренто по поводу возможной работы в Калифорнии или в Лондоне. Каун с женой приехал в Сорренто 25 июля (см. Летопись жизни и творчества A. M. Горького, вып. 3, 1917–1929, М., 1959, с. 417).
135
Дима посылал Вячеславу свои латинские и математические упражнения. Вячеслав здесь рекомендует делать больше «thèmes», т. е. переводов с французского на латинский (прим. автора).
136
«Дракончик» — шутливое прозвище римского друга Ивановых, талантливого археолога, специалиста по Помпее, Татьяны Сергеевны Варшер
137
«Запретив ”Беседу“, в Москве решили, что нужно чем‑нибудь Горького и приманить, а он на эту приманку тотчас пошел. После почти двухмесячного молчания он писал мне 20 июля: ”Ионов ведет со мною переговоры об издании журнала типа ‘Беседы’ или о возобновлении ‘Беседы’. Весь материал заготовляется здесь, печатается — в Петербурге, там теперь работа значительно дешевле, чем в Германии. Никаких ограничительных условий Ионов, пока, не ставит“ [полный текст письма опубл. в «Новом Журнале», кн. XXXI, 1952, с. 203. — Д. М.]. Это было уже чистейшее лицемерие. Я ответил Горькому, что журнал типа ‘Беседы’ в России нельзя издавать, потому что ‘типическая’ черта ‘Беседы’ в том и заключалась, что журнал издавался заграницей, и что ‘ограничительные условия’ уже налицо, ибо наша ‘Беседа’ издавалась вне советской цензуры, а петербургская автоматически подпадает под цензуру. Все это Горький, конечно, знал и без меня, но, по обыкновению, ему хотелось дать себя обмануть» (В. Ф. Ходасевич. «Горький», «Современные Записки», №LXX, 1940, с. 153). Любопытен тот факт, что, предлагая Иванову редактировать отдел стихов в ожидавшемся журнале, Горький за две недели до того, т. е. 13 августа 1925 г., писал Ходасевичу: «”Беседа“, кажется, будет журналом, посвященным вопросам современной науки, современного искусства, без стихов, без беллетристики. /…/ Беллетристика, стихи найдут себе место в ”Русск[ом] Совр[еменнике]“, который возобновляется при старой редакции» («Новый Журнал», XXXI, 1952, с. 204–205). В. Иванов никогда не играл никакой роли в ред. «Русского Современника», который так и не возобновился. Горький обманул и себя и В. Иванова.
138
См. «Vyacheslav Ivanov’s Translations of Dante», Pamela Davidson, «Oxford Slavonic Papers», New Series, volume XV, 1982, где дается сохранившийся отрывок из перевода; ее же: The poetic imagination of V. Ivanov. Cambridge Univ. Press, 1989.
139
3–го июня 1947 В. И. писал С. Л. Франку: «Оказавшись в 1924 г. с дочерью и сыном в Риме, я не знал, куда деться, и был счастлив, получив, вследствие хлопот Ф. Ф. Зелинского, от Каирского университета предложение занять кафедру истории римской литературы. Начались переговоры об условиях (прямо сказочных) и времени переезда; я принялся упражняться в английском языке, но когда в египетском посольстве было обнаружено, что я проживаю по советскому паспорту, моя сказка из тысячи и одной ночи рассеялась маревом: тамошнее министерство немедленно пресекло затеи наивных гуманистов» («Мосты», № 10, 1963, с. 364; цит. по оригиналу, хранящемуся в Бахметевском архиве Колумбийского университета).
140
Ср. письмо В. Иванова С. Л. Франку от 3 июня 1947 г.: «Более терпимою к моему советскому подданству, несмотря на фашизм профессуры, явилась Павия, где я получил место проф. новых языков и литератур в университетском Колледжио Борромео, старинном, роскошном и даровом общежитии для наиболее успешных студентов всех факультетов, и вместе лекторство русского языка в Университете. С осени 1926 г. до летних вакаций 1934 г. я жил там, в дивном здании XVI — ого века, но сокращение бюджетов повело за собой упразднение отдельной профессуры в Колледжио» («Мосты», № 10, 1963, с. 364) Рибольди был тогда еще совсем молодым. Он был худой, среднего роста, брюнет, с живыми, постоянно загорающимися глазами, с красивыми чертами лица, гибкий; он жадно изучал каждого нового любопытного для него человека, старался вжиться в его судьбу, выдумывал за него цели, к которым тот должен был стремиться, и в своем увлечении часто страшно преувеличивал его способности. Заинтересовавшись человеком, он ему не давал покоя, требуя от него все большего и большего. Он говорил: «Я люблю найти огонь в людях и, когда найду, стараюсь его разжигать». Он был великодушный, смелый, опрометчивый. Любил сочетать людей, выдумывал иногда совсем неожиданные предприятия. Иной раз талантливо, и все выходило; иной раз неудачно, и кончалось ему во вред. Но он никогда не унывал, не останавливался и, оставляя старые увлечения, предавался новым. Эта потребность постоянного волевого движения, думается мне, была у него отчасти врожденной, а отчасти зависела от отсутствия внутренней душевной гармонии, побуждающего его искать ее вне себя. Он принадлежал к поколению, из которого вышло много священников «модернистов», перечитал всю французскую литературу этого движения; учился он в Риме в Ломбардской семинарии, когда там начинал свою деятельность знаменитый модернист Буонаюти. Он с ненавистью рассказывал про своих руководителей и их педагогические методы. После такой студенческой подготовки, опять‑таки предполагаю я, нелегко было стать священником и руководить людьми. Отец Рибольди очень много читал, был человек большой культуры. Принадлежал он родом к высшему обществу, имел изысканные манеры, поэтому при его доброте и чутком интересе к людям с ним было всегда неверятно легко, интересно и весело
141
первый этаж (итал.)
142
четвертому (итал.)
143
соответствия (фр.)
144
немецкая овчарка (итал.)
145
Время — деньги (англ.)
146
Моисей Альтман был одним из любимых и близких друзей В. Иванова, который, по свидетельству семьи В. И., высоко ценил его научный и поэтический талант — и поэтому отечески журил за привычку разбрасываться, любовь к парадоксу и каламбуру и недостаточную академическую серьезность. О глубоком душевном отношении к Альтману см. стихи, посвященные ему (III, 826–827, IV, 88–89). В отзыве об Альтмане от 13. IV. 1923 В. И. писал: «Моисей Альтман отличался за все время пребывания своего в университете выдающеюся даровитостью и успешностью научных занятий. По всем зачетам получил он высшую отметку, представленная же им выпускная работа на тему ”Дремлющие мифы в Илиаде Гомера“, была оценена факультетскою комиссией как превосходное доказательство научного трудолюбия и замечательной самостоятельности научной мысли. Эта работа дает больше, чем сколько мы в праве требовать от работы студенческой, потому что устанавливает целый ряд новых точек зрения на изучаемый предмет. Из работ Альтмана, подвергавшихся рассмотрению на моих семинариях, отмечу интересные по новизне результатов исследования о ”Записках из мертвого дома“ Достоевского и о мифе в ибсеновской драме ”Пер Гюнт“. В своей книге ”Дионис и прадионисийство“ в главе XI (”О возникновении трагедии“) я пишу в обширном примечании 3–м к § 8 (на стр[аницах] от 247 по 250): ”Не лишены интереса догадки одного из моих университетских слушателей, М. С. Альтмана, о религиозной символике трагедии… Сообщаю эти порою несомненно меткие, порою остроумные, правда, но проблематические соображения, не беря на себя их защиты в целом“. Приводя далее в сжатом изложении эти догадки, упомянуть о которых я, как автор исследования, признал в связи последнего уместным и целесообразным, я отмечаю в некоторых местах неизвестные Альтману факты, служащие к их подтверждению. Все вышеуказанное свидетельствует о пробужденности и самостоятельности научной мысли нашего кандидата». (Цит. по статье «Вяч. Иванов — профессор Бакинского университета», Н. В. Котрелев, Труды по русской и славянской филологии, XI, Литературоведение, Ученые записки Тартуского Гос. университета, вып. 209, Тарту, 1968, с. 331).
147
«Глупости остались мне, а благочестие досталось Вам» — по — латыни «Pius» (Пий) означает «благочестивый».
148
В. Иванов не совсем точно цитирует текст мемориальной доски, который читается: Alumnis / VITA PRO PATRIA FUNCTIS / MCMXV MCMXVIII / NON NOMINA UT ADSINT NUMINA. В. И. сердился на Рибольди за отсутствие имен на мемориальной доске. Он верил в мистическую силу имени (ср. с. 55–56). Впоследствии в том же портике появилась и доска, посвященная самому В. И.
149
«Ваше задание — это только быть с нами, постоянно быть с нами, жить с нами» (итал.).
150
Речь идет о Витторио Бэонио — Брокьери (Beonio‑Brocchieri, Vittorio, p. 1902). После своего «тройного доктората» Бэонио стал журналистом и по поручению миланской газеты «Коррьере делла сера» дважды предпринял кругосветное путешествие на пилотируемом им самим самолете. С 1942 г. — профессор истории политических учений Павийского университета. Автор многотомной Trattato di storia delle dottrine politiche.
151
без ограничения, вдоволь (фр.).
152
О. Д. Фокс (Fox), английский священник, с которым В. Иванов познакомился вскоре после приезда в Рим и с которым он упражнялся в английской разговорной речи, готовясь к занятию кафедры в Египте или в Канаде. Проекты не осуществились, но вся семья Ивановых очень подружилась с о. Фоксом.
