Воспоминания: 1802-1825. Том I - [123]

По дороге на одной из почтовых станций я встретил графиню Потоцкую, которую любил в Белостоке и которую не видел с того времени. Она изменилась, была больна, ее любезность превратилась в ярость против своего мужа и свекра. Пришлось краем уха слушать обо всех несправедливостях, несчастной жертвой которых она себя считала. Тем не менее, памятуя прошлое, она допустила меня до себя, и мы расстались только с восходом солнца.

На дороге в Киев меня догнала княгиня Лопухина со своей красивой дочкой, что заставило меня сделать крюк, чтобы провести с ними там несколько дней. Там я посетил старинные пещеры и многочисленные святые мощи, церкви и все то, что заставило меня вспомнить о былом блеске этой древней столицы Руси. Киев — это настоящий памятник истории нашей Империи. Его история восходит к началам Руси, он был местом первых успехов государства, местом триумфа князя Олега, он видел, как в нашей нации рождались цивилизация, законы и христианская религия. Он пережил многочисленные преступления и несчастья, ярость врагов России несколько раз подвергала его разрушениям, так же как и его собственные жители, которых нескончаемые войны заставили обращать оружие друг против друга. Огонь пожаров пожирал строения этого города, чума выкашивала население, наконец, ужасный Батый опустошил его, как и все, что было у него на пути. Киев пал под ударом татарской сабли, его жители были вырезаны, лавки сожжены, церкви и укрепления разрушены. Более чем сто лет на этом несчастном месте никто не жил. Землю покрывали развалины города и пепел. Только воробьи вернулись в его святые пещеры. Мало-помалу набожность привлекла сюда паломников, Печерский монастырь поднялся из руин, были восстановлены и другие церкви, новое поколение отстроило новый город, не имея возможности вернуть ему былое значение, богатство и многочисленное население.

Киев расположен наиболее благоприятным образом, он стоит на возвышенном берегу Днепра, эта красивая река снабжала город продукцией внутренних районов России и доставляла городские товары к Черному морю. Вокруг города лежит плодородная земля, его окружают богатые страны, общение с которыми облегчают различные реки, впадающие в Днепр. Киев является центром для южных владений Империи, он должен был стать столицей древней Руси, протянувшейся от придунайских территорий до Галиции. В силу своего положения он мог снова стать столицей новой России, которая начала расширять свои древние границы. В любом случае, Киев очень важен как с точки зрения управления южными губерниями, и как плацдарм для подготовки наших войн против Турции или против стран Центральной Европы.

Наконец, я прибыл в Гадяч, к месту моей службы. Мою дивизию составляли Казанский, Рижский, Финляндский и Тверской полки, причем последний все еще находился во Франции. Все войска были в плачевном состоянии, и я не знал средства, чтобы его улучшить. Я никогда не занимался деталями военной службы, которые столь необходимы для реорганизации войск. Мне пришлось учиться, прежде чем стать учителем для моих подчиненных. Это стоило мне больших трудов и великой скуки.

С каждым днем я все труднее переносил Гадяч, самый грязный и убогий город во всей Малороссии. Единственным развлечением был живший в 12 верстах от него богатый и старый помещик, скупой и болезненный. Также для развлечения я поехал на цыганскую ярмарку в 60 верстах от моего расположения. Там я увидел толпу людей и множество купцов, но скука все время преследовала меня. Чтобы убить время я поехал в Ахтырку к князю Абамелеку, который командовал там уланским полком. У него я встретил знакомую мне по Астрахани армянскую даму, госпожу Кавалинскую, которая пригласила меня приехать к ней в Харьков с тем, чтобы присутствовать на балу, где я должен был встретить интересных людей.

* * *

Остановившись в Харькове у командующего армейским корпусом князя Щербатова, я на следующий день после моего прибытия отправился с ним на бал. Мой взгляд блуждал между присутствующими до того момента, когда вошла госпожа Бибикова. В ней меня удивило все — ее красота, скромная манера держаться, рост, простота одежды. Я представился ей и больше от нее не отходил. Она не танцевала; уже 4 года носила она траур по мужу, убитому при Вильне в 1812 году. Мне также не хотелось танцевать. В конце концов, меня пленили мягкость и доброта ее разговора и еще до конца бала я совершенно влюбился. Вернувшись домой, я решил на ней жениться. Князь Щербатов много смеялся над быстротой моего решения и помог мне в нем утвердиться своими похвалами поведению и репутации госпожи Бибиковой. На следующий день он привел меня в дом госпожи Дуниной, приходившейся теткой предмету моей страсти, я нашел это семейство респектабельным и придерживающимся самого лучшего тона. Моя любовь еще увеличилась при виде того уважения и дружелюбия, с каким все относились к госпоже Бибиковой. Я не мог больше сдерживаться, и еще до конца второй встречи все члены семьи, под большим секретом, были посвящены в тайну моего сердца. Я оставался в Харькове 6 дней, и моя страсть усиливалась от счастья каждой новой встречи с этой женщиной, которая с первой минуты сумела произвести на меня столь живое впечатление. Я считал эту любовь лучшим из того, что мне пришлось пережить до сих пор, основой чувства были уважение и восхищение, никаких дурных мыслей не было, все было чисто, как предмет вдохновения. Я получил разрешение приехать в Водолагу — имение в 40 верстах от Харькова, где обычно жила госпожа Дунина со своим многочисленным семейством. Из самодовольного мужчины, каким я был с женщинами, я сделался робким, и в момент расставания я почувствовал набежавшие на глаза слезы.