Воспламененные воспоминания - [6]

Вскоре они добрались до поселка. Остановившись у одного из домов, они вышли из машины, это была дача, купленная несколько месяцев назад Александром. Дача словно приманивала его и тянула к себе, когда он впервые увидел ее. Вернее земля приманивала его, которую строительная фирма предложила.

Подъехав к дому и заглушив мотор, он поторопился распаковать все вещи и через час уже был готов идти на рыбалку, лишь бы подальше отсюда.

Вода негромко билась о борт резиновой лодки. Из леса доносилось пение птиц. Александр сидел, раскинувшись на ней, пытаясь поймать что-нибудь. Пролетело несколько часов, желудок заурчал, требуя, чтобы в него что-нибудь положили, он открыл пакет, данный ему Анной, и посмотрел, что в нем есть. Бутерброды с колбасой и сыром, в термосе чай. Как только начало темнеть он доплыл до берега, спустил воздух из лодки, собрал в рюкзак и побрел по дороге из леса к дому. Анна все это время наводила порядок в доме, то и дело, убирая всякий мусор оставленный строителями.

Прошло две недели, и наконец, Анна осмелилась сказать ему:

— Знаешь, я хочу, чтобы ты убил меня, — Холодно жалобно сказала она, лежа в постели.

— Что?! — Переспросил недоумевающий Александр, думая над тем, что она сказала.

— Ты слышал, — надавила Анна.

— Мы уже это проходили. Я же сказал нет, и откуда у тебя такие мысли.

— Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, я вижу там боль! Не твою, а мою! Без меня тебе было бы лучше.

Он крепко обнял ее, и стал успокаивать.

— Успокойся, все будет в порядке, как же без тебя твоя дочь.

— Я все равно, скоро умру, — ответила она и стала засыпать.

«Я думаю, я знаю, что ей нужно», — промелькнула быстро мысль в его голове.

Через пару дней Анна и Александр уехали. Он был уверен, что никогда сюда больше не вернётся.

И вот как-то раз, спустя несколько месяцев, придя с работы, он поставил в гараж машину и направился в дом. Она точно видела его лицо в тот момент, когда в двери вошел он. Мужчина, разбивший ее сердце, мужчина, который нашел себе жену, теперь обреченную до конца дней сидеть взаперти в своем доме из-за болезни. Опухоль почти дошла до стадии полного уничтожения организма, и тело ослабло до изнеможения. Поступь смерти стала уже слишком явной, и ему казалось, что сердце его вот-вот разорвется от горя и страха. Сколько еще придется страдать Анне, прежде чем наступит конец?

— Саша! Где ты? — заговорила она стонущим голосом, надрываясь изо всех сил.

— Я здесь дорогая, — успокоил он ее.

— Я… я… — выдавила она.

— Что это в твоих глазах, Анна?

— Слезы, — уже рыдая, ответила она.

Он ничего не сказал, а просто подошел и крепко обнял сидя на диване.

— Боль.

— Боль пройдет… — уверил он ее.

— Когда? — Александр улыбнулся. — Может после того как я умру! Боже помоги мне уйти в мир иной. Я не боюсь…

И боль пропала, испарилась, оставив одну лишь тьму. Голова откинулась назад, глаза открыты, в таком положении она умерла.

Он видел все это. Начиная со времени появления болезни, он не мог сделать Анну счастливой, но теперь она именно там, куда попадают все умершие. И тут обняв мертвое тело, он зарыдал, слезы текли рекой.

Тело похоронили, как и подобает, приехало много людей отправить ее в последний путь. Было произнесено много речей. После всего этого он остался один со своей дочкой. Спустя где-то год нашел новую работу. Через несколько лет надвигалась тьма, но не сейчас.

Тьма надвигалась.

(Август 2009): Умершая жена.

Сегодня как обычно, вполне нормальный рабочий день у Александра. Он встал с постели, зашел в ванную, посмотрел в зеркало. Чуть постаревшее сонное лицо, растрепанные волосы — вот что увидел он. По утрам он всегда был такой, ночью зарабатывался допоздна. Зубная щетка и бритва находились чуть в стороне в стакане, чистые вымытые. Он открыл кран с холодной водой и хорошенько умылся, потом побрился и почистил зубы.

На кухне он уже поставил бульон и суп на плиту и резал колбасу на сандвичи, на улице рванул порыв ветра, холодный и пронзительный, было слышно, как от этого скрипнула входная дверь. Сегодня он чувствовал легкую тревогу. Вероятно из-за контракта, который ему сегодня стоит подписать или не стоит. Конечно это его дело. Мать научила его готовить с дюжину простых блюд и в том числе делать сандвичи с колбасой. Чем он сейчас и занимался.

— Привет пап, — сказала Ирка, беря на ходу сандвич. Ей было четырнадцать лет, как раз переходный возраст. Бульон уже закипал, от него шел дивный запах.

— С добрым утром, — расплываясь в улыбке, сказал он.

— Что у нас сегодня?

— Вчерашний суп, — рассеянно произнес он, помешивая в кастрюльке, — на второе пельмени. А ты как, сегодня нормально? Тебя никто не обижает в школе?

— Пап! — Пожаловалась Ирка. — Я ведь уже давно не маленькая.

Он медленно опустил руки, вздохнул и улыбнулся; Пусть она иногда бывает утомительная, надоедливая и уж, разумеется, никак не покладистая, но на ее лице всегда красовалась улыбка, как бы плохо, не было в любой момент. Всегда не значит все время, изредка она все же грустила по маме, а папа утешал ее и у него это хорошо получалось. Но он-то знал, что такое грусть на самом деле, что такое потерять любимого человека, с которым он должен был прожить всю жизнь до самой его смерти, но смерть настигла Анну раньше, чем его.