Воспитание чувств - [51]

– Ты, бессовестная маленькая негодница! Как ты могла? – в гневе вскричал он. – Разве я не говорил тебе… Разве не предупреждал, чтобы ты держала свой болтливый язычок за зубами? «Ох, Энтони, это твоя оперная танцовщица?» Нет, это была не моя оперная танцовщица, и вот тебе мой ответ с наилучшими пожеланиями!

В глазах Геро заблестели слезы. Когда он отпустил ее, она поднесла руку к горящей щеке и пролепетала:

– Ох, Шерри, не надо! Я не хотела! Я совсем забыла, что мы не одни!

– Если бы ты имела хоть каплю благоразумия и пристойности, – гневно продолжал его светлость, – тебе и в голову бы не пришло сказать что-либо подобное!

– Да, Энтони, конечно, но она так смотрела на тебя и улыбалась при этом, что я не могла не спросить… Но теперь понимаю, что должна была молчать. Больше этого не повторится.

– Ты уж постарайся! Тебе же будет лучше! – неумолимо парировал ее супруг. – Если я хоть немного разбираюсь в женщинах, эта твоя кузина за неделю разнесет новость по всему городу – или разнесла бы, если бы вращалась в кругах высшего света, чего нет и в помине! Вот, кстати! Не знаю, как ты умудрилась обзавестись столь плебейской кузиной, однако если ты и далее намерена бывать в ее обществе, то я не допущу этого!

Уязвленная столь несправедливым упреком, Геро воскликнула:

– Но это ведь ты сказал, что мне повезло, раз у меня в городе нашлась родственница! И добавил, что ничуть не возражаешь против моих визитов к ней!

– Тогда я и в глаза ее не видел, когда говорил такое, – если вообще говорил! – угрюмо заявил в ответ Шерри.

– Мне показалось, ты очень приятно провел время в ее обществе! – набросилась на него с упреками Геро. – Я уверена, ты смеялся над тем, что она тебе говорила!

– Хорошо, оставим это. Но разгуливать с ней по всему городу ты больше не будешь! – грозно пообещал Шерри. – Имей в виду!

– Ни за что! – потеряв терпение, выпалила Геро. – Я буду дружить с тем, с кем захочу, и ездить туда, куда пожелаю, и делать стану, что мне нравится, и…

– Да неужели? – взорвался его светлость и решительно устремился к жене.

Геро предусмотрительно отступила за небольшой столик.

– Да, именно так все и будет, и можешь не говорить: «Да неужели?», потому что сам заявлял – мы не должны вмешиваться в личную жизнь друг друга, и ты это знаешь!

Виконт, остановившись, с подозрением уставился на Геро.

– Я говорил такое? Клянусь, никогда в жизни я не мог сказать подобной глупости! – произнес он.

– Нет, говорил! Ты сказал, что не принадлежишь к числу тех мужей, которые вечно поднимают шум из-за всяких пустяков! Ты сказал, если я буду соблюдать приличия…

– Но ты их не соблюдаешь! – возопил его светлость, хватаясь за соломинку. – Более неприличного поведения я в жизни не видел! А касательно того, что ты намерена поступать, как тебе вздумается, то тебе только дай волю, девочка моя! Да у тебя мозгов еще меньше, чем у той канарейки, которую подарил тебе Джил, сотворив при этом несусветную глупость, а вести себя в обществе ты умеешь не лучше Джейсона!

– Зато я не ворую! – выпалила разгоряченная жена его светлости.

– Я никогда этого и не говорил!

– Нет, говорил, потому что сравнил меня с Джейсоном, а это вообще уже ни в какие ворота…

– Я не сказал, что ты похожа на Джейсона! Я всего лишь сказал, что вести себя в обществе…

– Это одно и то же, и это совершенно в твоем духе, Шерри: обвинить во всем меня, когда ты сам рассказывал мне о девицах легкого поведения и балеринах!

– Откуда, черт возьми, мне было знать, что ты начнешь трещать о таких вещах на каждом углу, как сорока? – сказал его светлость.

– Ты должен был догадаться, что, скорее всего, так оно и выйдет, – без обиняков заявила ему Геро. – Ты знаком со мной уже давно, и я столько раз д-доводила тебя до белого к-каления тем, что говорила то, чего не должна была говорить. А Джил вообще сказал, что тебе не стоило обсуждать со мной подобные вещи, так что ты виноват в случившемся ничуть не меньше меня!

– Ага! – негодующе вскричал его светлость. – Вот оно, значит, как, да? Мало того что ты унизила меня на людях, так еще и решила обсудить это дело с Джилом! Клянусь честью, Геро, это уже никуда не годится! Я должен был догадаться, как все будет! Ничуть не сомневаюсь, что ты спросила у Джила, нет ли у него оперной танцовщицы!

– Да, спросила, а он ответил…

– Что? – проревел виконт.

– Он ответил, что у него ее нет, – просто сказала Геро.

Похоже, виконту вдруг стало трудно дышать.

– Геро! – выдавил он наконец, когда к нему вернулся дар речи. – Неужели ты начисто лишена чувства приличия?

– Да, представь себе! – заявила леди Шерингем. Грудь девушки бурно вздымалась. – И чувство приличия у меня развито гораздо сильнее, чем у тебя, Шерри, потому что я не содержу оперных танцовщиц, и не напиваюсь, и не… Лучше уходи, прошу тебя! Ты злой, и гадкий, и бессердечный, и вообще, я тебя ненавижу!

– Чрезвычайно вам обязан, мадам! – заявил виконт, ища спасения во внезапно обретенном и повергающем в благоговейный трепет достоинстве. – Не имею ни малейшего намерения ни секунды более навязывать вам свое недостойное присутствие, а за сим – желаю покойной ночи!

С этой напутственной речью он выскочил из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь и предоставив своей окончательно расстроенной супруге заливаться слезами.