Воспитание оптимизмом: Записки директора Загорского детского дома для слепоглухонемых детей - [24]

Техническая мысль пошла дальше. Слева вы видите устройство, которое выдает под считывающий палец не одиночную букву, как на «специализированном классе», а целую строку. Таких строк здесь три — по количеству учащихся в группе. Использование строк делает считывание более естественным. Ведь мы с вами не вчитываемся в каждую букву текста, а узнаем и «схватываем» слово целиком, по присущим ему сигнальным признакам. Читая выпуклые тексты, слепоглухонемой тоже следует принципу сигнальности восприятия. В данном устройстве, названном комплектом брайлевских строк, учтен этот принцип сигнальности восприятия.

— А тут тоже вентиляторы. Здесь-то они зачем?

Не успел я ответить, как в кабинете появились двое ребят и девочка в сопровождении учительницы. Начался урок.

— Вот сейчас вы все увидите.

Учительница Валентина Ивановна села на свое место и повернула на панели рукоятку маленького тумблера. В глубине аппарата что-то заурчало. Ученики расселись по местам и положили пальцы на чернеющие в металле линии крошечных отверстий. Под пальцами педагога застучали клавиши — из отверстий строк выпрыгнули блестящие штырьки. Руки ребят задвигались, лица приняли сосредоточенное выражение. Но вот треск клавишей умолк, учительница нажала кнопку, и у девочки от потока воздуха зашевелились кудряшки. Она положила пальцы на продолговатые клавиши, на секунду задумалась, и перед учительницей на световом табло появились буквы. Мальчики сосредоточенно задвигали пальцами по отполированным до блеска головкам штырьков.

— Что она говорит? — нагнулась к Валентине Ивановне сценарист.

— Галя отвечает на мой вопрос. Вы можете прочитать ее ответ на световом табло.

— Странно, я применила слово «говорить» к вашему необычному общению. Но в самом деле, могут они говорить голосом?

Учительница защелкала клавишами, нажала кнопку. Вентилятор направил поток воздуха на мальчика. Напряженно выговаривая слова, он произнес:

— На прошлом уроке мы делали опыт с гранитом. Нагревали его и охлаждали. Он разрушался.

— Вы поняли ответ Юры?

— Да! А девочка тоже может говорить?

— Может, но пока еще недостаточно четко.

— А как вы учите говорить голосом?

— У нас есть логопед. Это рядом, — вмешался я в разговор.

В логопедическом кабинете идут индивидуальные занятия. Девочка следит рукой за вибрацией голосовых связок учительницы, другая рука — на собственном горле.

— О-о-о, — тянет учительница Ольга Сергеевна. Что-то отдаленно напоминающее этот звук пытается произнести ученица.

На столе лежат вылепленные из пластилина изображения различных положений губ при произнесении звуков. Учительница берет муляж с изображением положения языка в полости рта при произношении звука о, кладет руку ребенка на муляж и помогает шпателем поставить язык в нужное положение. Звук не получается. Быстрое движение ватки, смоченной спиртом, вокруг пальчиков девочки, и они исчезают во рту Ольги Сергеевны. Идет ощупывание. А учительница старательно подталкивает язык девочки в нужное положение, и опять дуэт.

— О-о-о, — произносит учительница.

— У-у-у, — тянет девочка.

Все начинается снова. Опять дуэт. Воздух оглашается двумя звуками — о и у.

Я замечаю, как напрягаются и вытягиваются в трубочку губы моих спутников: они беззвучно стараются помочь девочке. На лбу учительницы испарина.

Но вот гости удовлетворенно улыбаются. Им слышится звук о. А учительница продолжает работать. Мы тихо выходим из кабинета.

— Да, — потрясенно произносит оператор, — работа…

— Сколько же нужно терпения, — подхватывает сценарист. — Это обязательно надо снять. Я согласно киваю головой.

— Но разве достаточно этих индивидуальных занятий для того, чтобы ребенок заговорил?

— Нет, конечно, по заданию логопеда педагоги проводят упражнения с ребенком, предлагают голосом пересказать выученный материал, корригируют произношение.

Мы еще долго ходили по детскому дому. Гости получили такое обилие информации, которое, по их собственному признанию, нужно было осмысливать неделю. Через неделю начались съемки. Но для их завершения не хватало одного эпизода — первой встречи воспитанника с родителями. Канатбек для этого замысла подходил больше других: всего восемь месяцев назад родители привезли его в детский дом, и с тех пор он с ними не виделся. Жили они в Казахстане, работали чабанами. И ехать далеко, и люди занятые. Но выхода не было. И вот в Казахстан полетела телеграмма с просьбой принять участие в съемках.

…Яркий свет софитов. Родители в парадных костюмах с орденами и медалями за трудовые успехи сидят в креслах, рядом — поклажа с гостинцами. Все настроились на радостную встречу.

В дверях вместе с воспитательницей Лидией Михайловной появился Канат. Деловито зажужжала камера, защелкала шторка фотоаппарата. Свет софитов проник сквозь плотную муть хрусталика и слабым лучиком коснулся сознания ребенка. Канатик выпустил руку воспитательницы и потянулся к софиту, но чьи-то руки неожиданно обняли его. Он ощутил мокрое лицо, поцелуи на своих щеках и вдруг весь напрягся, уперся кулачками в грудь незнакомой женщины, дико закричал, стал вырываться и тянуть руки к воспитательнице, призывая на помощь.