153
В 1927–28 гг. ректором Колледжио был Giuseppe Molteni, a затем, с 1928 по 1939 — Rinaldo Nascimbene. Первый ректор, с 1588 по 1596 — Giovanni Battista Sommaruga
154
Текст мемориальной доски: «Al poeta VENCESLAO IVANOV / che esulando dalla sua terra Russa / trovò in Italia una seconda patria / e lungo fidato asilo in questo Borromeo / dove lo visitarono gli amici / Zielinski Buber Ottokar e Croce / è dedicata questa lapide / quasi a pagare il debito di gloria / che offerse al Collegio / la sua decenna le presenza / dal 1925 al 1936». («Поэту Вячеславу Иванову, разлученному со своей родной Россией и нашедшему в Италии вторую родину и надежную верную пристань в Борромео, где посещали его друзья Зелинский, Бубер, Оттокар и Кроче, посвящена эта мемориальная доска как слабая дань славе, которую он принес Колледжио своим десятилетним пребыванием, с 1925 по 1936 годы».
155
«хецный» — слово из семейного ивановского обихода: уютный, приятный, ласковый.
156
Розминианцы — орден, основанный под официальным названием Institutum Charitatis итальянским священником Антонио Розмини Сербати (1797–1855). Розмини — автор трудов по гносеологии и онтологии и по истории философии. Он представляет собой «один из величайших моментов в философском самопознании Запада», — как пишет Владимир Эрн (Спор Джоберти с Розмини. Тифлис, 1914, с. 5). Исследование Эрна Розмини и его теория знания (М., «Путь», 1914) было одной из редких книг, которую В. Иванов привез с собой из России. Розмини погребен в Домодоссола, недалеко от Павии, где находится один из главных розминианских центров.
157
См. письмо В. Иванова от 16 января 1927 г. (римский архив).
158
После первых павийских «гастролей» (как пишет В. Иванову Зелинский из Варшавы 5 января 1927 г.), Фаддей Францевич был частым гостем в Collegio Borromeo, и много раз читал лекции в университете. В элегантно напечатанной латинской грамоте, обращенной Ректору и Сенатору Варшавского университета, Павийский университет шлет Зелинскому свои поздравления по поводу пятидесятилетия научной деятельности. Послание напоминает, что юбиляр был в Павии «hospes gratissimus» («дорогим гостем»). Документ датирован: a. d. XIV Kai. Jun. MCMXXX. Один экземпляр хранится в римском архиве Иванова.
159
душа народа (итал.).
160
подеста (итал.) — так, во времена фашизма, назывался мэр города.
161
о развале империи (итал.).
162
о крушении, о катастрофе, о развале (итал.).
163
Первые слова знаменитого стих. Валерия Катулла (87–57 гг. до н. э.): «И ненавижу ее и люблю. ”Почему же?“ — ты спросишь. / Сам я не знаю, но так чувствую я — и томлюсь». (Перевод Ф. Петровского).
164
Николай Кузанский (Nicholas Cusanus) (Николай Кребс, Krebs, 1401–1464) — теолог, философ, развил учение об абсолюте как «совпадении противоположностей».
165
Die Kreatur, редколлегия: Martin Buber, Joseph Wittig, Viktor von Weizsäcker (Verlag Lambert Schneider, Berlin). Там же, во втором выпуске (Zweites Heft) за 1926, в переводе Nicolai von Bubnoff, проф. Гейдельбергского университета: M. Gerschenson und W. Iwanow, «Briefwechsel zwischen zwei Zimmerwinkeln», с 159–199. Отд. изд. в этом же переводе: Frankfurt am Main, Siegel‑Verlag, 1946
166
«Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот, подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства» (от Иоанна, 1:47).
167
Отдельные выпуски Ветхого Завета (Die Schrift) в переводе Бубера и Франца Розенцвейга выходили в изд. Lambert Schneider (Berlin) с 1926 г. См. их книгу Die Schrift und ihre Verdentschung (Berlin, Schocken, 1936). В кабинете Иванова Библия Бубера и его книги (в том числе знаменитая Ich und Du, Leipzig, 1923) стояли на почетном месте.
168
III, 508
169
III, 537–538
170
III, 507
171
III, 553–554. Рукопись стихотворения хранится в фонде автографов Ватиканской библиотеки
172
тучность (франц.).
173
Wjatscheslaw Iwanow, «Vergils Historiosophie», Corona, Jahr I, Heft 6 (май 1931 г.), с. 761–774. Журнал закрылся в 1943 г.
174
«Ты Еси» была впервые напечатана в «Золотом Руне», № 7–8—9, 1907, a «Anima» в Короне, Jahr V, Heft 4 (май 1935 г.), с. 373–389. Статья «Античный ужас. По поводу картины Л. Бакста ”Terror Antiquus“ (публичная лекция)» впервые напечатана в «Золотом Руне», № 4, 1909, с. 51–65, а как «Terror Antiquus», в переводе Nicolai von Bubnoff, в Короне, Jahr V, Heft 2 (январь 1935 г.), с. 133–164. Venceslao Ivanov, «Lettera ad Alessandro Pellegrini sopra la ”Docta pietas“», // Convegno, № 8–12, 25 декабря 1933 — 25 января 1934, с. 316–327, с датой: Pavia, февраль 1934 г., а в Короне, Jahr VII, Heft 1 (1937), с. 94–108, как «Wjatscheslaw Iwanow an Alessandro Pellegrini». Другие публикации В. Иванова в Короне: «Gogol und Aristophanes», Jahr III, Heft 5 (июнь 1933), с. 611–622; «Zwei russische Gedichte auf Goethes Tod», Jahr IV, Heft 6 (август 1934), c. 697–703; «Brief an Charles Du Bos», Jahr V, Heft 6 (сентябрь 1935 г.), с. 706–716; «Vom Igorlied», Jahr VII, Heft 6 (1937), c. 661–669. «Anima», «Terror antiquus», «Gogol und Aristophanes», «Vergils Historiosophie», «Rückblick» [an Charles Du Bos] и «Über die ”Docta Pietas“» перепечатаны в кн. W. Iwanow, Das alte Wahre, Essays, под ред. Victor Wittkowski (Suhrkamp, Berlin und Frankfurt а. М., 1946).
175
«Многоуважаемый господин профессор» (нем.) и «Дорогой главный кот» (англ.).
176
Ст. «О русской идее» впервые появилась в «Золотом Руне», № 1, 1909, с. 85–93 и № 2–3, с. 87–94; перепечатана в сб. По звездам (1909), с. 309–337. В немецком переводе J. Schor: Die russische Idee (J. C. B. Mohr‑P. Siebeck, Tübingen, 1930), 39 стр.
177
Wjatscheslaw Iwanow, Dostojewskij. Tragödie — Mythos — Mystik, перев. Alexander Kresling (J. C. B. Mohr — Paul Siebeck, Tübingen, 1932), предисловие Иванова подписано: Pavia, Dezember 1931. Английский перевод Norman Cameron: Vyacheslav Ivanov, Freedom and the Tragic Life. A Study in Dostoevsky, foreword by Sir Maurice Bowra (Harvill Press, London, 1952; Noonday Press, N. Y. C., 1957). В русском издании: IV, 483–588. Об истории текста и переписки с Е. Д. Шором, см. IV, 757–770.
178
Corrispondenza da un angolo all’altro, перевод Ольги Ресневич — Синьорелли (Lanciano, Carabba, 1932).
179
«Вячеславу Иванову, который недостаточно убежден — а, поклонник Корнеля, должен бы — что я его люблю еще больше с тех пор, как увидел его — с благодарностью от всего сердца за два незабываемых дня — его друг Шарль Дю Бос. Пятница, 3 июня 1932 г.» (фр.).
180
Venceslas Ivanov et М. О. Gerschenson, «Correspondance d’un coin à l’autre», traduit du russe par Hélène Iswolsky et Charles Du Bos, Vigile, quatrième cahier, 1930, c. 33–120 (на с. 35–38 — предисловие, без подписи; на с. 39–51 — «Lettre à Charles Du Bos» с датой: Noli Ligure, le 15 octobre 1930). Отдельное издание: V. Ivanov et М. О. Gerschenson, Correspondance d’un coin à l’autre. Précédée d’une introduction de Gabriel Marcel et suivie d’une lettre de V. Ivanov à Ch. Du Bos. Traduction du russe par Hélène Iswolski et Ch. Du Bos (Editions Roberto A’Corrêa, Paris 1931). Переиздано в 1979 г. (L’Age d’Homme, Lausanne), с предисловием О. Deschartes.
181
«La vision du laurier dans la poésie de Pétrarque», traduit de l’italien par Jeanne Lac, Vigile, premier cahier 1932, c. 59–73. Впервые: «Il lauro nella poesia del Petrarca», Annali della Cattedra Petrarchesca, vol. IV, Firenze, 1932.
182
Встреча произошла в апреле 1931 г., когда Кроче вместе со своими друзьями Alessandro Casati, Tommaso Gallarati‑Scotti, Stefano Iacini, Francesco Flora, Piero Treves, Riccardo Balsamo‑Crivelli приехал в Павию из Милана. О ней см.: «Disputa al Borromeo» в кн. Tommaso Gallarati‑Scotti Interpretazioni e Метопе (Milano, 1965); «Venceslao Ivanov al Borromeo», Cesare Angelini, в газ. Corriere della Sera, 9 мая 1966; перепечатана (под названием «Poeta russo a Pavia») в кн. Анджелини Il piacere della memoria (Milano 1977) и в брошюре, ред. Fausto Malcovati, Vjaceslav Ivanov a Pavia [1986], специально выпущенной для участников и гостей третьего международного симпозиума по Иванову (сентябрь 1986, Павия).
