Воспоминания Главного конструктора танков - [19]

С полным перечнем доработок я приехал в ГБТУ к председателю научно-технического комитета (НТК) генералу А.В. Радус-Зеньковичу и попросил его утвердить проект, как это положено установленным порядком. Генерал этот «кормил меня завтраками» три недели, после чего в один прекрасный день сказал, что перечень подпишет завтра. Когда я на другое утро пришел в НТК, мне сказали, что генерал Радус-Зенькович вчера уехал в отпуск... Я, конечно, понимал, в чем дело. Если мы поставим на производство «объект 166», по огневой мощи он будет выше, чем разрабатываемый в Харькове новый танк, на который было затрачено много времени, сил и средств, и генерал попросту решил не брать на себя ответственность за возможные последствия.

Приехав ни с чем домой, я зашел к директору и сказал: «Иван Васильевич, не хотят в Москве вводить в серию «объект 166». В этом случае надо закрывать работу по новому танку в Харькове. Но у нас есть идея: «объект 166» улучшить за счет установки более мощного двигателя с наддувом и новой ходовой частью. Только вот денег на эту работу нет...»

И.В. Окунев ответил: « Твое дело – техника, а деньги – мое дело. Поезжай в Челябинск, договаривайся насчет двигателя». Затем он вызвал главного бухгалтера завода и сказал: «Яборов! Откройте Карцеву заказ на новую машину».

Двигатель типа В-2 с наддувом стоял на тяжелом танке и имел по сравнению с базовым большие габариты из-за наличия нагнетателя. Работавший в то время начальником моторного бюро мой товарищ по академии Л.А. Вайсбурд предложил изменить место установки нагнетателя, благодаря чему длина двигателя оставалась такой же, как и без нагнетателя. Двигатель, таким образом, мог быть установлен в танке на существующий «фундамент».

Над новой шестикатковой подвеской «объекта 140» продолжал непрерывно работать С.П. Петраков. Для ее испытаний к корпусу серийного танка приварили второе днище. Этот макетный танк к тому времени прошел не одну тысячу километров.

Поехали мы с Л.А. Вайсбурдом в Челябинск к И.Я. Трашутину и на удивление быстро обо всем договорились. Вернувшись, начали проектировать и выпускать чертежи для новых образцов. Новую разработку мы назвали «объект 167». Неожиданно в Министерстве обороны в начале января 1961 г. разразился страшный скандал. Командующий Сухопутными войсками, герой Сталинградской битвы маршал В.И. Чуйков узнал, что США поставили на вооружение танк М60 со 105-мм пушкой, а у нашей пушки калибр только 100 мм. Вызвал начальника танковых войск маршала П.П. Полубоярова с «командой» ГБТУ и спросил о том, что у нас есть, чтобы противопоставить этому танку. Ему ответили, что в Нижнем Тагиле есть танк со 115-мм пушкой, «объект 166», но он имеет недостатки, при испытаниях сломался балансир. Тогда В.И. Чуйков начал кричать: «Что вы мне морочите голову какими-то балансирами? Мне хоть на свинье, а ставьте эту пушку!» Далее шел весьма характерный для маршала В.И. Чуйкова подбор слов, который не укладывается в нормы приличия...

Пользуясь случаем, позволю себе отметить, что В.И. Чуйков был очень грубым в отношениях с военными и вполне сносно обращался с гражданскими лицами. Зная об этом, я перед его очами появлялся только в гражданской одежде. Как-то раз мы с маршалом П.П. Полубояровым сидели у него в кабинете и что-то доказывали друг другу. Павел Павлович, чтобы настроить В.И. Чуйкова против меня, полушепотом проговорил: «Товарищ маршал, он тоже военный, он полковник...»

Спасло меня от разноса только то, что В.И. Чуйков был глуховат и не услышал этих слов. А однажды я приехал в Москву по каким-то делам одетым в военную форму. В Комитете по оборонной технике сообщили, что завтра надо быть у В.И. Чуйкова. Я вечером поехал к брату и сказал: «Где хочешь, но достань мне штатский костюм моего размера. Мне он нужен на завтра». Костюм подобрали у его товарища по работе, который жил в том же подъезде, двумя этажами выше.

После неприятного разговора у В.И. Чуйкова бригада ГБТУ приехала на завод и стала просить директора в возможно короткие сроки поставить на серийное производство «объект 166». Директор категорически отказался, мотивируя это тем, что мы будем ставить на серийное производство более совершенный «объект 167» после его отработки и испытаний. Представители ГБТУ уехали ни с чем. После этого продолжалась длительная переписка, но ничего не помогло. Окунев встал стеной, так как его очень обидел отказ ГБТУ в 1960 г. от постановки «объекта 166» на производство.

В июле 1961 г. нас с директором завода вызвали на заседание ВПК, которое проводил заместитель Председателя Совета Министров СССР Д.Ф. Устинов. На этом заседании Окунев сдался... Вскоре вышло постановление о принятии «объекта 166» на вооружение Советской Армии под названием «танк Т-62».

После заседания ВПК Окунев предложил мне лететь домой самолетом. Билеты взяли на утро следующего дня. Самолет по расписанию должен был вылететь в 9.40. Было воскресенье, посадка прошла нормально. Заняли места, сидим, ждем взлета. Но тут по радио сообщили, что рейс задерживается по техническим причинам. Подогнали трап, по нему в самолет зашли два молодых паренька в клетчатых рубашках, подняли коврик в середине салона, открыли люк, залезли внутрь открывшегося отсека, покопались там, вытащили трехкиловаттный преобразователь тока и понесли его куда-то... Я знал этот преобразователь, так как мы точно такие устанавливали у себя на опытной машине. Минут через 15–20 пареньки появились вновь, видимо, с другим преобразователем, снова залезли в люк, и я услышал какие-то удары. Заглянув сверху, я увидел, что они загоняют преобразователь в нишу: один – ногами, а другой – плоскогубцами. Я не выдержал и крикнул: «Что вы делаете?!»