Воспоминания Главного конструктора танков - [12]

Конечно, наше предложение выглядело (да и было фактически) несколько авантюрным, ребяческим, так как конструкторских сил и производственных мощностей у нас было, мягко говоря, маловато, да и необходимого задела «на бумаге» по этому танку у нас не имелось. С другой стороны, как показала жизнь, нам это было выгодно политически. Все увидели, что мы не хотим быть «серыми лошадками» и намерены бороться. Кроме того, под постановление ЦК и Совмина нам легче было требовать увеличения штатов, привлечения большого числа молодых специалистов, ускорения строительства новой экспериментальной базы и т.д. На этой работе могли быстрее освоить профессию конструкторов и исследователей молодые специалисты.

К танку, как боевой гусеничной машине, предъявляется ряд специфических, зачастую антагонистических требований. Например, танк должен обязательно позволять транспортировку железнодорожным транспортом. А это значит, что его ширина не должна превышать 3400 мм. В связи с этим не могу не вспомнить случай, происшедший в июне 1970 г. Я был назначен заместителем председателя Государственной комиссии по выпуску слушателей Военной академии бронетанковых войск. К защите представляется комплексный проект нового танка, который разработали пять слушателей. Я подошел к развешанным на стене чертежам, посмотрел на общие виды и обнаружил – ширина танка 3530 мм. Я, конечно, сразу сказал, что танка с такими габаритами быть не может. Последовала немая сцена, подобная той, что изобразил Н.В. Гоголь в «Ревизоре». Как быть? Комплексные проекты поручают лучшим слушателям и, понимая, что виноват в ошибке в большей мере руководитель дипломного проектирования, я предложил не обращать на нее внимания.

Что касается длины танка, то она должна быть по возможности меньшей. В соответствии с теорией гусеничных машин, чем короче опорная поверхность и больше ширина колеи, тем меньшая мощность затрачивается на поворот машины. Если же длина опорной поверхности в 2,5–3 раза больше ширины, то машина в ряде случаев вообще не сможет поворачиваться. Большая высота танка увеличивает его вес и поражаемость всеми видами огня. Повышенный вес снижает удельную мощность и увеличивает удельное давление на грунт, чем ухудшает маневренность танка.

В связи с требованием увеличить маневренность танка необходима установка более мощного двигателя, что приводит к увеличению объема моторно-трансмиссионного отделения.

Установка более мощного вооружения требует увеличения объема боевого отделения. В то же время в связи с непрерывным повышением пробивной способности огневых противотанковых средств требуется усиление защиты танка, что ведет к росту его веса. Увеличение же веса танка ухудшает его маневренность. И в этом заколдованном кругу противоречивых требований должны крутиться создатели танков.

С самого начала работа по «объекту 140» (именно так назывался в состоянии разработки новый танк) пошла тяжело. Старые руководители секторов относились к ней пессимистически, без огонька. Начальник сектора нового проектирования демагогичный, экспансивный по характеру Н.М. Чистяков практически устранился от работы. В 1950 г. в КБ была организована обязательная политучеба руководителей. Изучали «Краткий курс ВКП (б)». Была и группа беспартийных руководителей, в которой занимался Чистяков. После прохождения знаменитой четвертой главы он настолько увлекся изучением классиков марксизма-ленинизма, что по аналогии с «Введением в диалектику природы» Ф. Энгельса решил написать «Введение в диалектику техники». Этот плод своих бдений он направил в ЦК КПСС, куда его вскоре вызвали вместе с Ю.Е. Максаревым и с каким-то академиком. После неудачных дискуссий с учеными и партийными авторитетами «научный» труд Чистякова, пройдя по партийным инстанциям сверху вниз, вновь оказался в Нижнетагильском горкоме партии. В конце концов, переполнив чашу терпения всех на заводе, Чистяков был переведен сначала в Ленинград, а затем еще куда-то.

Вместо Чистякова начальником сектора нового проектирования был назначен талантливый, скромный, не имеющий желания уехать в Харьков Иосиф Абрамович Набутовский. С ним то и поехали мы в Челябинск договариваться с И.Я. Трашутиным о форсировании двигателя В-2.

Я всегда представлял себе Ивана Яковлевича Трашутина творческим, увлеченным конструктором, которого знал как одного из создателей двигателя В-2 для танка Т-34. Тем неожиданней был для меня его категорический отказ заниматься форсированием своего детища. Горько было сознавать, что И.Я. Трашутин с годами стал консерватором и не хотел идти ни на какой риск. Такое я наблюдал впоследствии и у других старых руководителей. Примером тому мой бывший руководитель А.И. Шпайхлер, которого я всячески пытался привлечь к разработке новой трансмиссии для будущих танков, а он всякий раз уходил в сторону, желая только одного: спокойно доработать до пенсии. В результате такой осторожности мы не имели перспективного задела в разработках узлов и механизмов трансмиссии танка.

После отказа Трашутина мы поехали с такой же просьбой в Барнаул на моторный завод, где изготавливались двигатели типа В-2 для народного хозяйства. Главный конструктор завода Евгений Иванович Артемьев встретил нас хорошо и взялся за доработку двигателя с форсированием мощности до 580 л.с. Работа над проектом началась.