Воспоминание 'смертника' о пережитом - [7]

Скоро поутру открыли дверь и явился незнакомец с тетрадью в руке. Это был приговор по нашему делу, отпечатанный на машинке, тот же самый, который потом в печатном виде был роздан на Шпалерной в Д. П. З. Я было начал читать его, но так тяжело стало, так грустно, что у меня потекли слезы, и я прямо перешел к последней странице, где перечислялись мы смертники. Я посмотрел на порядок фамилий. Моя фамилия стояла последней. Я в то время верил, что распорядок в помещении нас в списке сделан был не случайно, а в соответствии с нашей виной по сознанию наших судей. Значит, подумал, я считаюсь менее других виновным, и если станут в Москве миловать, то меня-то непременно помилуют... Я быстро дал свою требовавшуюся на приговоре подпись; за мной тоже сделал и о. Сергий.

О. Сергий оказался большим любителем церковного пения; он все про себя напевал. Я иногда пытался подпеть ему, но это не удавалось, мы могли с ним петь только каждый поодиночке. Тогда мы решили прочитать Акафист Иисусу Сладчайшему. Потом я попросил о. Сергия помочь мне отслужить панихиду. 6 июля - день именин моей покойной матери. Акафист вычитывал о. Сергий, я подпевал; панихиду я служил за священника, а он за псаломщика. Конечно, ни облачения, ни кадила у нас не было. Служил панихиду я с особенным настроением. В голове теснилась мысль: еще несколько дней и я буду вместе с моей матерью, - но только там ли, где она?..

Между 11-12 ч. дня вдруг принесли передачу сначала о. Сергию, а потом мне. В каком бы положении человек ни находился, а телесное преимуществует в нем. Передачи сильно порадовали нас. Правда, здесь радость проистекала не столько из того, что принесли и будут приносить съестное, сколько от того, что обо мне узнали, где я, и, значит, хотя несколько успокоились в семье, что и впредь в эти ужасные дни будем иметь возможность взаимно осведомляться. Особенно обрадован был припиской от жены при передаче: "я спокойна, будь спокоен и ты" ...Разумеется, ее спокойствию я не доверял, но все-таки приписка эта меня осведомляла, что как будто нет дома тоски, отчаяния, что там как будто есть луч какой-то, хотя бы самый маленький, надежды... Вскоре получил другую передачу от Ал-дры Влад. Принес ее добрый служитель, просивший что-то вернуть обратно. Пользуясь временем, я узнал, что принесли ее две барышни. Я решил, что вторая была Аня и просил передать им, что я не один в камере. Не знаю, передал ли он ей это. Воспользовавшись приходом Ал-дры Влад., я написал ей записочку и доверенность на получение моих вещей из 3-го исправдома.

При передаче из дома оказались присланными книги Иоанна Златоуста [14] Иоанн Златоуст (между 344 и 354-407) - один из главных отцов Церкви, византийский церковный деятель, епископ Константинополя (с 398), выдающийся представитель церковного красноречия. С его именем связана наиболее распространенная литургия. В Византии и на Руси был идеалом проповедника и неустрашимого обличителя общественных пороков.6-й том нового издания и книга Мамина-Сибиряка [15] 2-й том. Я взял сначала Златоуста, посмотрел оглавление и не нашел ничего для себя занимательного. Взялся перелистывать ее и тут внимание ни на чем не остановилось. Положил книгу... Камера наша столь была узка, что между нашими двумя койками нельзя было свободно двигаться. Нужно было или сидеть, или лежать. О. Сергий, пообедавши из принесенного, лег и скоро заснул. Я помялся - походил, еще раз перелистывал Златоуста, лег с отрывками бессвязных мыслей в голове и заснул. Проснулся как будто повеселевшим. Взял Мамина-Сибиряка, надеясь легким чтением развлечься, и эта книга вывалилась у меня из рук, и я пяти строк не мог прочитать. О. Сергий был более меня счастлив. Он взял у меня Златоуста и сразу напал на слово Святителя, поучающего о скорбях и несчастьях, посылаемых от Господа человеку. Златоуст приблизительно так говорит: "тебя постигло несчастье, ты просишь Господа избавиться от него; но Господь не внемлет, и у тебя за несчастьем следует новое горе... Знай, что Господь все это делает для тебя, и ты, в конце концов, от Господа получишь избавление не только от всех горестей, но и сторицей вознаграждение" ... Впоследствии, уже в ДПЗ, сколько раз я ни пытался найти это место у Златоуста, так и не мог. Как будто оно куда-то из книги исчезло, или мы в те неповторяющиеся тяжелые минуты читали что-то, что в книге не было. Тогда эти суждения Златоуста, видимо, ободрили о. Сергия, он их перечитывал мне, и мы на эту тему радостно побеседовали. После этого он запел что-то из песнопений Страстной недели. Я грустно заметил: "Услышим ли мы это когда-нибудь?!" Но он бодро ответил: "ты, отче, (он сразу стал со мной на "ты"), не отчаивайся. Господь может так устроить, что мы с тобой все это услышим и услышим в храмах наших". Да! Но Господь ему не судил видеть себя оправданным в этих его надеждах. Его нет. А я лишь через два года услышал эти песни...

Часа в 3-4 пришел водопроводчик из вольных с мальчиком поправлять водопровод в нашей камере. Ее отперли. К дверям ее подошли человека два из посторонних. Начался общий разговор, конечно, сначала с утешениями нам, а потом и о всем прочем. Я был рад этому, от Бога посланному отвлечению от себя самого. Заметно и о. Сергий был доволен. Мы позабывали в эти часы о своем положении, имея даже камеру часто открытой.