Воспитание детей. Православный взгляд. Советы современных пастырей и святых отцов - [29]
Митрополит Антоний Сурожский
Когда мы в школе занимались, я поднимал с детьми нравственные вопросы. То есть: что у вас случилось на этой неделе? – поссорились, или обманули кого-то, украли что-нибудь – всё равно что. И мы начинали нравственный разбор этого поступка. Ты, Андрюша, вот что сделал (говорили они): ты не только играл мячиком во дворе, но ты нарочно пустил мячиком в окно. Почему? Что тебя побудило?.. Он что-то сказал, другой мальчик что-то добавил, и завязывалась беседа. Но что было в этом поучительного? Конечно, не то, что он разбил окно, а то, что по ходу беседы постоянно кто-нибудь говорил что-то, что можно было отнести к Священному Писанию. И я их останавливал: А! Ты это сказал; а до тебя это апостол Павел сказал. Вот посмотрим в книгу… Ты так сказал? – это в Евангелии сказано уже до тебя… И вот так постепенно, исходя из проступков или из каких-нибудь радостных событий жизни, мы вплетали в жизнь евангельские рассказы, апостольские слова, Христовы заповеди, Его пример и т. д. И вот мне кажется, что в этом заключается религиозное воспитание ребёнка в школе.
Митрополит Антоний Сурожский
Не надо самим что-то навязывать детям. Есть такой миссионерский приём – дожидаться вопроса. Когда дети вас о чём-то спрашивают, надо перевернуть это в духовную плоскость: это полезно или не полезно для спасения его души? «А ты как считаешь: это Богу угодно или нет?» И он по закону своей совести начинает рассуждать. А совесть у ребёночка ещё не прожжённая. По совести он и отвечает: «Нет, наверное, Богу это неугодно». И с этого начинается христианское воспитание: надо, чтобы ребёнок всё время обращался к Богу, к своей совести, чтобы начал свой духовный путь, движение.
Игумен Киприан (Ященко)
Есть дети, которые бойко отвечают на уроках, участвуют в познавательных, интеллектуальных играх. Взрослые умиляются: «Какие умные, как хорошо говорят!» ‹…› А как они эти знания применяют? В реальной жизни они эти знания используют или нет? Вот главный вопрос. Если они знают Священное Писание, а в жизни руководствуются совершенно иными мотивами, никак не связанными с евангельскими, то мы не туда едем.
‹…› Главная наша задача – переложить духовные знания в реальные мотивы деятельности ребят. Чтобы дети в своей повседневной жизни смогли хоть немножко измениться, чтобы знания стали неким приводом с моторчиком, который движет человека к Богу.
Игумен Киприан (Ященко)
Нужно со всей решительностью заявить, что насыщение ума христианскими знаниями автоматически не делает человека лучше. Необходимо воздействие на все стороны личности. Нужна благоразумная строгость, трудовое воспитание, закалка воли, добрые примеры и ещё многое другое. Послушание родителям, уважение к старшим, благодарность, трудолюбие, скромность, терпение, щедрость и т. д. не являются сугубо христианскими добродетелями. ‹…› Ту сумму добродетелей, которую можно найти во «всемирной копилке нравственности», вернее, ту её часть, которая не противоречит Евангелию, нужно прививать детям до устного наставления в вере. Этот процесс я условно называю «дохристианским воспитанием».
Протоиерей Андрей Ткачёв
Апелляция к совести детей младшего школьного возраста – очень мощный духовный рычаг. Вопрос для размышления: «А по совести ты как поступил – хорошо или плохо?» – очень легко отрезвляет, ставит ребёнка на место. А что такое совесть? Это Бог, Который находится в душе человека. Поэтому апелляция к Богу через совесть – это важнейший педагогический инструмент в младшем школьном возрасте.
В целом этот возраст уникален тем, что дети очень легко усваивают Священное Писание, церковную историю, многие житийные тексты. Можно встретить ребят, которые наизусть воспроизводят главы Евангелия.
Игумен Киприан (Ященко)
Во втором детстве[4] основной чертой души является приспособление к окружающей жизни, к её порядкам, законам: дитя… отчётливо сознаёт всю силу объективного мира, стремится постичь его и приспособиться к нему. Эта обращённость к миру видимому, осязаемому резко отрывает дитя от мира духовного – оно как бы вдруг становится духовно близоруким. ‹…› Дитя погружается целиком в мир реальный и теряет интересы и чутьё к духовной сфере. Это пора духовного обмеления, измельчания, напряжённого внимания к социальной среде. ‹…› Дети в это время очень любят что-либо «делать» в храме – прислуживать священнику, следить за свечами, наблюдать за порядком и т. д. Их поведению свойствен самоконтроль с оттенком практицизма и реализма. ‹…› Это возраст духовно хрупкий, если угодно, бескрылый, мелкий; в него по линии приспособления очень легко врываются обман, хитрость, подлинное лицемерие. Задача воспитания… заключается в это время как раз в том, чтобы ослабить значение духовной мелочности и близорукости, углубить и расширить то, что заполняет душу, до известной степени спасти и охранить духовную жизнь.
‹…› Очень легко впасть в это время в иллюзию, думать, что у ребёнка всё хорошо и благополучно, тогда как на самом деле под покровом привычных действий (молитва, крестное знамение и т. д.) происходит отделение их от духовного ядра личности, идёт быстрое распыление и выветривание духовных движений и в силу этого растрачивается дар духовной свободы, ибо сердце перестаёт быть силой руководящей и на его место становится близорукая социальная интуиция, приспособление и подражание.
