Воспаление колец - [9]

Устало вздохнув, Гнусдальф прикрыл лысеющую макушку мятой серой панамкой, своего рода визитной карточкой — по ней его узнавали где угодно.

— Глупо было устраивать такой тарарам под самый конец, — мрачно заметил он, вытряхнув дохлую моль из своей бороды.

Бульбо пожал плечами:

— Но праздник удался, разве нет?

Гнусдальф поморщился:

— Ну, более-менее...

Бульбо не обращал внимания на вату, торчащую из ушей старого друга, на его сизый нос, на пожелтевшее великолепие перламутровых пуговиц его плаща; он знал — перед ним сидит самый могучий маг Среднего Хреноземья.

Разумеется, это было глубочайшим заблуждением.

Гнусдальф пробарабанил пальцами по колену. Его клокастые брови приподнялись в немом вопросе.

— Ухожу, — кивнул Бульбо и открыл дверцу сейфа. — Вот моя старая походная дубленка; в скольких переделках мы с ней побывали! — Он достал ветхую половую тряпку неопределенного цвета и с наслаждением натянул на себя. — Каково?

— Подлецу все к лицу, — с отвращением буркнул маг.

Бульбо пропустил его слова мимо ушей.

— А теперь — мой верный Жлупец! — с каким-то нездоровым возбуждением вскричал он и вытащил из шкафа меч. «Жлупец» — так Бульбо назвал его по совету Гнусдальфа, знавшего язык Худого Народа. На древнем, могучем и чрезвычайно лаконичном языке эльфов это означало примерно следующее: «Если хочешь помочиться — расстегни ширинку». Жлупец был прекрасным, многофункциональным мечом: Бульбо вскрывал им консервные банки, пугал соседей и прочищал засорившийся унитаз. Однако в последнее время клинок обычно валялся без дела, если только Фордо не брал его с целью поохотиться на тараканов.

Бульбо деловито привесил меч к поясу, сунул в кобуру под мышкой волшебный гномий парабеллум, спрятал в карман фальшивый паспорт и туго набитый кошелек.

— Вот теперь порядочек! — улыбнулся он. — Все, я экипирован! Ноги моей больше не будет в этом немытом Пофигшире! Дом я оставляю Фордо, как тебе известно. Бедняга, как же он будет по мне горевать!

(И правда: едва узнав о намерении дядюшки с месяц назад, Фордо впал в жесточайшую депрессию. «Какой ужас! — думал он со слезами. — Придется еще месяц терпеть трепотню этого дурака!»)

— Постой-ка, — вдруг тихо сказал маг. — Ты ничего не забыл?

— Я? — Бульбо придирчиво оглядел себя. — Вроде бы нет, а что?

— Мой гонорар, олух! Или ты думаешь, я кривлялся в клоунском обличье на общественных началах?

Наткнувшись на твердый взгляд мага, Бульбо молча расплатился.

— Так-то лучше, — сказал Гнусдальф, запихивая в карман пачку банкнот. — Впрочем, ты запамятовал кое-что еще...

— Правда? — Бульбо огляделся кругом. — Ах да, я не слил воду в туалете. Вечно меня память подводит!

— Ты забыл клятву, — сурово сказал Гнусдальф. — Страшную клятву, принесенную тобой на пивной бутылке!

— Клятву? — Бульбо растерянно уставился на мага. — Какую клятву? Что-то не... ах, эту! Помню, но я давал ее давно, так что она, как мне кажется, уже утратила юридическую силу.

— Три дня назад — это давно? — Гнусдальф сквозь дыру в плаще сердито поскреб волосатую грудь. — Три дня назад ты поклялся отдать мне кольцо после праздника. У меня записано.

— Кольцо? — искренне удивился Бульбо. — Какое кольцо?

— Не зли меня, это тебе вылезет боком! — предупредил Гнусдальф и начал сердито раскачиваться в качалке. Разумеется, это привело к тому, что качалка вскоре опрокинулась, Гнусдальф из нее выпал, треснулся лбом о пол и потерял сознание.

— Неисповедимы пути великих магов, — пробормотал Бульбо и начал пятиться к выходу. Однако Гнусдальф внезапно очнулся и вскочил на ноги.

— Мне очень жаль, но я буду вынужден применить свою магическую силу! — сказал он, нависая над хрюкком как скала. — Ну, ты не вспомнил еще, какое кольцо?

— Наверное, то, что я обычно ношу в кармане штанов, да? — Бульбо сделал невинные глаза, запустил руку в карман и через секунду вынул. — Не могу, — тихо сказал он.

Гнусдальф показал хрюкку кулак.

— Через «не могу»! — потребовал он. — А ну гони кольцо, свинюка!

— Па-апрашу без выражений! — заверещал Бульбо, кидаясь к сейфу. — Не смейте оскорблять маленькое сказочное существо!

Кряхтя, он втиснулся в сейф и начал закрывать дверцу. Проклиная все на свете, Гнусдальф рванул дверцу на себя. Бульбо заверещал, как бешеный павиан. Гнусдальф поднажал. Дверца медленно распахнулась. Схватив хрюкка за ухо, чародей выволок его наружу.

— Ты! — задыхающийся Гнусдальф наставил на хрюкка палец. — Маленькое вонючее существо, да к тому же — уродливое, как вошь под микроскопом! Все, ты сам напросился: сейчас ты увидишь, что такое магия Гнусдальфа Сероштана!

Гнусдальф потянулся и вырос на целых семь сантиметров. Вернее, это распрямился его позвоночник, ибо чародей вечно ходил сутулясь. Став, таким образом, выше, он навис над хрюкком с воздетыми руками.

— Познай же магическую силу Величайших! — взревел он. — И раз... И два... И три!

В следующий миг раздался омерзительный скрипящий звук вроде того, что может извлечь из скрипки пьяный сторож филармонии, решивший приобщиться к искусству. Под потолком задребезжала люстра, портрет предка Бульбо Балбеса Старшего свалился со стены.