Воспламененные воспоминания - [57]

Анна вспомнила про себя, недавно когда она плакала сидя на диване, а Александр смотря со стороны на втором этаже сочувственно молчал. Это были слезы смерти, возможно, подчас это были слезы отчаяния и гнева, но чаще всего слезы одиночества.

И прямо сейчас в воздухе повис непонятный разуму Анны запах, такой сладостно-щадящий, от благоуханий которого кружилась голова. Запах пропитывался в голое тело, вбирал его соки в себя, и растворялся по воздуху, даря сладостные наслаждения.

Нагая Анна продолжала заворожено смотреть на гобелены, и отмечать какую-то зачарованность и наслаждение в самой себе. «Неужели мне это нравится?!», подумала она, и тут же в мгновение вечности вагина у нее немножко напряглась, появился легкий пот на половых губах. Анна улыбнулась в ответ изображенным — инопланетянам что ли, — на гобелене, и на душе стало как то приятно радостно.

Согласно воспоминаниям Анны комната была просторна, но в видении Оно комната кажется стала еще больше. Продолжая оглядываться, Анна не раз подумала о фантазии Оно. Какая же фантазия фантастическая и неповторимая. Но ее отвлек звук, исходивший из середины комнаты, сию же секунду ее взгляд оказался прикован в то самое место, откуда донесся звук. Похож он был на блаженный стон женщины в пучине наслаждений.

— Не понимаю, что происходит, — промолвила почти жалобно Анна.

— И не надо… — ответил тот, кто находился на ложе. — Просто будь со мной сейчас, и я отведу тебя в мой мир — Эвтильор. — Голос из ложи находился на грани непостижимых человеческих наслаждений своим телом, и с каждой новой секундой это самое наслаждение росло, подходя к пиковой вершине экстаза.

Разумеется, голос был прав. Понимает или нет, сейчас это не имеет никакой разницы. Главное, происходящее сейчас, а остальное потом. В том числе и вопросы, которые Анна непременно успеет произнести своими миленькими губками, прямо сейчас раскаленными перед готовностью поцеловаться. Кстати сейчас она и задаст первый из многочисленных вопросов.

— Почему же с самого начала я не видела тебя, а ты лишь приходил ко мне в виде клубящегося дыма? — спросила она.

— Ты?! — усмехнулись на ложе. — Я не человек. Я не мужчина и ни женщина в твоем понимании. Скажу проще: Я средний род. Золотая середина полов, если так тебе будет понятней.

— Я схожу с ума это точно! — кожа на лице Анны неестественно напряглась.

— Ты вовсе не сумасшедшая Анна. Просто ты впервые в своей жалкой жизни умерла по-настоящему. С этих пор мир, существовавший до смерти более не должен беспокоить тебя.

В шторы закрывающие того кто в данный момент говорил и наблюдал за ней, пока та рассматривала гобелены, проникла мягкая женская рука темно синего цвета, а на шести пальцах отрастающих на конце кисти нарисованы ярко зеленые прозрачные пупырышки.

— Успокойся, — ласково произнесли с ложи — не нужно ничего бояться.

— А я и не боюсь. — Уверенно ответила Анна.

На самом деле страх присутствовал в Анне в куда более высшей мере, чем она сама предполагала. И скорее это был не страх как таковой, а что-то более гнетущее. Анна чувствовала себя растерянной и непонимающей, лишенной всякой ориентации в пространстве.

— Тебе здесь нравится?

— Да, — произнесла Анна, замечая, что голос ее дрожит от подступивших слез. — Мне в этом мире всегда нравилось находиться.

— Разумеется здесь нравится не всем. Некоторые из тех кто проводит в моем мире много времени сходит с ума, другие просто думают что сошли с ума, остальные… — Оно остановилось, полагая что хватит доводов. — Без сомнения Анна, ты особенная!

— Почему?

— Не знаю. Просто особенная, не такая как все остальные до тебя.

— Но разве возможно, что я продолжаю существовать после смерти?

— Тут возможно многое… но не все.

— Я в твоем мире. — Проронила Анна, но это не был вопрос.

— Верно.

— И твой мир такой реальный! — Анна огляделась по сторонам, отмечая привлекательность помещения и то, что внутри ее тела нарастало похотливое блаженство.

— Пусть даже ты считаешь меня сумасшедшей Анна? В сеже ты не отрицаешь того факта что мы с тобой сейчас едины и находимся в сосредоточии душ?!

— Я этого не говорила, — вырвалось у нее с губ.

— Значит подумала. — На ложе еще раз страстно охнули от небесного экстаза плоти. — Думаешь, я живу только в этих странных мертвых иллюзиях?

— Мне все равно где ты живешь. — Голая Анна склонила голову перед своим богом, как ей казалось, и первые слезы проступили на лице, и сорвался на истерически-спокойный голос. — Сейчас… именно сейчас мне нравится быть с тобой, здесь в твоем мире!

— Значит, ты хочешь быть со мной?! Или ты хочешь вернуться обратно?

Анна в порыве какой-то неописуемой страсти приблизилась к шторам царской ложи и отодвинула прозрачную преграду в сторону, и теперь перед взором ее предстало нечто великолепное и в то же время чудовищное.

Чудовищное? Вряд ли этим словом можно описать все создание, расположившееся на ложе в куче воздушных перьевых подушек, лежащей на чистой белой простыне, лежащей опершись рукой о свою голову, которая сейчас повернута именно на Анну. Лежало Оно на боку, и как ни странно в таком положении подчеркивалась его истинная красота тела, то есть теперь можно было рассмотреть все изъяны и совершенства Оно.