Восьмой страж (ЛП) - [23]

Я моргаю.

– Уверена, там, куда я направляюсь, так не красятся.

Еллоу берет корсет и с презрением смотрит на меня:

– Ты что, вообще ничего не знаешь?

– Прости?

– Это платье в колониальном стиле сделано из итальянского шелка. Так что ты будешь выглядеть, как богатая дама из высших слоев общества, чья одежда соответствует европейской моде конца восемнадцатого века. И еще это значит, что я идеально тебя накрасила.

– Я... – не знаю, что на это сказать. Откуда Еллоу все это знает?

– Вставай! – командует она, держа в руках корсет.

– Я это не надену, – снова повторяю я.

– Отлично, – она бросает его на кровать, – тогда сама будешь все объяснять Альфе и Зете. Хочешь провалить задание? Хочешь, чтобы тебя выкинули еще до того, как ты начала работать?

Я морщусь при воспоминании об альтернативе – одиночном заключении, и представляю себе, как брожу из угла в угол до конца жизни в камере размером восемь на десять, и передергиваю плечами.

– Хорошо, – бубню я и снимаю футболку. Еллоу натягивает мне через голову корсет.

– Вдохни, – командует она. Когда я так и делаю, она хватает завязки и затягивает их с такой силой, что я начинаю ловить ртом воздух. Не успеваю я надышаться, как она затягивает опять так, что мне кажется, будто у меня ломаются ребра. Я пытаюсь дышать прерывисто, но это только причиняет еще большую боль легким.

– Не могу... дышать.

– Привыкнешь, – говорит Еллоу и, схватив парчовое платье, надевает его на меня. Как бы я хотела повернуть время вспять и не есть так много всего на завтрак. Этот корсет настолько тесен, что все съеденное так и просится наружу.

– Где ты хранишь украшения? – спрашивает она.

Я показываю на шкатулку на комоде, одновременно делая отрывистые вдохи и пытаясь понять, как восстановить дыхание. Моя музыкальная шкатулка с танцующей балериной. Я получила ее на Рождество, когда мне было четыре, от бабушки, которую никогда не видела. Порывшись в ней, Еллоу закатывает глаза.

– У тебя что, нет жемчуга? – спрашивает она.

– Прости, наверное, я его где-то оставила, – я кладу руки на бедра и делаю медленный вдох.

Еллоу игнорирует мою издевку и берет в руки браслет с подвесками. Она подносит его поближе и проводит пальцем по птичьей клетке.

– Это подарок, – говорю я на случай, если она собирается отбросить его в сторону. Я возвращаюсь мыслями к Эйбу, к первому Хануке, который я провела с его семьей – первому Хануке, которуй я вообще праздновала – и к простой, маленькой черной коробочке, перевязанной серебристой лентой с карточкой от его дедушки. Мне не особо нравятся украшения, но этот браслет я носила каждый день. И все еще ношу. Ну, кроме сегодняшнего утра, потому что слишком спешила.

Еллоу кладет его обратно в шкатулку и опускает крышку:

– У тебя нет ничего подходящего. Где твои часы Стража?

Я показываю пальцем на ванную комнату, где на краю раковины лежит подвеска.

– Дааа, – протягивает Еллоу. – Тебе следовало бы быть поаккуратнее с государственной собственностью, которая стоит где-то около двадцати миллионов долларов. Я так и вижу, как ты пытаешься все объяснить Альфе: «Упс, извините, я уронила временной портал в сливное отверстие».

Я тут же настораживаюсь:

– Временной портал? Эта цепочка?

– Ну, конечно, – Еллоу протягивает мне цепочку, и я надеваю ее через голову. – У тебя только тридцать секунд. Лучше поторопиться.

Я едва могу переставлять ноги, но каким-то чудесным образом спускаюсь по лестнице, ни разу не упав. Чувствую себя нелепо. Абсолютно нелепо.

Зета ожидает меня в зале, возле стола с цветами:

– Ты готова к первой миссии?

– Я думала, что первая миссия была прошлой ночью.

Зета даже не улыбается:

– Это был твой вступительный экзамен. Сегодня – первая настоящая миссия. Первая Хронометрическая аугментация.

– Ну, я готова, – говорю я ему, совершенно не чувствуя уверенности в сказанном. Разве мне не должны провести экскурс в историю или рассказать о механизме перемещения во времени? Даже короткая лекция была бы кстати. Но я не хочу, чтобы Зета думал, что я слабачка, поэтому просто молчу.

Вытянув шею в сторону столовой, я пытаюсь разглядеть в ней Тайлера, но там вообще никого нет. Еллоу спрыгивает со ступенек и машет рукой Зете, он в ответ улыбается и кивает ей. Выражение его лица смягчается, как будто она действительно ему нравится. Странно. Сложно представить, что Еллоу может кому-то нравится.

Она открывает тяжелые французские двери в коридоре напротив столовой и быстро проскальзывает внутрь. Тем не менее, я успеваю бегло изучить каждый доступный для обзора дюйм. Комната заставлена высокими, до самого потолка, книжными полками, и я даже замечаю одну из этих специальных лестниц с колесиками. В центре размещены столы. Библиотека. У них собственная библиотека. Ну, разумеется.

Зета откашливается:

– Ты готова?

Меня пробирает дрожь, что довольно странно, потому что обычно я могу себя контролировать. Но мысль о перемещении-в-прошлое-проецировании-Хронометрической аугментации-чтобы-там-еще-ни-было до ужаса меня пугает.

– Куда мы отправляемся? – спрашиваю я.

– В тысяча семьсот семидесятый год, – будничным голосом отвечает Зета. – Мы собираемся изменить ход событий Бостонской бойни.