Воспитание оптимизмом: Записки директора Загорского детского дома для слепоглухонемых детей - [19]

— Вы правы. Наша цель — обучить слепоглухонемых детей словесной речи. Слово открывает перед ними путь к овладению всем арсеналом знаний, накопленных человечеством. Жест же может обеспечить лишь оперативное общение в узком кругу. Но ведь в слове нет черт схожести с предметом или действием. Как же протянуть от них ниточку сознания к слову?

— Ну, наверное, можно, неоднократно повторяя слово при наличии обозначаемого им предмета или совершаемого действия, соотнести их в сознании ребенка, а затем закрепить тем же путем.

— Можно, конечно, но, во-первых, это не что иное, как не оправдавшая себя в педагогике дрессировка. Хотя в прошлом при монастырях так и обучали слепоглухонемых механическому запоминанию и чтению молитв, а потом выдавали это за чудо божье. Подсчитано, чтобы таким путем усвоить одно только слово, необходимо 10 тысяч повторений. Жди, когда что-то проклюнется в сознании ребенка, начнет затягиваться какая-то петелька. Вот тут-то нам и помогают естественные жесты. Они как раз для того и нужны, чтобы помочь ребенку первоначально осознать возможность обозначения окружающих предметов и действий через символы и тем самым ускорить овладение словесной речью.

На пути развития сознания ребенка от конкретного образа к слову хорошо прослеживается процесс постижения им отвлеченных понятий. Естественный жест — первая ступенька абстракции. Это уже не сам предмет, но еще и не символ. Значительно позже, упрощаясь и укорачиваясь, естественный жест теряет черты схожести с конкретным образом и трансформируется в символ. Вспомним жест «надеть колготки». Вначале это движение обеих рук вдоль голеней, бедер и ягодиц, но постепенно интересы экономии времени заставляют прибегать к упрощению и сокращению жеста. И вот от сложного естественного жеста остается лишь легкое движение одной рукой снизу вверх по бедру — жест приобрел черты условности. Это еще одна из промежуточных ступенек абстракции на лестнице восхождения сознания ребенка к слову. Путь не прост, тернисты подходы к слову. Естественные жесты — наши незаменимые помощники — способны на предательство, когда их становится слишком много. Все дело в том, что жест, имеющий черты схожести с предметом или действием, можно актуально изобрести в процессе общения. Именно так и происходит при контактах детей с ограниченным языковым развитием. В этом коварство жестов. И если своевременно не перестроить общения с жестового на словесное, то стремительное накопление жестов может вступить в непримиримое противоречие с интересами формирования словесной речи. Несколько десятков естественных жестов — вот тот предел, за который очень рискованно заходить. При всей своей ограниченности жесты имеют и преимущества перед словом: кроме того, что их можно актуально изобретать, они экономят время при общении. Пока с помощью, дактдмвгии проговариваешь одно слово, жестами можно передать целую фразу.

Непосредственное включение слепоглухонемого ребенка в словесное общение требует от педагога изобретательности и профессионального мастерства. Чтобы слово внедрилось в сознание ребенка, воспитатель соблюдает три непреложных правила: слово должно быть коротким, нести в себе притягательный смысл и повседневно использоваться в общении.

— Вот вы говорите «слово», но почему «слово»? Ведь обучение начинается, наверное, с букв, с алфавита? — перебил меня режиссер.

— В том-то и дело, что не с букв. Буква не несет никакой смысловой нагрузки, ее не привяжешь ни к действию, ни к предмету. Ребенок не поймет полезности зазубривания алфавита. Совсем другое дело — слово. В нем скрыт смысл, его можно связать с предметом, действием, явлением. Оно, что особенно важно, выполняет коммуникативную функцию. Ребенок быстро усваивает это назначение слова.

По сути, при обучении слепоглухонемых языку мы воссоздаем процесс усвоения речи обычным ребенком. Обычный-то ребенок, усвоив навыки говорения, еще не подозревает, что он говорит звуками, что существуют буквы. На каком-то этапе это ему не обязательно знать. Главное, что он осознает пользу общения, его притягательность. То же самое наблюдается при обучении слепоглухонемых, только трудностей значительно больше.

— Каких?

— Ну, прежде всего обычный ребенок воспринимает не только обращенную к нему речь, но и речь, которую он слышит по радио, телевизору, речь беседующих между собой людей. Он может читать вывески, афиши, плакаты. Словом, обычный ребенок все время пребывает в речевой стихии.

У слепоглухонемого возможности восприятия слова ограничены только речью, обращенной непосредственно к нему, т. е. речью педагога. Представляете, сколько должен общаться педагог со слепоглухонемым ребенком, чтобы восполнить весь речевой фонд? Почти беспрерывно! Правда, у слепоглухих перед зрячеслышащими есть некоторые преимущества учебного характера.

— Неужели?

— В отличие от зрячеслышащих слепоглухие при определенных условиях легче овладевают грамотой. И этот парадокс объясним. Ведь информацию они получают только из грамотных источников. Это либо речь педагогов, либо книга. Кроме того, дактильная речь построена по морфологическому принципу. Поэтому у слепоглухих, как правило, нет ошибок, связанных с фонетикой, диалектными произношениями. Дактильно они говорят так же, как пишут.