Воспламеняющий - [16]

– Почему у порога Джолин?

– У Люциана Уоллеса нет порога. Он бродяга.

– А затем он стал заботиться о тебе.

– Вообще-то нет. Люциан поручил Джолин заботиться обо мне, потому что не знал, что делать с младенцем. Она согласилась, потому что знала, что ему это не по силам, и хотела быть уверенной, что со мной все в порядке. Но взяла с него обещание, что он будет регулярно меня навещать.

– И?

– Он объявлялся примерно каждые шесть месяцев, для него это было равносильно очному воспитанию. Когда мне было четыре года, Джолин заставила его меня забрать.

– Она отправила тебя как посылку? – Только от этой мысли его кровь начинала кипеть.

– Нет. Она хотела, чтобы ее сын хоть немного научился ответственности, и думала, что это плохо, что ни один из моих родителей не играет важную роль в моей жизни. Джолин также думала, что это заставит его осесть где-нибудь.

– Но этого не произошло.

– Нет. Мы постоянно переезжали. – Харпер сменила тринадцать школ прежде чем закончить учебное заведение. Быть новичком снова и снова раздражало само по себе, но еще больше выводило из себя постоянное преодоление периодов любопытства, одобрения и предательства.

– И как в итоге ты оказалась здесь, в Неваде?

– После окончания школы я сказала Люциану, что переезжаю сюда, чтобы быть поближе к своей семье.

– Ты устала от вечных переездов, – предположил Нокс, но она покачала головой.

– Мое воспитание не было ужасным и, если бы мне представился шанс что-то изменить, я бы ничего не меняла. Мне нравилось путешествовать, это было словно приключение, но мне хотелось где-нибудь осесть.

Харпер мечтала иметь настоящий дом, а не скитаться по мотелям и съемным квартирам, и спать на чужих диванах. Ей хотелось место, которое она могла бы обустроить и обосноваться.

Харпер неоднократно испытывала боль, оставляя своих друзей, школу, любимые места; ей было больно из-за отсутствия семьи и общих праздников.

– Ты часто видишь Люциана?

– Для него нормально объявляться примерно раз в пять месяцев. Знаю, звучит не так здорово, но для Люциана даже это неплохо.  Он никогда не выступал в роли отца, да и не ждал от меня проявления чувств, и он позволял мне принимать собственные решения. Люциан верил, что я должна учиться методом проб и ошибок, а не по правилам. Я ему благодарна. Это сделало меня самостоятельной.

Нокс не понимал, почему Харпер не испытывала даже капли гнева или горечи. Когда она говорила о Люциане, в ее голосе звучала привязанность, хотя такой родитель должен был вырастить бестолкового ребенка.

– Но никто не занимался твоим воспитанием. Тебе пришлось очень рано повзрослеть.

– Ты говоришь раздраженно.

– Так и есть. Он ставил свои потребности выше тебя. – В этот момент вошел официант с едой. Когда тот ушел, Нокс спросил. – Карла когда-нибудь пыталась встретиться с тобой?

Проглотив кусочек стейка, Харпер ответила.

– Нет.

Ее лицо засияло, будто от оргазма, от увиденного тело Нокса напряглось.

– В итоге ты не выглядишь расстроенной из-за этого. Почему?

– Я представляю себе, что она за человек. И это даже лучше для меня, что ее не было в моей жизни. Если хочешь, можешь злиться на Люциана, но он, в конце концов, принял меня и заботился обо мне как умел. Это больше того, что сделала она.

Думая, что она почти ничего не знала о матери, Нокс сказал.

 – У нее есть пара и двое сыновей: одному двадцать три, а другому шестнадцать.

– Да, я знаю. Я видела ее с ними несколько раз. – Харпер сделала глоток вина. – Достаточно о моей жизни.

Он напрягся, ожидая, что она начнет задавать вопросы о его жизни. Но нет, она полностью сконцентрировалась на своей еде.

И он понял, что она не делает попыток узнать его, потому что не видит в этом смысла, так как не планирует создавать с ним связь Анкоров.

Нокс предполагал, что, может быть, даже на подсознательном уровне, она не верила, что он не бросит ее.

Ее оставили оба родителя, немногие люди задерживались в ее жизни из-за постоянных переездов, и, вполне возможно, ей было трудно поверить, что кто-то может сильно хотеть остаться с ней рядом.

Именно тогда он вспомнил, что она сказала в машине. Он изменит свое мнение о связи, как только узнает ее ближе. Так что, возможно, он прав, и Харпер ждала, что он оставит ее, может быть, не сейчас, но со временем, потому что люди постоянно приходили и уходили из ее жизни.

Если дело было в этом, ему сначала придется завоевать доверие Харпер, а уже потом надеяться заполучить ее, чтобы сформировать их связь Анкоров.

Ей необходимо удостовериться, что он ей полностью предан, увериться, что он останется в ее жизни навсегда.

И он будет рядом с ней.

– Ты узнаешь меня. Ты научишься мне доверять. И ты увидишь, что на меня можно положиться. А затем мы создадим связь.

– Ага, в твоем воображении.

Отсутствие восторга с ее стороны, дерзость, загадочность были как вызов его демону, который в настоящее время был зациклен на Харпер, и не потому, что она была его Анкором.

Ему нравились ее спокойная уверенность, бесстрашие и сила, которая позволяла ей противостоять волевому характеру Нокса.

Нокс мог признать, что у его демона был хороший вкус, и в тот момент он принял решение – она будет его.