183
Venceslao Ivanov, «Lettera ad Alessandro Pellegrini sopra la ”Docta pietas“», Il Convegno № 8–12, 25 декабря 1933 — 25 января 1934, с. 316–327, с датой: Pavia, Febbraio 1934. Итал. текст и русский перевод см. III, 434–450.
184
Il Convegno. Rivista di letteratura e di arte (Milano), № 8–12, 25 Dicembre 1933 — 25 Gennaio 1934, Anno XIV‑XV. Содержание выпуска: Taddeo Zielinski: Introduzione all’opera di Venceslao Ivanov; Fedor Stepun: Ritratto di Venceslao Ivanov; Ernst Robert Curtius; Venceslao Ivanov; Herbert Steiner: Idea e Amore; Gabriel Marcel: L’interpretazione dell’opera di Dostoievski secondo Venceslao Ivanov; Venceslao Ivanov: La ribellione contro la terra madre. Analisi del romanzo di Dostoievski «Delitto e Castigo»; Alessandro Pellegrini: Considerazioni sulla «Corrispondenza da un angolo all’altro» di V. Ivanov e M. O. Gerscenson; Venceslao Ivanov: Lettera ad Alessandro Pellegrini sopra la «Docta pietas»; Venceslao Ivanov: Discorso sugli orientamenti dello spirito moderno; Venceslao Ivanov: Dalle «Sporadi»; Leonida Gancikov: A realioribus ad realia; Nicola Ottokar: Dioniso e i culti predionisiaci; Venceslao Ivanov: Poesie; O. Deschartes: Cennii biografici
185
Il Frontespizio, ежемесячный журнал, выходивший с 1929 по 1938, под ред. Piero Bargellini, при ближайшем участии Giovanni Papini. Четыре стихотворения В. Иванова были напечатаны в номере за сентябрь 1930: «Il paradiso terrestre» («О земном рае»), «Palinodia» («Палинодия»), «Regina viarum» (1–й «Римский сонет») и «La cupola» (9–й «Римский сонет»), в переводе самого В. И.; в апрельском номере за 1932 — три стихотворения в переводе Ринальдо Кюфферле: «Capella votiva» («Капелла» /«У замка, над озером…»/), «La via d’Emmaus» («Путь в Эммаус») и «Il corno alpino» («Альпийский рог»). Эти стихи были перепечатаны в «ивановском» номере // Convegno. Статья «Il mito di Edipo» («Миф об Эдипе») появилась в номере за август 1933 г.; она является последней частью речи, произнесенной В. И. в Сан Ремо 10 апреля 1933 г.: «Discorso sugli orientamenti dello spirito moderno», впервые полностью напечатана в номере Il Convegno, посвященном Иванову. Итальянский текст и перевод на русский («Размышления об установках современного духа») — в III, 452–484
186
Venceslao Ivanov, L’Uomo. Traduzione in versi di Rinaldo Küfferle (Fratelli Bocca editori, Milano, 1946).
187
В рецензии на книжку LXII «Современных Записок» (1936), где на с. 178–183 впервые появились девять «Римских сонетов», В. Ф. Ходасевич писал: «Очередная книжка ”Современных Записок“ ознаменована литературным событием: в ней находим мы цикл ”Римских сонетов“ Вячеслава Иванова, не выступавшего в печати уже очень давно: лет четырнадцать, а может быть и семнадцать» (газ. «Возрождение», 25 декабря 1936, № 4058). Появление работ Иванова в эмигрантской прессе наверное было мотивировано его отказом от советского гражданства в том году, освобождающим его от обещания, данного при отъезде из России Луначарскому (см. письмо Иванова И. Н. Голенищеву — Кутузову от 24 апреля 1930 г.: «Предпочитаю быть верен своему обещанию, в силу которого был отпущен за границу — не участвовать в эмигрантской печати» — фотокопия письма находится в Римском архиве). Публикация I‑VIII из стих. «Деревья. Вступление к поэме» в десятом выпуске «Современных Записок», с. 116–118, в 1922 г. была перепечаткой из «Записок мечтателей», № 2–3, 1921, с. 136–138, сделанной, по — видимому, без ведома автора.
188
Иванов печатался в следующих книжках «Современных Записок»: LXIII, 1937, с. 164–169, 9 стихотворений: «Каменный дуб» (III, 501), «Notturno» (III, 508), «Собаки» (III, 553–554), «Родина» (III, 558), «Земля» (III, 508), «Сверстнику» (III, 531), «Могила» (III, 518), «Умер Блок» (III, 532) и «Воспоминание о А. Н. Скрябине» (III, 531–532); LXIV, 1937, с. 156–159, восемь стихотворений цикла «De profundis amavi» и статья «О Пушкине» — с. 177–195; LXV, 1937, с. 164–167, шесть стихотворений: «Палинодия» (III, 553), «Кот — Ворожей» (III, 507), «Слово — Плоть» («Язык», III, 567), «Полдень» (III, 504); «Митрополит Филипп» (III, 558), «Новодевичий Монастырь» (III, 566); LXVI, 1938, с. 176–178, два стихотворения: «Демоны маскарада» (III, 542–543) и «Monte Таrрео» («Староселье», № 1, III, 584); LXVII, 1938, с. 153–154, одно стихотворение: «Ferrea turris» («Ha Оке перед войной», 4; III, 527–528); LXVIII, 1939, с. 184–186, три стихотворения: «Размолвка» (III, 521), «Светлячок» (III, 502) и Madonna della neve» (III, 521); LXIX, 1939, c. 205–206, два стихотворения: «Вечерняя звезда» («Серебряный бор», 2; III, 510) и «Восход солнца» («Серебряный бор», 5; III, 511); LXX, 1940, с. 123–124, стихотворение «Ночные зовы» (III, 515–516). Все стихи позднее вошли в состав сб. Свет Вечерний
189
«Дуче, я фашистка с первого часа» (итал.).
190
«Мысль летит на крыльях золотых…» (итал.) — знаменитый в Италии хор из оперы «Набукко» Верди (1842 г.). Его поют евреи, увезенные в плен Навуходоносором, вспоминая далекую родину. В XIX веке, до объединения независимой Италии, хор стал чуть ли не национальным гимном.
191
«Нашептывала река Пьяве…» (итал.) — песнь композитора и поэта Е. А. Марио (Е. А. Mario; наст, фамилия — Giovanni Gaeta, 1884–1961), в которой восхваляется битва итальянской армии против австро — немецких войск на реке Пьяве в 1918 г. Песня стала чрезвычайно популярной, и ее пели как национальный патриотический гимн.
192
Ср. I, 3–4 стих. «Фламинго»: «И чертят фламинго в синем небе/Дуги света розовей Авроры» (Свет Вечерний, III, 507). Стихотворение было написано 24 января 1915 г. в Москве, а посвящено O. A. Шор — в 1927 г. в Риме. «[Оно] относится к посещению Египта весною 1902 г. В душе поэта навсегда осталось радостное воспоминание о полетах фламинго. ”Розовое облачко над головой — залог от небес о рае“ — говорил он» (III, 829).
193
Речь идет о докладе Иванова, прочитанном 17 марта 1910 в Московском «Обществе Свободной Эстетики» и повторенном 26 марта в «Академии» в Петербурге. В переработанном виде эти выступления были напечатаны под названием «Заветы символизма» в журн. «Аполлон», № 8, 1910 [см. II, 588–603].
194
«Из переписки Александра Блока с Вяч. Ивановым», публ. Н. В. Котрелева, Известия Академии Наук СССР, серия литературы и языка, т. 41, № 2, 1982, с. 171. Речь идет о докладе, прочитанном Блоком 8 апреля 1910 в «Академии» в порядке ответа на доклад Иванова. В обработанном виде он появился под заглавием «О современном состоянии русского символизма» в журн. «Аполлон», № 8, 1910.
195
9 мая 1978 г., за три дня до кончины Ольги Александровны, тело итальянского политического деятеля Альдо Моро (р. 1916), расстрелянного террористами из «Красных бригад», было найдено в багажнике автомобиля на римской улице. До этого Альдо Моро продержали в заключении 54 дня (его похитили 16 марта)
196
Ср. письмо Иванова к Шарлю Дю Босу: «Произнося (4/17 марта 1926 г., в день праздника св. Вячеслава в России) Символ Веры, за которым следовала формула присоединения, у алтаря моего святого (дорогого сердцу славян), в трансепте базилики св. Петра, в то время как на соседней могиле Апостола для меня уже готовилась обедня на церковнославянском языке и причастие под двумя видами согласно восточному обряду, — я впервые почувствовал себя православным в полном смысле этого слова» (III, 429).
