Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева - [68]

Князь оставил меня у себя, и я провел у него почти весь день. За обедом и вечером слышал много интересного, видел много новых лиц, познакомился с генералами Завадовскпм и Коцебу, начальником главного штаба. В последующие дни виделся со многими давнишними знакомыми, князем Владимиром Сергеевичем Голицыным, Эрастом Степановичем Андреевским и другими, и с большим удовольствием прожил там несколько дней. Получив бумаги и поручения от князя Воронцова, я откланялся ему и, вернувшись обратно к своим в Екатеринодар, с ними без замедления отправился по направлению в Тифлис.

Отдохнув немного во Владикавказе, мы по военно-грузинской дороге въехали в горы, с большим любопытством, но, признаться сказать, с не совсем покойным чувством, по причине случавшихся иногда в то время нападений горских хищников и обвалов с гор, нередко заваливавших узкую дорогу, висевшую над бездонными безднами, а с тем вместе и проезжавших по ней путников, — что, впрочем, бывает и до сих пор[80]. Много занимали нас, особенно жену мою, страстную любительницу природы, новые места, поражающие красотою своего дикого, сказочного величия; трудность переезда забывалась перед фантастической грандиозностью видов, с их бесконечным разнообразием, с бурным Тереком, стремившимся каскадами внизу, грозными, гигантскими скалами, нависшими на них вечными снежными вершинами. Первый день мы добрались только до Ларса; второй, Дарьяльским ущельем в полдня успели сделать всего шестнадцать верст до Казбека и ночевали в Коби. На третий, путь до Кашаура оказался самым трудным. Через Гуд-гору мы перебирались целых пять часов: большую часть я шел пешком или ехал верхом, и ночь провели в Пассанауре, от которого по берегу Арагвы дорога уже пошла лучше и ровнее, так как мы здесь выбрались из гор, хотя чрезвычайно каменистая и неудобная. В Анануре заходили посмотреть старинную церковь, замечательную своей своеобразной архитектурой; проехали чрез городок Душет и к вечеру доехали до Гардисквари, последней станции и последнего нашего ночлега в этом странствии, где, не смотря на наступившую осеннюю пору, мы уже ощутили действие благорастворенного южного климата, потому что от жары и духоты почти не могли спать. Выехав рано, проездом чрез Мцхет, древнюю столицу Грузии, мы осматривали собор, постланный в пятом столетии, в котором похоронены грузинские цари, и довольно сносною сравнительно с оставшейся за нами дорогою, по берегу Куры, прибыли благополучно в Тифлис 12-го сентября 1846 года.

Конец I-й части

Приложения к «Воспоминаниям» Андрея Михайловича Фадеева

Из обильного и любопытного запаса писем и бумаг, оставшихся после Андрея Михайловича Фадеева, прилагаем здесь немногие из числа свидетельствующих о том, как относились к нему и дорожили им все его начальники (за исключением одного Перовского), большею частью высшие сановники государства, не смотря на его тогда незначительное служебное положение. Но еще более ценили его везде, где он находился, все подведомственные ему населения, каких бы то ни было народностей. Кроме доказательства особенных способностей и заслуг Андрея Михайловича по службе, бумаги эти представляют интерес и по значению лиц, писавших их. Подлинники прилагаемых при этом нескольких письменных документов, со всеми остальными бумагами покойного А. М. Фадеева хранятся в его семействе.

1-е. Князю Павлу Васильевичу Долгорукому (тестю А. М. Фадеева) от министра внутренних дел Козодавлева. 1818-й год.

«Милостивый Государь мой, князь Павел Васильевич!

Письмо Вашего сиятельства, в коем Вы изволите рекомендовать мне служащего в Новороссийской конторе опекунства, зятя Вашего г. Фадеева, я имел честь получать. Рекомендуя сего чиновника Вы доставляете мне сугубое удовольствие. С одной стороны, для меня приятно быть ему полезным, чтобы доказать Вам, что я всегда готов исполнять Ваши препоручения; с другой, отличные качества, трудолюбие и способности г. Фадеева, известные по службе, делают его совершенно того достойным. Будьте уверены, милостивый Государь мой, что первым удобным случаем воспользуюсь я, дабы все сие доказать Вам на самом деле и вместе с тем удостоверить в том совершенном почтении и преданности, с коими честь имею быть Вашего Сиятельства покорнейший слуга Осип Козодавлев. С.-Петербург, 9-го апреля 1818-го года».

2-е. От главного попечителя колонистов южного края России генерал-лейтенанта И. Н. Инзова, к министру внутренних дел.

«Старший член Екатеринославской конторы иностранных поселенцев титулярный советник Фадеев, служа шестой год по управлению Новороссийскими колониями, третий год управляет Екатеринославской конторою с отличным усердием и знанием своего дела; а сверх того, ныне пополнил возложенное на него поручение по избранию и обозрению земель, для поселения иностранных и разных сект раскольников, в Новороссийском крае предназначаемых, с совершенною точностью и отличною деятельностью. Почему я всепокорнейше прошу Ваше Сиятельство, в вознаграждение за его, по всей справедливости, достойное служение и в поощрение к дальнейшему таковому, исходатайствовать ему Всемилостивейшее награждение орденом святого Равноапостольского князя Владимира 4-й степени. Доставление сей награды сему столь достойному чиновнику я приму собственно как особенный знак благорасположения ко мне Вашего сиятельства.