Воспитание чувств - [143]

– Вот моя визитная карточка, любезный! – Но тут же вынужден был поправиться: – Нет, проклятье, она исчезла вместе со всем остальным! Но меня зовут Тарлетон – из Френшем-Холла, близ Суонсвика! Вы должны знать это место! Я сопровождаю… друга в Уэллз… во всяком случае сопровождал, но она только что обнаружила, что оставила в Бате чрезвычайно важный… э-э… пакет, и мы должны вернуться туда со всей возможной быстротой. Окажите мне любезность и заплатите форейтору… или нет! Будет лучше, если вы пошлете одного из своих помощников, чтобы он отвел лошадей туда распряженными, а мой форейтор отвезет нас на свежей паре. Таким образом, и он, и вы можете быть уверены, что получите свои деньги назад. Тем временем…

Владелец, погрузившись в размышления, прервал его:

– Прошу прощения у вашей милости, но если вы живете во Френшем-Холле, то как получилось, что путешествуете в Уэллз в наемной карете?

– Какое вам до этого дело, любезный? – вспылил мистер Тарлетон и покраснел.

– Мне, может, и нет никакого дела до этого, сэр, вот только я подумал: как странно, что джентльмен, которому понадобилось доехать всего лишь до Уэллза, не отправился в путь на собственном экипаже и почему он не сделал этого в куда более подходящее время дня. Не хочу сказать ничего обидного, сэр. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Меня прекрасно знают в Бате, – сухо отозвался мистер Тарлетон. – А еще меня знают в гостинице «Оулд-Даун», так что вы можете удовлетворить свое любопытство, поинтересовавшись там, менял ли когда-либо у них лошадей мистер Тарлетон.

– Да, а когда я отправлю одного из своих парней дальше по дороге на полторы мили, чтобы навести справки, кто подтвердит мне, что вы и есть тот самый мистер Тарлетон? – возразил владелец постоялого двора. – А если вас так хорошо знают в Бате, как получилось, что форейтор не узнал вашу милость? Вот что мне очень хотелось бы знать!

Мистеру Тарлетону пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы взять себя в руки. После недолгой борьбы он сумел сдержать гневные слова, уже готовые сорваться с его губ, и убедил владельца гостиницы – правда, после отчаянного торга и уговоров – запрячь свежую пару лошадей в его карету и попросить мальчишку-форейтора, который и доставил его сюда, со всей возможной быстротой отвезти их обратно в Бат после того, разумеется, как тот подкрепится, на чем владелец, по его словам, будет непременно настаивать. Затем мистер Тарлетон дал ему в залог свои золотые часы и перстень с печаткой, приказал немедленно подать в гостиную кофе и поспешил присоединиться к Геро.

Она сидела у огня, держа на коленях мопса, и выглядела живым воплощением вселенской скорби. Когда мистер Тарлетон вошел в комнату, Геро с таким упреком посмотрела на него, что он воскликнул:

– Откуда мне было знать? Я был уверен, что вам понравится! А когда вы поцеловали меня… Боже милосердный, что за чудовищная путаница!

– Ни за что и никогда! – ответила Геро со всем пылом юности. – Не представляю, с чего вы взяли, будто я хочу, чтобы вы похитили меня! Да еще и принудили взять с собой эту отвратительную собаку!

– Но, моя дорогая, вы же не могли не заметить, что я без памяти влюбился в вас!

По выражению лица Геро он понял – ничего такого она не заметила.

– Влюбились в меня? – спросила девушка. – Но вы же мне годитесь в… Я имею в виду… Я хочу сказать…

– Нет, не гожусь! – сердито ответил он. – В отцы не гожусь, если вы собирались сказать именно это! Но как получилось, что вы живете у леди Солташ, да еще под именем мисс Уонтедж? И кто ваш супруг? Я его знаю? Он сейчас в Бате?

– Да, о да! Он приехал сюда в поисках меня, потому что мы ужасно поссорились и я убежала от него, вот только не знала об этом и думала, будто он приехал из-за мисс Милбурн, поэтому… Он ни в коем случае не должен узнать о том, что произошло сегодня вечером! Это намного, намного хуже тех неприятностей, в которые я попадала раньше!

– Боже милостивый! – только и смог пробормотать мистер Тарлетон. – Но кто он? – И тут на него снизошло ужасное озарение; терзаемый дурными предчувствиями, Тарлетон, взглянув на Геро, спросил:

– Не тот ли – надеюсь на это всем сердцем – свирепый молодой человек, которого мы встретили на Питьевой галерее?

– И никакой он не свирепый! – возразила Геро и даже покраснела от негодования. – Он – самый хороший и милый человек на всем белом свете! Просто тогда он пребывал в чрезвычайно дурном расположении духа, потому что я ушла с вами! А когда я вспоминаю о том, как он однажды вызвал лорда Ротема на дуэль только за то, что тот поцеловал меня, то боюсь, что он впадет в настоящее бешенство, если сегодняшняя история дойдет до его ушей! Ох, я от всей души надеюсь, найдется способ помешать ему узнать об этом!

– Я тоже! – искренне признался мистер Тарлетон. – Собственно говоря, дорогая моя, у меня уже колени дрожат, так что я удивлен, что вы не слышите, как они стучат друг о друга!

Геро помимо воли улыбнулась, но почти сразу же вновь погрузилась в уныние.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Что он подумает, когда обнаружит, что в семь часов на Кэмден-Плейс его никто не ждет? О, неужели вы не понимаете? Он решит, будто я не хочу видеть его, и будет уязвлен и рассержен. Как прикажете объяснить ему, что моей вины тут нет? О, я погибла безвозвратно!