197
Иванов подробно объясняет причины своего перехода в католичество в своем письме к Шарлю Дю Босу (III, 418–432). См. также след. пассаж из письма Иванова С. Л. Франку от 18 мая 1947 г.: «Из таких мест Рима многовековая жизнь Церкви невольно представляется длинным, длинным шествием вроде крестного хода, в истоке которого доселе идут первосвидетели Христовы. Трудно любящему Христа не примкнуть к этому шествию верных. Много темного деялось на пути его, но оно не прекращается и неповрежденною хранит веру. Поздние византийцы выступили из исконного соборного хода, но (в противоположность позднейшим протестантам, разбредшимся со своими библиями по сторонам) пошли рядом, тем же по существу, но отдельным крестным ходом. Не могу понять, как Вы можете видеть в описанном шествии только ”эмпирически объединенный и нормированный“ коллектив. Не могу понять и того, почему ”хорошо и то, что вокруг нее (католической церкви), за ее пределами, есть и не объятый ею круг христианских душ“. Кто же, однако, эти счастливцы? Ужели заблудившиеся в дебрях ”свободного исследования“ протестанты? Или православные подданные Василия Темного (нашего Генриха VIII), Петра Великого и Сталина? Или старокатолики, последователи Деллингера, умолявшего Пия IX не раскалывать Церкви провозглашением папской безошибочности в соборных решениях? Но Церковь не раскололась оттого, что на соборе отвергнут был парламентский принцип подсчета голосов и утверждено древнейшее предание римского арбитра. К тому же само папство ограничило свою догматическую инициативу определением верований, издавна укоренившихся в предании. Пример тому — чудный догмат о непорочном зачатии, утверждающий, что рай на земле доныне есть для прозревших, как это проповедовал старец Зосима и как уверяли меня с удивительной силой поэтического слова неграмотные имя — славцы, спасающиеся в Кавказских дебрях. /…/ Сознает ли католичество свою «ущербность» в сравнении с Востоком? Латинство, разумеется, знает, что оно только часть, а не целое; католичество же не имеет ни основания, ни права признавать себя ущербным, ибо оно говорит свое Да всему положительному на Востоке и включает в свою полноту весь Восток. Напротив, религиозно — чувствительные русские не могут не сознавать своей церковной ущербности, поскольку отметают духовные сокровища Запада и его святых и видят православие низведенным стараниями государственной власти на уровень церкви национальной» («Мосты», № 10, 1963, с. 360–361). 28 мая он продолжал: «Да, должно признать, что греки, вопреки голосу всех святых отцов, забыли слова: ”Ты Петр“, и сошли с церковной магистрали и что католическая Церковь состоит из двух половин: латинской церкви и греческой, которая невелика количественно, но необходима духовно, потому что, упреждая ход истории, уже осуществляет полноту Церкви вселенской. Зачастую правятся в римских базиликах восточные служения, и только тактические, глубоко обдуманные и правильные соображения препятствуют папе отслужить восточную литургию в облачении восточного патриарха. Ваша радость на внестоящих просто анахронизм: в старину латинство обезличило бы Россию, как оно исказило душу Польши, но теперь католичество не значит латинство. /…/ В заключение беседы о католичестве замечу, что западное созерцание Церкви во всей полноте и славе раскрывает содержание слов апостольского символа: Communio Sanctorum…» (там же, с. 362; цит. по рукописи в Бахметьевском архиве Колумбийского университета).
198
нежная Франция (франц.).
199
«Стальной скок» — одноактный балет в двух картинах, хореография Л. Ф. Мясина, декорации и костюмы Г. Б. Якулова. Премьера состоялась 7–го июня 1927 в Théâtre Sarah‑Bernhardt во время двадцатого парижского сезона Русских балетов Дягилева (Les Ballets Russes).
200
Екатерина Габриэловна Стравинская, первая жена композитора, умерла 2 марта 1939 г., а с 14 июля 1921 г. он все больше времени проводил с танцовщицей и художницей Верой Артуровной Судейкиной (урожд. de Bosset, 1888–1982), которая в мае 1922 г. ушла от своего мужа, художника С. Ю. Судейкина. 9 марта 1940 г. они поженились в Соединенных Штатах Америки
201
Ср. Самопознание Бердяева (Париж, 1983): «В последние годы произошло небольшое изменение в нашем материальном положении: я получил наследство, хотя и скромное, и стал владельцем павильона с садом в Кламаре. В первый раз в жизни, уже в изгнании, я имел собственность и жил в собственном доме, хотя и продолжал нуждаться: всегда не хватало. Я, правда, давно получил по наследству от отца железные рудники в Польше, на земле его, упраздненного польским правительством, майората. Я никогда не мог реализовать этой собственности, не получал от нее ни одного гроша и имел лишь расходы. Наследство, сделавшее нас обладателями павильона, я получил от нашего умершего друга, Флоренс Вест, англичанки по происхождению, замужем за очень богатым французом. Она была своеобразный и интересный человек, очень красива, с сильным характером, глубоко религиозная в типе библейско — протестантском. Ее мучила потребность осуществления евангельского христианства в жизни. Л. была с ней очень дружна. У нас в доме, в течение ряда лет, был кружок по изучению Библии, в котором она играла главную роль. Ее память обо мне очень облегчила нашу жизнь» (с. 327–328). Ср. там же: «У нас в доме, по обыкновению, собирались и беседовали на темы духовного порядка и на связанные с ними темы социальные. Обыкновенно находили, что у нас хорошо и уютно. Но уют создавал не я, а мои близкие» (с. 321).
202
См. Самопознание: «Я познакомился с Ж. Маритеном в самом начале своего пребывания в Париже, в 25 году. Знакомство состоялось через вдову Леона Блуа. /…/ Сам Л. Блуа был крестным отцом Маритена, протестанта по рождению, католика converti. Я кое‑что читал Маритена и для меня он был главным представителем томизма во Франции. Говорили, что он имеет большое влияние на католическую молодежь. Г — жа Блуа предложила пойти вместе к Маритену. Интересно, что сам Маритен был в прошлом анархистом и материалистом. Став католиком, он начал защищать очень ортодоксальное католичество, приобрел известность как враг и свирепый критик модернизма. У меня было предубеждение против томизма, против католической ортодоксии, против гонения на модернистов. Но Маритен меня очаровал. В нем было что‑то очень мягкое в противоположность его подчас жесткой манере писать, когда речь шла о врагах католичества и томизма. То, что он написал о Декарте, Лютере и Руссо, было очень несправедливо. [Имеется в виду его кн. Trois Réformateurs, 1925. — Ред.] У нас скоро установились с Маритеном самые дружеские отношения. Я его полюбил, что при моей сухости случается не часто. Думаю, что и он меня тоже любит. Отношения у нас странные потому, что он мне прощает мои, враждебные ему, совсем не ортодоксальные мысли, которые не прощает другим. Может быть, это отчасти объясняется тем, что я человек другого мира, не католик и не француз. Философски мы всегда спорили с Маритеном, у нас разные философские истоки и разные типы философского миросозерцания. Он весь проникнут Аристотелем и Фомой Аквинатом. Германская философия ему совершенно чужда. Меня всегда поражало, что, будучи философом, он так плохо знает немецкий язык. Но истоки моего философствования Кант и германская философия. Маритен — философ схоластический, я философ — экзистенциальный. Сговориться при этом трудно. /…/ Маритен первый ввел томизм в культуру. За долгие годы нашего общения Маритен очень изменился, но он всегда остается томистом, он приспособляет новые проблемы к томизму и томизм к новым проблемам. Он, в сущности, модернист в томистском обличии. /…/ Маритен редкий француз, в котором я не замечал никаких признаков национализма. Он сделал большие усилия выйти за пределы замкнутой латинской культуры, раскрыться для других миров. Он очень любил русских, предпочитал их французам. В самом Маритене были черты сходства с русским интеллигентом» (с. 305–307).
203
«Путь чрез тесные врата», «Праздник» (франц.).
204
«Отельная династия» Хесс еще процветает в Энгельберге. В августе 1986 г., во время двухнедельного пребывания в этом городке, Димитрий Вячеславович познакомил меня с этой семьей. Они, в особенности Рита Хесс — Инфангер, поделились со мной воспоминаниями о семье Ивановых. Им еще принадлежит отель, в котором жил Дима в тридцатые годы. Отель Trautheim, где поселилась Лидия с В. И. при первом приезде в Энгельберг, давно сгорел; на его месте теперь стоит Crystal, в свое время принадлежавший дяде Риты Хесс — Инфангер, Герману Хессу
205
Имеется в виду выступление Иванова в Сан Ремо 10 апреля 1933 г. на заседании «Lunedi letterari» («Литературные понедельники»): «Discorso sugli orientamenti dello spirito moderno» («Размышления об установках современного духа»), впервые опубликованное в «ивановском» номере Il Convegno (см. III, 453–484). Иванов также печатался по — немецки в журн. Hochland (Мюнхен, ред. Karl Muth): «Humanismus und Religion. Zum religionsgeschichtlichen Nachlass von Wilamowitz», Juli, 1934,c. 307–330; «Der Sinn der antiken Tragödie», Dezember, 1936, c. 232–243; «Der Ursprung des russischen Romans: Eugen Onegin», März, 1938, c. 442–447. Статьи Иванова начали там появляться после опубликования в декабрьском выпуске журнала за 1933 г. статьи Степуна: «Wjatscheslaw Iwanow. Eine Porträtstudie», с. 350–361
206
В Neue Zürcher Zeitung от 9 сентября 1928 г. (№ 1621) появилась статья В. Иванова: «Tolstoi und die Kultur» (сокращенный перевод статьи «Лев Толстой и культура», «Логос», № 1, 1911); см. также Neue Schweizer Rundschau от 2 февраля 1931: «Dostoevskij als Denker» и «Aus der Tragödie ‘Tantalos’»
207
Но это ведь очень тонко сделано (итал).
