Воспоминания и мысли - [54]

Нужно ли говорить о том, что не Моисей и не апостол Павел открыли им глаза на то, что свобода и равенство представляют для человечества Божественный закон; нет, они поняли это из слов самого Христа. Они углублялись в Его Божественное учение. Точно так же, обращая взор на Христа, взор, обостренный состраданием и внимательным изучением положения вещей, ясно противоречащих божественному идеалу справедливости, молчаливое меньшинство женщин во все времена, но особенно в последние годы пришло к выводам, которые раньше считались бы опасными и революционными.

Французский экономист Бастия, человек мягкого характера, но несколько мрачно настроенный, следующим образом говорит о принципе, царящем в настоящее время в обществе и противоречащем тому, что говорил Христос:

«В обществе существует явление, которое с момента своего возникновения не переставало оказывать огромное влияние на весь общественный механизм. Так будет до того дня, когда явление это исчезнет, если только такой день настанет. В конце концов его влияние может совершенно нарушить общественную гармонию. Я говорю о грабеже. Можно бы думать, что явление это случайно, исключительно, что оно носит проходящий характер и недостойно внимания науки. В сущности же, дело обстоит иначе. В семейных традициях, в истории народов, в материальной и моральной деятельности классов общества, в проектах и планах правительств – всюду грабеж занимает главное место и значит чуть ли не более, чем самая собственность. Проникните в хижину полудикого охотника, в шалаш кочующего пастуха – что поразит вас? Женщина, худая, бледная, испуганная, преждевременно состарившаяся, она одна несет все заботы домашнего хозяйства, в то время как муж ее лежит, лениво растянувшись. Что можно тут сказать о гармонии в семье? Сама идея гармонии не существует потому, что здесь сила свалила на слабые плечи всю тяжесть труда, и сколько долгих лет, сколько усилий нужно для того, чтобы цивилизация вывела женщину из этого униженного положения. Грабеж в своей самой грубой форме, грабеж огнем и мечом наполняет мировую историю. И он налагает гнет не только на тело, но и на совесть, на душу, установив то, что казалось невозможным – духовное и умственное рабство».

«О Свобода, тебя волочили из страны в страну, ты стонала под гнетом победителей, тебя оскорбляли в судах, изгоняли из школ, обезображивали на фабриках и в мастерских, осыпали клеветой в церквах! Казалось бы, что единственное недосягаемое убежище – это мысль, но если и тут ты должна сдаться, то в чем же тогда полагать надежду, в чем видеть прогресс человечества.

Грабеж есть явление настолько общее и постоянное, что невозможно смотреть на него как на нечто случайное»…

Грустный тон этих слов находит в настоящее время болезненный отголосок в моем сердце. Он точно пророческий вздох, предвещающий поражение; поражение это будет постоянно повторяться, пока само общество не признает себя побежденным светом истины и пока не поможет высшая сила, которую мы каждый день призываем, когда говорим: «Да придет Царствие Твое»…

Учение, вытекающее из великих деяний Христа, не менее глубоко, чем то, которое вытекает из Его слов. Его деяния имеют значение высокое и вечное; многие же советы апостола Павла носят характер временный, переходный.

Из числа деяний Христа, предназначенных для установления в общественной жизни руководящего принципа, самые замечательные те, которые относились к женщинам. Все случаи, в которых играла роль женщина, Христос отмечает «освобождением», безразлично, идет ли дело о милости или об отказе.

В одном случае он освобождает женщину от рабского подчинения закону. В глазах присутствующих подобный поступок должен был показаться опасным, так как в этом могли видеть желание уравнять права мужчин и женщин: с одной стороны, Христос совершенно освобождает женщину от последствий тиранического закона, с другой – указывает присутствующим мужчинам и всем мужчинам вообще на долг, от которого они уклонялись, сваливая всю тяжесть вины на женщину и подвергая ее в случае уклонения страшной казни, предписываемой их варварскими постановлениями. Тогда все они удалились: они не в состоянии были вынести ослепительного света, ярко осветившего преступную совесть каждого из них. Женщина осталась одна. Она была свободна.

Она была действительно свободна, не в том смысле, в котором понимают это некоторые, смешивая «свободу» с «распущенностью». Они забывают, что уметь принудить себя тоже значит быть свободным, но свободным от порока, от укоров совести, авторитет которой безусловен и выше всех мнений и законов людей.

Освобождение, дарованное другой женщине, дочь которой была больна, не менее значительно. Единым словом разрывает Он цепи, наложенные традицией. Женщина, на отказ Христа оказать ей помощь говорит: «и псы подбирают крохи после господских детей». И Христос подымает ее выше «овец дома Израиля».

Еще в одном случае Христос говорит: «Иди с миром». И эти полные нежности слова, обращенные к парии, презираемой обществом, звучат странным контрастом с суровыми словами, обращенными к хозяину дома; хозяин был полон самодовольства и гордился своим положением в обществе, он крайне удивился, как это пророк не знает, какая женщина к нему прикасается.