Воспитание и дрессировка глазами собаки - [23]

Мне ничего не оставалось, как долго терпеть и наблюдать за Эльзой в надежде, что она покажет, как это принято у них. Но она совершенно не торопилась в туалет, сладко посапывая в своей клетке.

Странно, я же всегда ходила в туалет часто. А как иначе, если постоянно хочется? А сейчас еще и стресс поджимал!

Мои метания были замечены девушкой, которая радостно произнесла:

— Пойдем гулять!

Да, гулять! Там я хоть смогу остаться одна, спрятавшись где-нибудь в кустах.

Но и гулять в этот раз значило, что я не буду предоставлена сама себе на территории участка. На меня надели поводок и вывели за территорию. С нами рядом бежала и Эльза, только без поводка.

Странно, что она совершенно не стремилась убежать в поисках приключений или чего-то съестного.

Но сейчас меня больше волновало то, что на поводке я, а значит, не могу уединиться для справления нужды. А ведь нужда уже давно давила.

Я очень долго металась на поводке, который хоть и был длинным, но все же был. И тут, не выдержав, я села, позволив себе выпустить содержимое мочевого пузыря.

Заканчивая это страшное дело, я уже готова была получить выговор, но совершенно неожиданно услышала:

— Молодец! Да!

Молодец? За то, что пописала?

Я, конечно, на автомате подбежала за протягиваемым мне лакомством, но все же недоумевала из-за происходящего.

Стоит ли рассказывать, что наша затянувшаяся прогулка сулила мне еще одно лакомство, когда я присела, но в этот раз опорожнить кишечник?

Сначала мне все это показалось странным, ведь я привыкла, что меня ругали и даже иногда били за мои естественные нужды. Но уже через несколько дней я сообразила, что в туалет необходимо ходить на улице, за это всегда хвалят. А вот за подобные дела дома могут и поругать. Да-да, после той прогулки я попробовала заработать лакомство, сходив в туалет дома. Меня, конечно, не били и даже не ругали, но лакомства я не получила. А вот девушка с неприятным гормональным фоном вытирала мою лужу, еще и что-то приговаривая. Мне хватило пару дней нового опыта, чтобы закрепить необходимую связь: туалет — это улица!

Глава 11. Дрессировка?

Начиналась, как мне казалось, беззаботная жизнь.

Я целыми днями играла с Эльзой, спала на мягком матраце и три раза в день выходила за пределы участка на прогулку. Иногда мы гуляли втроем: я, Эльза и девушка. Иногда к нам присоединялся и парень.

Позже я запомнила, что девушку звали Наташа, а парня Костя. Это было несложно, ведь каждый раз, когда мы гуляли вместе, кто-то из них мог отойти в сторону, а второй говорил:

— Смотри, Наташа идет!

Или:

— Где Костя?

В обоих случаях я должна была бежать к называемому человеку. И он меня гладил и играл со мной.

И все было бы хорошо, если в один прекрасный день, мы не пришли на очередную дрессировочную площадку. Такие места я хорошо знала, они пахли множеством собак, а еще там были эти страшные нагромождения, с одного такого я в детстве падала.

Сделав пару неуверенных шагов, я замедлилась, а потом и вовсе легла, вжимаясь в землю. Всем своим видом я показывала: «Человек, ты видишь, мне страшно? Зачем ты ведешь меня туда?»

И Она увидела! Остановилась и села возле меня, ласково что-то говоря.

А потом мы ушли, так и не приступив к такой страшной дрессировке.

Но дома этот ад не кончился!

Вернувшись на нашу закрытую территорию, я не была отпущена с поводка. Напротив, он был брошен на землю, но придавлен ногой девушки, лишая меня возможности сбежать.

Я не заметила, как на поясе у нее оказался подсумок, тот самый, которым пользуются во время дрессировки. Мне стало все ясно!

— Сидеть! — прозвучало громко, но без агрессии.

Перед глазами мелькнула нависающая надо мной Ма, давящая мне на крестец и удушающий рывок поводка вверх. Мой зад автоматически опустился, но медленно и неуверенно, боясь продолжения. Ма часто поправляла меня, подталкивая ногой. Иногда это было больно.

— Молодец! — воскликнула моя укротительница и продолжила:

— Лежать!

После этой команды обычно следовал рывок поводка вниз, я соскакивала и получала пинок. Сейчас я прижала уши и максимально опустила голову, показывая, что не хочу конфликтов.

— Стоять! — Прозвучала еще одна ужасающая команда, несмотря на то, что я не выполнила предыдущую.

И тут я легла, но не потому, что решила выполнить пропущенную команду, а потому что после команды «Стоять!» мне обычно доставался пинок под живот, который был самым болезненным из всех, что я получала.

— Ты ее не поправишь? — поинтересовался Костя, но из сказанного я узнала лишь слово «поправишь», которое часто слышала после команд. Оно означало, что меня резко дернут, а потом снова будут командовать.

— Нет, — ответила ему Наташа, но я среагировала не столько на слово, сколько на интонацию. — Я всего лишь хотела проверить, что она знает. Но сейчас вижу, что знает она немало, особенно боли.

Моя новая хозяйка подошла ко мне, на что я оскалилась, давая понять, что не готова к новой партии насилия. А она села возле меня и стала ласково что-то говорить. И снова это слово «не бойся», которым меня всегда успокаивали. Я знала, что после него меня обязательно погладят, а иногда еще и мясной кусочек дадут.