208
О. Deschartes, «Cenni biografici», Il Convegno, № 8–12, 25 декабря 1933 — 25 января 1934, с. 384–408.
209
См. письмо Иванова С. Л. Франку от 3 июня 1947 г.: «С осени 1926 г. до летних вакаций 1934 г. я жил там [в Павии], в дивном здании XVI — ого века, но сокращение бюджетов повело за собой упразднение отдельной профессуры в Колледжио. В Риме я, наконец, развязался с большевиками, приняв итальянское подданство; но приглашение во Флорентийский университет не было утверждено министерством, потому что мне было‑де уже под 70 лет — предельный возраст, а на самом деле потому, что я не был записан в фашистскую партию» («Мосты», № 10, 1963, с. 364–365).
210
III, 584. Ср: «В августе /…/ 1937 г. ”скалу“ (как звали квартиру В. И.) посетили парижские гости Д. С. Мережковский и Зинаида Гиппиус. Просили показать последние стихи. В. И. улыбнулся: ”Самые последние в сущности не подлежат оглашению; но вам прочту“ — ”Какая прелесть! — воскликнула, выслушав пьесу [”Журчливый садик…“. — Публ.], Зинаида Николаевна, — мне хотелось бы иметь это стихотворение. Ольга Александровна, дайте мне его на память“. В начале 1938 г. В. И. получил из Парижа № 2 ”Иллюстрированной России“ от 1–го января 1938 г. со статьей Зинаиды Гиппиус /…/. Там В. И. прочел /…/ стихотворение. В. И. сперва рассердился, потом рассмеялся: ”Ничего не поделаешь с поэтами!“» (III, 854–855).
211
«Midi le juste y compose de feux / La mer la mer, toujours recommencée!»
212
«Davoser Hefte», ноябрь 1931, с. 34–35. Журнал редактировал J. Ferdman.
213
Преображенская часто вспоминается в письмах З. Н. Гиппиус из Рима как «римский секретарь» или «римская помощника» Д. С. Мережковского (см. Из переписки З. Н. Гиппиус, Мюнхен, 1972, с. 259–260, 270 и др).
214
См. воспоминания А. Белобородова «В Академии Художеств». — Новый журнал», № 73, 1963, с. 197–215
215
См. воспоминания самого Белобородова «Работа во дворце кн. Ф. Юсупова. — «Новый журнал», № 70, 1962, с. 184–200). См. также Дневник К. А. Сомова, запись от 30 августа 1919 г.: «К 2 часам пошел во Дворец Юсуповых. Видели комнаты молодого Юсупова, построенные Белобородовым, и то место, где был убит Распутин» (К. А. Сомов. Письма. Дневники. Суждения современников. М., 1979, с. 194).
216
Le Golfe de Solerne Treize bois originaux de Béloborodoff introduits par un texte inédit de Paul Valéry, Collection de l’Obélisque, Carlo Bestetti, Editions d’art Paris‑Rome, 1951. Béloborodoff, Vedute di Roma, Vingt‑quatre vues de Rome présentées par Henri de Régnier, de l’Académie française, avec un Petit Guide de Jean Neuvecelle, Carlo Bestetti‑Edizione d’arte, Roma, 1961. См. также: Rome, notes d’histoire et d’art, par Maurice Paléologue, de l’Académie française. 52 bois dessinés et gravés par Béloborodoff dont 12 hors‑texte imprimés en couleur à la main par l’artiste et 40 en deux tons dans le texte. Jules Meynial, Paris, 1930.
217
Портрет В. Иванова воспроизведен в III, 608. Портрет Лидии Ивановой — в IV, 710.
218
См. письмо В. Иванова к С. Л. Франку от 18 мая 1947 г.: «Что касается здешнего отношения к Востоку, то уже Лев XIII провозгласил восточное литургическое предание превосходнейшим в сравнении с латинским, и я лично, работая в институтах, подчиненных Конгрегации по делам Восточной Церкви, имею перед глазами трогательные примеры (не говорю уже о славянах) итальянцев, немцев, французов, бельгийцев, англичан, испанцев, выучивающихся русскому языку и принимающих восточный обряд (который для священников исключает возможность служить по латинскому обряду) из любви к России, как будущей — они твердо на это надеются — восточной половине вселенской Церкви. Огромное большинство католического клира, правда, не имеют никакого понятия о русском православии; но папы (как я лично убедился в этом не без глубокого волнения, беседуя с покойным Пием XI) и наиболее просвещенные круги духовенства ни о чем так не ревнуют, как о воссоединении церквей» («Мосты», № 10, 1963, с. 361).
219
Гиппиус описала жизнь «на скале» в очерке «Поэт и Тарпейская скала». — «Иллюстрированная Россия», № 2 (660), 1 января 1938 г. Он первые перепечатывается в приложении к настоящему тому. Иванов часто упоминается в письмах Гиппиус из Италии (Из переписки З. Н. Гиппиус, ред. Темиры Пахмусс, Мюнхен, 1972). В письмах Мережковского и Гиппиус к В. А. Злобину, опубликованных в приложении к книге Мережковского Маленькая Тереза (Эрмитаж, 1984), на стр. 138, в письме от 16 мая 1936, Гиппиус сообщает: «мне в Риме было веселее, масса интересных людей (один Вячеслав Ив. со своим домом на Тарпейской скале чего стоил!)».
220
Судя по письму З. Н. Гиппиус к ее секретарю В. А. Злобину от 5 декабря 1934 г., первая встреча Д. С. Мережковского с Муссолини произошла 4 декабря 1934 г.: «Ну вот, вчера свершилось это свидание. Мы с Варшерихой проводили Д. С. до дверей palazzo Venezia и ждали в café напротив, погуляв сначала по Капитолию. Очень интересно, Д. С., конечно, emballé, главое же — Дук [т. е. Duce. — Ред.] согласился на все, — приехать весной и издать книгу» (Из переписки З. Н. Гиппиус, с. 249). Муссолини предложил помощь в устройстве перевода книги Мережковского Иисус Неизвестный, 2 тт. (Белград, 1932). Летом 1936 г. Мережковские опять были в Италии. В начале мая Мережковский имел аудиенцию в Риме у Муссолини, который обещал более интимную и продолжительную беседу. Гиппиус писала Злобину 4 июня 1936 г.: «/…/ в Рим мы вернулись для второго свидания Д. С. с Ц[езарем] [т. е. Муссолини. — Ред.]» (там же, с. 250–251). 24 июня 1936 г. Гиппиус пишет ему же: «К Д. С — чу, действительно, глава [Муссолини] отнесся как нельзя лучше, благородно и даже, как говорит ДС, с добротой сильного и глубокого человека. Зять его (ДС имел и с ним свидание) сказал даже, что Италия горда тем, что предоставит возможность жить и работать такому человеку (ДС)» (там же, с. 257). Мережковские остались в Италии до конца 1936 г., получая «субсидию» от итальянского правительства, пока Мережковский работал над своей «Жизнью Данте» (Данте. 2 тт.: [1. Жизнь Данте. 2. Что сделал Данте]. Bruxelles, «Petropolis», 1939). Лето 1937 (июнь — октябрь) они опять провели в Италии (обсуждался фильм по «Данте»; сценарий, написанный Мережковским, был представлен министром иностранных дел и другом Мережковского, самому Муссолини, но на этот раз «аудиенции» не было). 29 августа 1937 г. Гиппиус писала Злобину: «Х[озяин]а [Муссолини. — Ред.] не добиться, и боюсь, вообще, что ”пора кончать роман“» (там же, с. 299). См. также письма Мережковского к Злобину в кн. Д. С. Мережковского Маленькая Тереза (Эрмитаж, 1984), с. 128–178. Вскоре Мережковский полностью разочаровался в Муссолини и называл его «сумасшедшим».
221
«Дуче, я верующий» (ит.).
222
Книга Мережковского, законченная им незадолго до смерти в декабре 1941 г. и названная им «романом», впервые опубликована в 1984 г. Маленькая Тереза (Эрмитаж). Об интересе Мережковских к французской святой см. предисловие публикатора, Темиры Пахмусс, сс. 14–30.
223
Ср. письмо Мережковского Злобину от 6 июля 1937 г.: «Кажется, мы нашли дачу и можете себе представить — даром. Один римский ”миллионер“ или, во всяком случае, богатый человек, писатель — философ (по социологии), узнав, что автор Leonardo da Vinci ищет виллу на Rocca di Papa, предложил мне свою, villino Flora, в три этажа /…/ Завтра едем на автомобиле Gamberini (имя владельца) осматривать виллу» (Маленькая Тереза, с. 162). 10 июля, однако, Мережковский писал: «С хозяином роскошной виллы случилась маленькая ”клякса“ (Гоголя): в последнюю минуту он вдруг слегка ожидовел и потребовал 3000 лир за 2 месяца, но уступил за 2500 л., м. б. уступит и за 2000…» (там же, с. 163). 15 июля Мережковский сообщает: «Мы решили ехать в Rocca di Papa. Жулик устроил все за 2500 лир, но чего это мне стоило!. На Скалу мы переезжаем, вероятно, на будущей неделе, в среду» (там же, с. 166–167). 22 июля Мережковские туда переехали из Рима и оставались там до конца сентября.
