Воспоминания Главного конструктора танков - [24]

Морозов встал, согнул спину так, что голова почти доставала до столика, и тихо проговорил: «Здесь, Вячеслав Александрович». Малышев продолжил: «Я собрал здесь конструкторов-танкистов, создателей ракет, систем управления ими и представителей Министерства обороны. Надо создать комплекс противотанковых ракет. Подумайте. Заказчики должны подготовить ориентировочные требования, и мы через два дня соберемся вновь в этом зале».

На следующем совещании первым взял слово начальник танковых войск П.П. Полубояров. Он поддержал идею установки ракет в танки, но в конце промолвил: «Но надо не забывать и о танковых пушках, у них еще есть резервы».

Малышев поднялся и нервно, с явной угрозой в голосе произнес: « Товарищ Полубояров, вы тянете нас назад. Вы хотите, чтобы танковые войска постигла участь моряков?»

Полубояров побледнел, опустил плечи, и на мгновенье мне показалось, что его генерал-полковничьи погоны поползли с плеч. Он стал оправдываться, как первоклассник, ссылаясь на то, что его не так поняли... После этого выступил начальник ГБТУ генерал-лейтенант И.А. Лебедев. Он зачитал тактико-технические требования на танковую ракету. Из этих требований следовало, что ракета должна быть в габаритах существующих пушечных выстрелов, летать с такой же скоростью, как снаряд, и почти все в этом духе. Когда он закончил, Малышев сказал: « Товарищ Лебедев! По таким требованиям никто не возьмется создавать ракету! Пушка и снаряд к ней отрабатывались веками, они уже семидесятилетние деды, а ракета – это только родившийся ребенок, у нее все впереди. Товарищ Лавочкин! Вы бы взялись сразу делать вашу первую ракету по подобным требованиям?» Известный авиаконструктор встал и ответил: «Нет, Вячеслав Александрович».

После этого Малышев закончил свое выступление следующими словами: «По-моему, задача понятна. Прошу всех заинтересованных лиц собраться в рабочем порядке, обо всем договориться и подготовить по этому вопросу проект Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР».

На следующий день собрались в ГБТУ. Началось группирование разработчиков. Хотя Морозов и не горел желанием заниматься новым делом, именно к нему первому подключили разработчиков ракет.

Котин, наоборот, загорелся желанием установить ракеты в танк. Ему тоже подобрали соисполнителей. Организовали команду и главному конструктору Челябинского тракторного завода П.П. Исакову. Один я остался не у дел. На меня просто «не хватило» фирм-разработчиков ракет. Я, естественно, разволновался и стал было вслух возмущаться дискредитационным отношением ГБТУ к нашему КБ. Неожиданно сидящий рядом неизвестный мне человек проговорил: «А давайте-ка попробуем и мы с вами!» Этим человеком оказался Александр Эммануилович Нудельман, известный конструктор авиационного автоматического вооружения военных лет, который решил перепрофилировать свое КБ на создание противотанковых ракет. Он попросил подключить к нему консультантом по системе управления будущей ракетой фирму академика А.А. Расплетина.

Задуманное В.А. Малышевым постановление оформлялось долго и вышло в свет только в середине 1957 г., уже после его смерти. Как же на практике шло выполнение этого постановления?

Морозов бросил работу, практически не приступая к ней. Котин начал создавать «новый ракетный танк» с экипажем, размещавшимся не в башне, а в корпусе. Исаков тоже стал создавать «новый ракетный танк», но с экипажем, размещавшимся в башне. Мы же, не мудрствуя лукаво, попытались создать танк на базе серийной машины, но вместо традиционной пушки вооружить его ракетами. К заново спроектированной более низкой башне крепилась автоматизированная укладка (прямоугольной формы) ракет: четыре ряда по три ракеты в каждом (кроме того, еще три ракеты размещались в немеханизированных укладках). Справа от укладки размещался наводчик, а слева – командир машины. Над укладкой внутри машины располагалась пусковая установка, которая вместе с очередной ракетой перед стрельбой выдавалась через открывающийся люк наружу. Пусковая установка и башня были стабилизированы, что позволяло вести стрельбу с хода.

Вскоре сложилось так, что КБ Расплетина взяло на себя отработку и ракеты, и системы управления ею, поэтому КБ Нудельмана было от этой работы освобождено. Наша новая разработка получила название «объект 150».

Как показала жизнь, принятое нами направление установки ракет в серийный танк оказалось наиболее рациональным. Дело в том, что конструкторским бюро Котина и Исакова приходилось решать одновременно много новых проблем и по самому, танку и по его новому вооружению, а это усложняло и затягивало работу по изготовлению и испытаниям опытных образцов. Мы же чисто «танковыми делами» практически не занимались, а все внимание сосредоточили только на отработке нового вооружения – ракеты.

Наибольшие трудности у нас возникли с системой управления ракетой. Поскольку стрельба должна была вестись с хода, бытовавшая тогда в противотанковых снарядах система управления по проводам не годилась. Мы остановили свой выбор на системе управления по радиоканалу с обратной связью по световому лучу от установленного на ракете порохового трассера.