Восьмой страж - [11]

».

Разве это возможно? Неужели я, действительно, в другом времени?

Нет. Никоим образом. Меня просто запутали. Альфе от меня что-то нужно. Только я пока еще не поняла, что именно. Это тщательно организованная постановка, в которой участвуют люди в костюмах того времени. Все для того, чтобы я поверила и расслабилась.

Но этого не будет. Все, что мне нужно, — это срочно понять, где я нахожусь. Как только это произойдет, я моментально исчезну.

Я встаю, глубоко вздыхаю и иду на другой конец аллеи, туда, где видела парня в запряженном лошадьми экипаже. Впереди меня стучит копытами еще одна лошадь. Я качаю головой и игнорирую её. Костюмированная постановка.

Сделав шаг в сторону от аллеи, я сразу же понимаю, где оказалась.

Бостон.

Я выросла в Вермонте, но несколько раз в год мама возила меня в город, чтобы прогуляться по магазинам. В августе, перед школой, мы всегда ходили в «Файлинс Бейсмент», в декабре — за рождественскими подарками и на каток в Коммон. А еще обязательно выбирались в город в одну из весенних суббот, когда начиналась оттепель. Моя мама всегда изъявляла желание покататься на лодочках в форме лебедей в Общественном парке. Обычно она ничего не говорила, пока мы медленно плыли по озеру, а просто закрывала глаза, глубоко дышала и крепко сжимала губы, пытаясь сдержать слезы. Тогда я отворачивалась от нее, делая вид, что рассматриваю бледно-желтые нарциссы. Мама довольно часто так делает, но я все равно никак не привыкну к этому.

Со своего места я вижу озеро в Общественном парке. Нужно всего лишь свернуть направо и спуститься с холма. Прямо передо мной Парк Бостон-Коммон, а чуть подальше виднеется купол Капитолия штата Массачусетс. Но он почему-то не золотой, как обычно, а унылого свинцово-серого цвета с золотистыми вставками. Такое ощущение, что он как раз находится в процессе золочения.

Бессмыслица какая-то. Зачем его покрывать позолотой еще раз?

Неожиданно раздается какой-то странный звук, который становится все громче и громче: цок-цок-цок. Я оборачиваюсь на проезжую часть и отпрыгиваю в сторону, так как мимо меня проезжает очередной экипаж, запряженный лошадьми. Из окошка торчит голова маленького мальчика.

— Мамочка, — говорит он, — посмотри на этого мальчика в смешных штанах. Почему у него такие длинные волосы?

Молодая мамаша шлепает сына по руке и ворчит:

— Джеймс, это невежливо!

Я смотрю, как удаляется экипаж, а волоски на руках встают дыбом. Потому что вокруг меня дюжины подобных экипажей. А также прогуливающиеся мужчины и женщины, которые окидывают меня странными взглядами. Мужчины одеты в костюмы и цилиндры, а женщины — в длинные, до пола, платья. Вот мимо меня проходит мужчина с факелом, с помощью которого он разжигает уличные фонари.

Я моргаю.

Это все по-настоящему.

Невозможно так подделать. Невозможно подделать целый город.

Я перевожу взгляд на Общественный парк. На озеро. Вечереет, но еще достаточно светло, чтобы можно было увидеть, что на озере нет никаких лодочек. Видимо, я застряла во времени, когда еще не было лодочек в форме лебедей.

Какой-то парень задевает меня плечом и сразу же отпрыгивает в сторону.

— Эй! — вопит он. — Смотри, куда прешь!

Он внимательно осматривает меня, также, как и я его. Парень, примерно моего возраста, но на этом сходство заканчивается. На нем грязная и порванная одежда, а волосы, судя по всему, давно не мыты. На коже — слой сажи, который, тем не менее, не маскирует прыщи, покрывающие практически все лицо. А потом он делает шаг ко мне.

— Гони деньги, — требует он.

Даже не подумаю. Этому паршивцу меня не ограбить! Да и не то, чтобы у меня и были деньги.

— Нет, — отвечаю я маленькому разбойнику.

Он сует руку в карман и достает что-то металлическое. Я хватаю его за руку, выворачиваю её и заставляю разжать пальцы. Нож со стуком падает на булыжную мостовую. За день на меня уже дважды напали с ножом.

В нескольких ярдах от меня раздается женский крик, а потом топот быстро удаляющихся ног. Мимо толпы проталкиваются два полицейских в высоких куполообразных шляпах и с дубинками в руках. Они идут прямо к нам.

Ни с кем не общайся. В ушах опять раздается предупреждение Альфы. Но я его игнорирую.

Я уже разговаривала с парнем. А теперь нужно избежать встречи с копами. В лучшем случае, они захотят поговорить, в худшем — засунут в тюремную камеру.

Я толкаю сопляка на землю и мчусь по уже знакомой улице. Заворачиваю за угол улицы, вдоль которой настроены дома из бурого камня, и только тогда оборачиваюсь. Никакой погони. Я специально останавливаюсь и жду, но никого. Повезло. Нужно избавиться от одежды. Она привлекает слишком много внимания.

У меня начинает покалывать руку. Рюкзак. Я совсем про него забыла, хотя и продолжаю сжимать так крепко, что рисунок, наверное, отпечатался на моей коже. Опустившись на колени, я развязываю рюкзак и переворачиваю вверх тормашками. Из него выпадает какой-то темный кусок ткани и черный металлический витой ключ. Я убираю ключ в сторону и разворачиваю ткань. Это платье. В пол и с длинными рукавами. Больше тут сказать нечего. За всю свою жизнь я пришивала лишь пуговицы на рубашке, но могу поспорить, что с легкостью соорудила бы нечто подобное и сама.