224
Ср. письмо Мережковского Злобину от 21 июля 1937 г.: «Вот адрес: Rocca di Papa, Villa Flora, Viale Enrico Ferri, 11, Roma /…/ Мы останемся одни на этой Скале с Жозефиной, милейшей и честнейшей сицилианкой» (Маленькая Тереза, с. 168). 26 июля 1937 г. Гиппиус писала Злобину из Рокка ди Папа: «/…/в кухнях молодая Жозепина (со своей ”Моникой“ — 2 месяца), такая чуждая и забитая притом, что она вовсе ничего не понимает, ни я ее» (Из переписки З. Н. Гиппиус, с. 293), и 12 августа: «Джузеппина наша так мила, что я бы с ней не расставалась. Беда в том, что она работает, как вол, а ее крошечную Франку нянчит девчонка Gina, немногим той больше, и вчера, на дороге, повалила вместе с коляской, чуть не убила. Мы были в ужасе /…/Я этой поганой Джине твердо объявила, чтоб она ни шагу из сада (еще бы тверже, если б умела я по — итальянски ругаться)» (там же, с. 298). 29 августа она же пишет: «С каким бы удовольствием я ее [парижскую прислугу. — Ред.] сменила на нашу Джузеппину с ее младенцем, да она не поедет» (там же, с. 301). 25 сентября: «Д. С. признает, что хорошо отдохнул. Мне и Джузеппину жаль, и ее крошечную девочку, и вкусную дешевизну» (там же, с. 307).
225
26 ноября 1938 г. Гиппиус писала O. A. Шор: «Еще и еще раз пробую аукнуться с вами и с вашим домом, милая Фламинго. Только от Джузеппины, которая меня не забывает, знаю, что вы еще на той же квартире и здоровы» (Римский архив В. Иванова).
226
Диссертация была опубликована в Петербурге Императорским Археологическим Обществом в 1910 г.
227
«Il Messaggero» от 30 октября 1983 (с. 7):
Er ritratto nun vò tornà più a casa!
Me l’aricordo quanno fu dipinto
Da Cagli co la cera càlla, spasa,
Sopr’ar colore fonno e mezzo stinto.
S’accenneva de bbotto, rasa rasa,
La pittura e a mme, coll’occhio avvinto
Da quer mistero drent’a la cimasa,
Me s’uprìva davanti un labbirinto.
Lo studio stava su a Monte Tarpèo
E, fòri, un pianoforte da solista
Pareva che sonassi in cerzidèo.
Veniva da la loggia der povèta
Viaceslàvo Ivanòffe, er zimbolista,
Tutta fitta de glicine e segreta.
228
См. письмо В. Иванова С. Л. Франку от 18 мая 1947 г.: «В Восточном Институте, где я был и доныне считаюсь профессором церковно — славянского языка, и в Руссикуме, где я преподавал, сначала в их аудиториях, а потом у себя на дому, историю русской литературы, пишутся и защищаются докторские диссертации о Соловьеве, Бердяеве, Булгакове, Карсавине; там и Ваше имя хорошо известно и произносится с глубоким уважением. Показательно, что это изучение направляется не только на богословские и философские доктрины, но стремится проникнуть в мистическое богочувствование православных и в религиозную психологию народа (было мне любопытно, например, читать с нерусскими студентами народные ”духовные стихи“» («Мосты», № 10, 1963, с. 361).
229
В своем Введении к первому тому Собрания сочинений O. A. Шор пишет, что предложение пришло от о. Венделина Яворки (1882–1966), ректора Русской Католической Семинарии с 1929 по 1934 г.: «В самом конце июня 1941 г. он передал В. И. заказ на писание Введений и комментария к Деяниям и Посланиям Апостольским и к Апокалипсису. Передача заказа была последней встречей Яворки с В. И. Яворка вскоре уехал из Рима. Священником Яворка бывал в Шанхае, Харбине и на Украине. При Сталине его заключили в концлагерь. Освобожден он был после смерти Сталина. Тогда он вернулся на родину [Словакию. — Ред.], где работал и откуда не уезжал до смерти…» (I, 853). О заключении Яворки см. также воспоминания А. Ванеева («Минувшее», том 6, «Atheneum», 1987, с. 54–204).
230
Деяния св. Апостолов, Послания св. Апостолов, Откровение св. Иоанна (Рим, Tipografia Vaticana, 1946) и Псалтирь (на славянском и русском языке) (там же, 1950). См. также письмо Иванова к С. Л. Франку от 28 мая 1947 г.: «Прибавлю еще в дополнение к вышесказанному о моей преподавательской работе, что время от времени приходится мне переводить на церковно — славянский язык какой‑нибудь латинский текст, и я же составил (главным образом по Решу) объяснительные примечания и введения к русскому переводу (перепечатанному с синодального издания) Деяний и Посланий Апостольских и Иоаннова Откровения» («Мосты», № 10, 1963, с. 362)
231
См. письмо Иванова С. Л. Франку от 3–го июня 1947 г.: «Там [в Баку. — Ред.] я напечатал свою книгу ”Дионис и прадионисийство“ и, защитив ее перед факультетом, получил от него диплом на звание доктора. Книгу эту перевело на немецкий язык издательство Бенно Швабе в Базеле и прислало перевод на одобрение мне вместе с авансом за будущее издание книги согласно подписанному договору; но перевод требовал тщательной правки, а текст ряда изменений и дополнений, и за этою кропотливою работой я испытываю терпение негодующего издательства уже немало лет» («Мосты», № 10, 1963, с. 363–364). Швейцарское издание так никогда и не вышло. Иванову посчастливилось с другим немецким изданием, переводом его «Тантала», о котором он писал Франку: «/…/ трагедия ”Тантал“ в удивительном по совершеству поэтическом переводе на немецкий язык Генри Гейзелера/…» (там же, с. 364). (Wenceslas Iwanow, Tantalos. Tragödie. Deutsch von Henry V. Heiseler, Dessan, K. Rausch Verlag, 1940). Трагедия была переведена еще в 1908 г., а опубликована лишь через 32 года; Иванов упрекал Гейзелера только за несоблюдение цезуры в ямбическом триметре.
232
«Краткий визит» Бунина произошел, по — видимому, в 1936 г. См. письмо из Италии Зинаиды Гиппиус к В. А. Злобину от 20 и 22 ноября 1936 г.: «Что касается Бунина, то его поведение всех удивило. Умчался, как метеор. Сначала Варшер послала к нему Преображенскую, — будто бы посоветоваться насчет ”визы жене“. Потом не знаю уж, что с ним было. В последний раз мы видели его у Иванова, уходя откуда он пригласил эту Преображенскую с ним пообедать. Говорил, что ждет какого‑то ”письма“. На другой день было открытие выставки друга (не ”ami“) Преображенской, и она поехала обедать‑то, чтобы его туда затащить. Но в 9 ч. утра, Варшер, с которой он условился завтракать, слышит телефон: ”Приезжайте, я уезжаю“. Хорошо, говорит она, что я была уже одна. И хлоп — уехал». (Из переписки З. Н. Гиппиус, с. 284).
233
Лидия Вячеславовна умерла в этой же квартире 6 июля 1985 г. Через несколько месяцев после ее кончины весь дом на виа Альберти был продан, и жильцы выселены. Д. В. Иванов нашел в соседнем доме — на via Ercole Rosa, 8 — квартиру, комнаты которой расположены более или менее так же, как на виа Альберти и из окон которой тот же вид. Там восстановлен кабинет Вячеслава Иванова, там находится его библиотека.
234
Ср. письмо В. Иванова к С. Л. Франку от 18 мая 1947 г. (к письму приложено стихотворение «В стенах, ограде римской славы…», написанного 8 января 1944 г.): «И захотелось мне, первым делом, сообщить Вам стихотворение, написанное в январе 1944 года и рисующее обстановку моей религиозной жизни: описание моей приходской церкви на Малом Авентине, внутри Аврелиановых стен. Эта древняя церковь в конце VI века была отдана папою Григорием Великим сиро — палестинским монахам, выходцам из лавр Саввы Освященного (кстати, сегодня у нас его праздник с крестным ходом). Прибавлю в пояснение, что православный, присоединяющийся к Римской Церкви, обязан оставаться верным восточному обряду, и ему только разрешается исповедоваться и причащаться в латинских церквах; поэтому мой приход в строгом смысле этого слова — церковь св. Антония Великого — при русской Духовной академии, Коллегиум Руссикум, где по — русски совершается богослужение, в большие праздники с архиереем, и Верую поется без слов ”и Сына“» («Мосты», № 10, 1963, с. 359–360). В православном тексте Символа Веры говорится: «/…/ И в Духа Святаго, животворящего, иже от Отца исходящего»; в католическом: «/…/ от Отца и Сына исходящего». По особому распоряжению папского престола, католикам восточного обряда разрешается опускать слова «и Сына
235
Ср. запись беседы с В. Ивановым от 4 сентября 1921 г., сделанную М. Альтманом: «4 сентября. Я рассказал В. И. о своем намерении стать вегетарианцем. Не из‑за добродетельных каких‑нибудь принципов, — пояснил я, — а просто из‑за того, что мы уже находимся, как мне кажется, в такой фазе развития, что уже органически не можем есть животных: как живых, мне их жаль, а как трупы, они противны. — Откуда такая добродетель? — сказал В. И., — бойтесь себе привить насильственно добродетель. Каждая добродетель — яд. Если б у меня был враг и я захотел бы страшно отомстить, я бы привил ему не свойственную ему добродетель. И на теле человечества всякая привитая добродетель вызывает ужасные абсцессы и нарывы. Как, чтобы из одной тональности перейти в другую, нельзя миновать ни одного промежуточного звена, иначе получится ужасная какафония, так и к каждой добродетели нужно придти, проходя последовательно все промежуточные ступени. Если бы мы уже сейчас все стали вегетарианцами, это развило бы в нас такую ужасную паучью жестокость, что мир бы содрогнулся. Я даже думаю, что приятию животных в себя обязаны мы, в некоторой степени, нашему благородству. Может быть, зверю в себе должны мы быть благодарны, что мы люди.
