Воспоминания: 1802-1825. Том I - [124]

М.Д. Дунина.

После моего прибытия в унылый Гадяч, я получил приказ о новом расположении моей дивизии. Она была выведена из состава корпуса графа Сакена и вместе со 2-й конно-егерской дивизией образовала 5-й резервный кавалерийский корпус под командованием графа Ламберта. После приготовлений к маршу, на которые ушло несколько дней, я прибыл в Полтаву, чтобы проститься с графом Сакеном, и полетел в Водолагу, находившуюся уже в более чем в 200 верстах от новых квартир моей дивизии. Не успел я туда приехать, как получил приказ фельдмаршала Барклая срочно отправляться в Воронеж, чтобы организовать там заготовку фуража для четырех кавалерийских дивизий, включая мою. Недавно назначенные места дислокации были внезапно изменены. Опасались, что фуражиры не успеют произвести необходимые приготовления, и кто-то счел наиболее удобным отдать мне эту малоприятную миссию. Надо было исполнять приказ и покинуть госпожу Бибикову, тем не менее, от нее и от ее тетки я получил разрешение вернуться.

Я был так счастлив и так хорошо исполнил поручение, что менее, чем через 15 дней требуемый фураж был закуплен и размещен в нужных местах, что до стоимости этих закупок, то казне было сэкономлено около 100 тысяч рублей. Дворяне Воронежа, которым я оказал все полагавшиеся знаки внимания, очень помогли в выполнение моей миссии, они добровольно предложили кормить солдат за свой счет первые шесть месяцев, добавив к их ежедневному пайку полфунта мяса и стакан водки. Фельдмаршал Барклай оказал мне честь, выразив благодарность, а Император проявил благородство, отказавшись от подношения дворянства.

Я поспешил продолжить свои сердечные дела и провел в Водолаге и в Харькове те две недели, за которые моя дивизия пересекла эту губернию. Приободренный оказанным мне хорошим приемом, я решился заговорить о своих намерениях с графиней Сивере, подругой госпожи Бибиковой. Меня выслушали с интересом, начались переговоры. После перешептываний между двумя подругами, мне было разрешено обратиться к ее тетке, спросили господина Захаржевского, отца госпожи Бибиковой, наконец, я получил согласие, с которым связывал все мои надежды. Мой отец не имел других желаний, как видеть меня счастливым, и быстро прислал мне свое согласие и благословение. Я написал Императору и Императрице-матери, чтобы получить их разрешение, и получил их. Скверная репутация, совершенно заслуженная моим предыдущим поведением, заставила всех пожалеть женщину, которая так необдуманно приняла решение стать моей. Однако нужно было расстаться с моей суженой, приказ Императора вновь призвал меня в Воронеж.

1817

Мне поручили проинспектировать один из уездов Воронежской губернии, так как к Императору были обращены очень серьезные жалобы на злоупотребления многих чиновников и даже самого губернатора. Это был некто Бравин, наглый, продажный, допускающий произвол человек, который оскорблял дворян, притеснял купцов и разорял крестьян.

Как только он узнал, что мне предписано изучить его поведение, он сначала попытался внушить мне уважение, а затем прибег к низостям. Его жена и две дочки оказывали мне всевозможные знаки внимания, первая любила своего маленького спаниеля также как и мужа, две другие были неприятными особами. Не было большой заслуги в том, чтобы противостоять соблазну. Мне посчастливилось запугать и привлечь на свою сторону одного из друзей губернатора — статского советника из числа чиновников, наиболее причастных к злоупотреблениям и воровству. Чтобы получить прощение, он развернул передо мной широкую картину злоупотреблений. Я взял его с собой в поездку для того, чтобы он показал мне плутов и рассказал об их хитростях. Он лояльно рассказал мне более чем достаточно. Этими печальными делами я занимался 6 недель. Надо было выслушать всех, заставлять присягать одних, ободрять других, ругать, льстить, копаться в грязном белье, наконец, слушать и запоминать все то, что чиновники и толпа мелких дворян, которые жили в провинции, могли придумать о нанесенных обидах и отвратительных действиях.

Вернувшись в Воронеж, я сделал отчет Императору, губернатор и около 60 чиновников были отстранены от должностей и отданы под суд. Жена губернатора была недовольна моими действиями, она не могла понять, как среди прочих поручений, которые были даны исправнику, я обвинил ее в том, что она потребовала у крестьян тройку лошадей для перевозки своих собак, сказав, что она сама в своей карете отдала лучшее место своему спаниелю. Императору начали поступать жалобы на меня, но это не изменило его решений, пытались уменьшить его доверие ко мне. Напротив, вскоре я получил новое подтверждение его доверия. Не успел я закончить с этим делом, как пришел приказ направиться в имение господина Сенявина для раскрытия двух убийств, в которых его подозревали его собственные крестьяне. Один случай произошел 17 лет назад, второй — около 3 лет назад. Господин Сенявин имел большое состояние, принадлежал к одной из лучших фамилий России, он был братом госпожи Нарышкиной, в доме у которой меня много лет принимали как своего, он был дядей моего друга графа Михаила Воронцова и родственником большего количества моих близких знакомых.