Воспоминания без цензуры - [79]

Вначале намечалось, что Юго-Западный и Донской фронты переходят в наступление 9 ноября, а Сталинградский – 10 ноября. Но в связи с запаздыванием сосредоточения сил и средств этот срок был перенесен на 19 ноября для Юго-Западного и Донского и на 20 ноября для Сталинградского фронтов.

Хотя обстановка заставляла спешить с нанесением удара, Ставка поступила мудро, прислушавшись к просьбам командующих фронтами. Войска получили возможность хорошо подготовиться и организованно начать наступление. Это в значительной степени предопределило его успех.

К началу операции Донской фронт получил из резерва Ставки три стрелковые дивизии, укомплектованные процентов на шестьдесят, да 16-я воздушная армия получила второй бомбардировочный корпус. Слабое усиление стрелковыми соединениями нас не удивляло. Мы понимали, что свежие войска нужны прежде всего там, где решается судьба всей операции. А так как главная роль в окружении противника отводилась Юго-Западному фронту, то он получал не только пехоту, но и большое количество подвижных войск.

Значительно был усилен Сталинградский фронт: ему ведь тоже предстояло прорвать оборону и быстрым продвижением навстречу войскам Юго-Западного фронта сомкнуть кольцо вокруг вражеской группировки.

На основании директивы Ставки и сообразуясь с конкретной обстановкой было принято решение на проведение наступательной операции и поставлена задача войскам Донского фронта. В ходе длительных боев на рубеже Дона и в междуречье штабы хорошо изучили противника и местность. Это обстоятельство значительно облегчало постановку задач армиям и предоставляло им больше времени на организацию боя.

Во фронтовой операции особая роль отводилась 65-й армии. Ей предстояло участвовать совместно с 21-й армией (соседней справа) в главном ударе. Задача у них общая: прорвать фронт, уничтожить противостоящие вражеские части, а затем, зайдя во фланг и тыл обороны противника на рубеже реки Дон, наступать в юго-восточном направлении на Вертячий. Но разница заключалась в том, что перед 21-й армией стояли румыны, а перед 65-й – немецкие части. Учитывая это обстоятельство, мы старались по возможности усилить войска Батова, даже за счет ослабления других армий.

Весьма сложная задача возлагалась на 24-ю армию. Она должна была наступать в междуречье, примыкая своим правым флангом к Дону, прорвать оборону противника и, продвигаясь на Вертячий, воспрепятствовать отходу на восточный берег реки вражеских войск, действовавших против 65-й и 21-й армий. Должен сознаться, что эта задача при тех средствах, которые мы могли сюда выделить, была явно невыполнимой.

Однако мы рассчитывали, что своими наступательными действиями 24-я скует значительные силы противника, лишив его возможности подкреплять свои войска на главном направлении.

По-видимому, и Ставка учитывала это, обязав фронт так использовать армию Галанина.

Поскольку 66-я армия никаких дополнительных средств усиления не получила, ей было приказано лишь сковывать противостоящие вражеские части. Она к таким действиям уже привыкла. Задача нелегкая и, прямо скажем, неблагодарная. Но на войне часто приходится прибегать и к такому характеру действий. Командиры, на долю которых выпадает эта участь, затрачивают энергию подчас больше, чем те, что наступают на решающем направлении. И притом без всякой перспективы отличиться! Плохо, когда такие обстоятельства не учитываются командованием. Мне скажут, что подобного рода рассуждения относятся к области психологии. Но военачальник обязан быть хорошим психологом, уметь понимать переживания солдата. Справедливая оценка действий каждого командира и его подчиненных с учетом всех трудностей, выпавших на их долю, воодушевляет людей, укрепляет их веру в свои силы.

Комментарий Ариадны Рокоссовской

Письмо от 3 ноября 1942 года:

«Дорогие мои Lulu и Адуся!

Поздравляю вас с праздником 25-летия Октябрьской революции. От всей души желаю вам всех благ, счастья, здоровья и скорейшего, победного, окончания войны, а отсюда и нашей встречи и совместной жизни на долгие годы. Как мне хочется, лично, видеть вас, прижать к своей груди и хоть несколько дней провести с вами, чувствовать вашу любовь и отвечать такой же глубокой любовью.

Пока это только желания, но не теряю надежды на то, что они могут осуществиться. Как скоро это произойдет – трудно гадать, но это обязательно будет. Сейчас у нас жаркое время и приходится думать о другом, надо использовать все благоприятные условия для того, чтобы нанести врагу как можно более глубокую рану с тем, чтобы скорее его добить окончательно. И чем крепче мы ударим, тем скорее наступит некоторая пауза, которая позволит мне увидеть вас.

За все время со дня последней нашей встречи я написал вам это второе письмо /одно по почте/. Не обвиняйте меня в том, что забыл вас, нет, мои дорогие, просто был очень занят. Сейчас тоже бываю больше в войсках, чем у себя в штабе.

Из балки выбрался и живу в деревне, но жизнь неспокойная, т. к. фрицы по ночам бомбят нас. Мы тоже в долгу не остаемся и лупим их нашими „ночниками“ вдвойне. В общем, обмениваемся любезностями. Общее состояние моего здоровья хорошее, но вот в одной из частей чем-то меня накормили, и я уже 12 дней страдаю желудком, принимаю всякие микстуры, а сейчас решил ничего не кушать, может быть, это поможет. Как поживаете вы, как ваше здоровье? Как успехи Адуси в области радиодела и когда она окончит свой курс?