И я бы не хотел, чтобы мы стали подобными растениям. Что может быть ужаснее (о ужас, ужас! — при этом В. И. закрыл лицо, как бы заслоняясь от невыносимого зрелища), я это видел своим внутренним зрением, когда в растении начинал вдруг зарождаться зверь. Вы представьте себе этот метафизический ужас, у меня нет слов для его передачи, когда вы вдруг видите, как в чашечке цветка вдруг вырастает шерсть, вдруг показался глаз, протянулись щупальца. Для меня в этом предел ужаса.
— Да, — сказал я, — Ваша мысль мне понятна, и об аналогичном пишет Бальмонт:
Часто мы думаем, будто растения —
Алость улыбки и нежный намек.
Нет, в мире растений — борьба, убиенье,
И петли их усиков — страшный намек.
Удавят, удушат, их корни лукавы,
И лик орхидеи есть лик палача.
Люблю я растенья, но травы — удавы,
И тонкость осоки есть тонкость меча.
— Это не совсем то, что я говорю, — сказал В. И., — конечно, это тоже страшно, когда в будто бы невинном мире растений мы наталкиваемся на то, что мы определенно можем назвать злом, но то, о чем я говорю, много страшнее. Здесь ужас в том, что два царства, растительное и животное, обычно раздельные, вдруг переходят одно в другое.
— Но разве они так раздельны, ведь они беспрерывно диффундируют друг друга.
— Да, но, во — первых, что удается природе самой сделать, то при искусственных условиях подчас невыносимо, да и при естественной диффузии должны быть ужасающе критические моменты. Я это раз видел в душе человека, как в нем — растении зародился вдруг зверь. Как вы, чья стихия — вода, любите быть возле воды, но не захотели бы стать водой, так и я, любя растительное царство, хотел бы быть при растении, но не в нем, и питаться растениями, но не ими одними, не стать внезапно, еще совершенно к этому не подготовленный, вегетарианцем. И вам не советую» (Труды по русской и славянской филологии, XI, Литературоведение. Ученые записки Тартуского гос. университета, вып. 209, Тарту, 1968, с. 315–316).
236
Ср. письмо Зинаиды Гиппиус к В. А. Злобину из Италии (вилла Флора, Рокка ди Папа) от 11 сентября 1937 г.: «Я достойна не одного, а нескольких детективов. Вячеслав Ив., оказывается, тоже их обожает: взял жадно у нас отработанных. Он сделался сиднем, едва влез в наш парк до амфитеатра; говорит только о стихах и даже Папой точно перестал интересоваться» (Из переписки З. Н. Гиппиус, Мюнхен, 1972, с. 306).
237
Портрет воспроизведен в третьем томе Собрания сочинений.
238
В римском диалекте буква «л» всегда заменяется на «р». Так, в сонете римского поэта Тромбадори «Вячеслав Иванов — символист», звучащая по — итальянски: «Viaceslav Ivanov, il simbolista», — превращается на римском диалекте в: «Viaceslavo Ivanóffe er zimbolista».
239
Свет Вечерний. Poems by Vyacheslav Ivanov, with an Introduction by Sir Maurice Bowra and commentary by O. Deschartes. Edited by Dmitri Ivanov (Oxford at Clarendon Press, 1962). В послесловии O. A. Шор писала: «Печатаемый сборник полностью составлен самим автором. Еще в 1946 г. проф. С. А. Коновалов писал В. И., что в Англии помнят и ценят его старые стихи и предлагают печатать его новые поэтические произведения. Тогда же было принципиально решено приступить к изданию сборника стихов. А осенью 1947 г. В. И. в Риме посетили Sir Maurice Bowra и Sir Isaiah Berlin; они взяли с собою рукописи ”Света Вечернего“ и ”Дневника“. (В те времена нельзя было доверить манускрипты неисправной послевоенной почте.) Таким образом, три оксфордских профессора на радость поэта стали покровителями его Музы. Издание по разным причинам затянулось. Думая о близкой смерти, В. И. радовался, что в Оксфорде собираются огласить его последние песни. За несколько дней до кончины (16 июля 1949 г.) он еще раз прочел весь сборник; некоторые слова и строки он заменил новыми. /…/ В. И., к сожалению, не знал, что его ”Свет Вечерний“ и ”Римский Дневник“ будут печататься в Clarendon Press. Он, любивший и понимавший красоту типографского искусства, был бы глубоко тронут таким драгоценным подарком судьбы» (с. 179–180).
240
Статья о Лермонтове появилась посмертно в сборнике под ред. Lo Gatto, I protagonisti della letteratura russa dal XVIII al XX secolo (Milano, 1958), с. 257–271 (на с. 793–805 — статья Степуна о В. Иванове). Итальянский текст перепечатан в IV, 353–366, а русский перевод — в IV, 367–383. Вторая статья, «Forma formans e forma formata», напечатана в сборнике под редакцией Lo Gatto, L’Estetica e la poetica in Russia (Firenza, 1947). Итальянский текст перепечатан и сопровожден переводом на русский («Форма зиждущая и форма созижденная») в III, 674–682.
241
IV, 382–383.
242
«Повесть о Светомире царевиче», книга вторая, VI; I, 284
243
М. А. Кузмин тоже написал музыку на слова этого гимна; она напечатана в первом издании Cor Ardens. Ноты Кузмина и Лидии Вячеславовны воспроизведены в II, 829–838
244
22 июня 1988 г. останки Вячеслава Иванова, в присутствии его сына Димитрия, были перенесены в семейную могилу на римском кладбище Тестаччио (Testaccio), y Авентинского холма, прилегающем к Аврелиановой стене и пирамиде Цестия. Могила принадлежала первоначально семье Зиновьевых. В ней был похоронен в 1931 году Александр Димитриевич Зиновьев, брат Лидии Димитриевны. Впоследствии, после смерти В. Иванова, могила была передана Д. В. Иванову. В ней похоронены также Лидия Вячеславовна и O. A. Шор. Могила эта, как и некоторые другие на кладбище, занесена в число исторических памятников; она находится под постоянной охраной международного дипломатического комитета, ответственного за кладбище Тестаччио. Кладбище существует с первой половины XVIII века. На нем покоются многие писатели, художники и музыканты, умершие в Риме (среди них великий английский поэт Джон Китс). Кладбище было основано для погребения иностранцев не католиков (и поэтому часто называется в путеводителях просто «протестантское кладбище»). Католики любой национальности могут, однако, быть похоронены в семейных могилах, которые первоначально принадлежали не католическим семьям. Александр Димитриевич Зиновьев, первым похороненный в семейной могиле, где покоится В. И. Иванов, — был православным.
245
Ср. след. из «Бесед» с М. С. Альтманом: «19 января. У нас слишком мало придают значения прилежанию. В Германии вот умеют это ценить, и прилежания требуют не только от ученого, но и от художника. Помню, когда я учился в Германии, какую бездну прилежания мы были вынуждены проявить в семинаре Моммзена по римской истории. Семинар этот состоял в следующем: Моммзен намечал ряд тем, и каждый из участников, принимаясь за работу, должен был исчерпать весь имеющийся по данной теме материал (то же должен был делать и рецензент), так что случалось, что референт по данной теме оказывался иногда осведомленнее самого Моммзена. Все же и столь подготовленного референта Моммзен нередко ставил в тупик. Был Моммзен тогда уже 70–летним стариком (первое время занятия были в университете, потом мы к нему ездили на его виллу), нрава был он сердитого и во время диспутов прямо вцеплялся в референта и яростно нападал. А от референта требовалось быть стойким до конца и с апломбом выдержать и отразить все нападки. Такая школа многому научила, судите хотя бы по этому труду (В. И. указал при этом на свою диссертацию на латинском языке «О римских откупщиках»). П. Г. Виноградов сейчас же проектировал мне кафедру по римской истории в Москве, говоря, что прохождение Момммзеновского семинара достаточная аттестация. Но я ушел, удивив всех, совсем в другую сторону, зарылся в поэзию, и вся моя жизнь потекла по иному руслу. Прилежным, однако, мне кажется, я остался и будучи поэтом…» (Труды по русской и славянской филологии, XI. Литературоведение. Ученые Записки Тартуского гос. университета, вып. 209, Тарту, 1968, с. 306–307
246
Ср. след. из «Бесед» с М. С. Альтманом: «5 октября. — Моя близость с Владимиром Соловьевым началась следующим образом. Когда я развелся с моей первой женой, Дмитриевской, она, приехав в 1895 году из Италии в Петербург, отправилась с альбомом моих стихов, вошедших потом в мой первый сборник ”Кормчие звезды“, к Владимиру Соловьеву, чтобы он высказал о них свое мнение. Пошла она к нему потому, что мы оба его высоко чтили, да кто же у нас тогда в России был лучшим поэтом (Фет уже умер) и лучшим критиком: не он ли первый по — настоящему открыл Тютчева? Соловьев назначил Дмитриевской рандеву в Английской гостинице, где он постоянно, наезжая в Петербург, проживал. Ознакомившись с моими стихами, Соловьев сказал, что они безусловно совершенно самобытны, оригинальны, и стал меня пропагандировать в своих кругах. Круги эти (Стасюлевич и его друзья) были весьма туги и неповоротливы. Я с великим восторгом принял высокую оценку Соловьева и в свой ближайший приезд в Петербург познакомился с ним. С тех пор каждый год, приезжая из‑за границы в Петербург, я с ним встречался. Когда я готовился к изданию своего первого сборника стихов, он собирался написать обо мне большую статью. Но этому не суждено было исполниться. Последний раз я видел его в 1900 году, за полтора месяца до его смерти. Мы с ним ехали в фаэтоне, и я ему сказал, что нашел название для своего сборника — ”Кормчие звезды“. ”Кормчие звезды“, — сказал он, — сразу видно, что автор филолог; сравни: ”Кормчие книги“ — ”Кормчие звезды“, — повторил он, это хорошо". Затем он слез с фаэтона и исчез в толпе. Больше я его уж никогда не видел» (Труды по русской и славянской филологии, ук. выпуск, с.317–318).
247
9 февраля 1937 г. Иванов, по просьбе Ло Гатто, произнес речь о Пушкине на собрании по поводу столетия со дня смерти поэта. Эта речь появилась под заглавием «Gli aspetti del bello e del bene nella poesia del Puskin» в сб. Alessandro Puskin nel primo centenario della morte, a cura di E. Lo Gatto. Istituto per l’Europa Orientale, Roma, 1937. См. русский перевод («Два маяка») в IV, с. 330–342.
248
Перевод Ло Гатто появился с предисловием В. Иванова (см. перевод на русский язык «Роман в стихах», IV, с. 324–329): Eugenio Oneghin di Alessandro Puskin. Versione poetica di Ettore Lo Gatto. Introduzione di Venceslao Ivanov. Milano, 1937.
249
Иванов никогда не печатался в «Последних новостях» (не исключено, что газета перепечатала какие‑то старые его стихи).
250
Эрос, СПб, «Оры», 1907; перепечатан в Первой части Cor Ardens, M., «Скорпион», 1911; Младенчество, Пб., «Алконост», 1918.
251
Сонеты Петрарки к этому времени уже были напечатаны: Петрарка. Автобиография. Исповедь. Сонеты. Перевод М. Гершензона и Вяч. Иванова, М., 1915. Лидин, видимо, путает их с другим переводом: «Менее благоприятную судьбу имел мой другой большой труд — перевод трагедий Эсхила, сделанный для издательства Сабашниковых, но перехваченный советским Госиздатом, который, — быть может оттого, что я уехал за границу, — похоронил его в своих недрах» (письмо В. Иванова С. Л. Франку от 3 июня 1947 г. — «Мосты», № 10, 1963, с. 364). Перевод не был напечатан в 1917 г. из‑за пожара в издательстве.
252
Видимо, имеется в виду «мелопея» «Человек»; первые три части поэмы были написаны в 1915 г., а последняя часть и эпилог — в Москве в 1918–1922 г. Отдельное издание: Париж, 1939. См. III, 198–242 и примечания на с. 737–743. Стих. «Святая Елисавета» задолго до встречи Иванова с Лидиным было опубликовано в Cor Ardens (II, 468–469).
253
Алкей и Сафо, Собрание песен и лирических отрывков, в переводе размерами подлинников. М., Изд. М. и С. Сабашниковых, 1914; Пиндар. первая пифийская ода Пиндара, перевод размером подлинника Вячеслава Иванова. СПб, тип. «В. Балашов и К°», 1899. Переводы из Д’Аннунцио нам неизвестны.
254
См. обстоятельную статью Н. В. Котрелева «Вяч. Иванов — профессор Бакинского университета» в Трудах по русской и славянской филологии. XI. Литературоведение. Ученые записки Тартуского гос. ун — та, вып. 209, Тарту, 1968, с. 326–39.
255
См. М. Чарный. «Неожиданная встреча (Вячеслав Иванов в Риме)», «Вопросы литературы», 1966, № 3, с. 194–199.
256
Труды по русской и славянской филологии, XI, с. 297–298. [Неточности Минц в цитатах и подстрочных примечаниях к ним исправлены редактором.]
257
Александр Блок. Собрание сочинений в 8 тт. М. — Л., ГИХЛ, 1963, с. 190
258
А. Белый. Арабески. М., «Мусагет», 1911: с. 471, 473 и 468.
259
Валерий Брюсов. Далекие и близкие. Статьи и заметки о русских поэтах от Тютчева до наших дней. М., «Скорпион», 1912, с. 119 и 136.
260
В. Пяст. «Вячеслав Иванов», в кн.: Книга о русских поэтах последнего десятилетия, под ред. Модеста Гофмана. СПб. — М., изд. т — ва М. О. Вольфа, [б. д.], с. 267.
261
С. Городецкий. «Ближайшая задача русской литературы», «Золотое Руно», 1909, № 4, С. 70.
262
Н. Поярков. Поэты наших дней. М., 1907, с. 111.
263
Н. Гумилев. Письма о русской поэзии, Пг., «Мысль», 1923, с. 34.
264
Ф. Ф. Зелинский. «Вячеслав Иванов», в кн.: Русская литература XX века. 1890–1910, под ред. проф. С. А. Венгерова, т. III, кн. VIII («Мир», 1917), с. 110.
265
П. Коган. Очерки по истории новейшей русской литературы, т. III. Современники, вып. III, Мистики и богоискатели. М., «Заря», 1911, с. 138.
266
См.: A. B. Луначарский. «Заметки философа. Неприемлющие мира», «Образование», 1906, № 8; В. П. Кранихфельд. В мире идей и образов. Этюды и портреты., т. 3, Пг., «Жизнь и знание», 1917 (глава «Новые наследники Переписки Гоголя»).
267
Имеются в виду следующие статьи: «О ”Цыганах“ Пушкина», написана для второго тома собр. соч. Пушкина в «Библиотеке великих писателей», ред, С. А. Венгеров (СПб, 1908) и перепечатана в сб. По звездам (СПб, 1909); «К проблеме звукообраза у Пушкина», написана в Риме весной 1925 г. (март — апрель) и опубликована в: Московский пушкинист. Статьи и материалы под ред. М. А. Цявловского, т. 2, М., 1930. Обе статьи перепечатаны в четвертом томе брюссельского Собрания сочинений. (Прим. ред.)
268
10 апреля 1921 г., в беседе с М. С. Альтманом: «Да, — сказал В. И. со вздохом. — Теперь всё пошли ”виртуозы“, а раньше были другие. Писатель был солью земли» (Труды по русской и славянской филологии. XI, с. 312). (Прим. ред.)
269
Впервые напечатано, с датой 25 мая 1925 г., Баку, — в сборнике стихов Мануйлова Стихи разных лет. Л., 1984, с. 38–39. (Прим. ред.)
270
Лидия Дмитриевна Зиновьева — Аннибал: Трагический зверинец. Рассказы. Пб., «Оры», 1907; Тридцать три урода. Повесть. Пб., «Оры», 1907; Кольца. Драма в трех действиях. Вступительная статья Вяч. Иванова. М., «Скорпион», 1904.
271
Лев Шестов. «Вячеслав Великолепный. К характеристике русского упадничества». — «Русская мысль», № 10, 1916, с. 80–110 (вторая пагинация).
272
«Религия Диониса. Ее происхождение и влияния», I‑III, «Вопросы Жизни», № 6 (июнь), 1905, с. 185–220, с примечанием: «Вяч. Иванов, ”эллинская религия страдающего бога“, гл — V, ”Новый Путь“, 1904, сентябрь. Настоящая статья подводит окончательные итоги названного исследования [см. ниже]». Продолжение: № 7 (июль), 1905, с. 122–148, гл. IV‑V. «Эллинская религия страдающего бога» — «Новый путь», январь, 1904, с. 110–134 (Введение, гл. I); февраль, с. 48–78 (гл. II); март, с. 38–61 (гл. III); май, с. 28–40 (гл. IV); август, с. 17–26 (гл. IV); сентябрь, с. 47–70 (гл. V).
273
Ср. высказывание самого Иванова в беседе с Альтманом, 15 июня 1921 г.:
— Я совсем запутался, — ответил В. И. — Мне хочется выдвинуть в книге [Дионис и прадионисийство] ряд новых проблем, и я переживаю настоящие муки творчества. Впрочем, я люблю это состояние внутренней с собой передряги. На сей раз мне хочется свою работу скорей издать, но обычно я страшно медлю и всячески откладываю печатание. Так вот поступал я с Эсхилом, перевод которого я уже было сдал Сабашникову, но взял обратно. Так вот я поступил и с готовым сборником своих стихов.
— А как вы полагаете назвать свой сборник?
— «Арион». С эпиграфом из пушкинского «Ариона»: «Лишь я, таинственный певец, На берег выброшен грозою, Я гимны прежние пою, И ризу влажную мою Сушу на солнце под скалою». Но я все медлю с изданием своих новых стихов. Мне Брюсов как‑то говорил, что величие поэта, между прочим, сказывается в обилии и значительности произведений, оставшихся ненапечатанными. Вспомним, что «Медный всадник» не был при жизни Пушкина напечатан, а ведь это краса пушкинских поэм. Что касается меня, я на себя за свою медлительность подчас пеняю, но она у меня так сильна, что надо дивиться, что у меня все же многое издано.
(Труды по русской и славянской филологии, XI, с. 313).
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.