Восьмое Небо - [14]
- Вот это рыба! – громыхнуло где-то над ним, - Сколько борозжу небо, а такую впервые вижу!
Тренч как-то сам собой обмер. Голос был металлический, как у покойного капитана Джазбера, только еще более глухой и тяжелый. Как если бы капитан в придачу к стальной челюсти обзавелся вдобавок стальным горлом и кузнечными мехами вместо легких.
Но останки капитана Джазбера вместе с остовом корабля давно уже растворялись в недрах ненасытного Марева. Это не был капитан Джазбер. И Тренчу потребовался лишь один взгляд, чтобы сделать еще одно уточнение – это был вовсе не человек.
Это было что-то огромное, стальное и, кажется, живое. Вместо шкуры или камзола на нем были тронутые ржавчиной латные пластины, образовывавшие подобие старинного доспеха, но там, где пластин не доставало, вместо сукна или человеческой кожи виднелись натужно крутящиеся шестерни и попискивающие в смазке из китового жира гидравлические валы.
- Совершенно никчемная рыба, - прогудел голос, - Тощая, потрепанная и, к тому же, глупа как пробка. Какая еще рыба клюнет на пустой крючок?
- Та, которая не желает сигать в Марево, - выдохнул Тренч, против воли лязгая зубами.
Разглядывать пирата приходилось снизу, задрав голову, из положения крайне неудобного и, пожалуй, даже оскорбительного. По крайней мере, оно могло считаться оскорбительным, если бы перед Тренчем стоял человек.
Но первое существо, встреченное им на борту загадочной «БЛЫ» человеком не было. Его контуры напомнили Тренчу что-то позабытое, виденное в детстве мельком. Память услужливо подсказала угловатые черты, грозные маски, напыщенные, под старомодную манеру живописи, позы…
«Это же голем, - сообразил Тренч, - Старый абордажный голем!»
Механическая махина и в самом деле была абордажным големом. Крайне устаревшим, архаичной конструкции, как машинально отметил Тренч. Такие големы использовались во флоте добрых полтора века назад, еще в Высоких Войнах. На голову выше самого высокого мужчины, наделенные огромной механической силой, они падали на вражеские палубы подобно живым снарядам и сеяли вокруг себя смерть и разрушения, превращая рангоут в мелкую деревянную щепу своими стальными когтистыми лапищами. А уж когда големы сходились друг против друга, корабль, говорят, и вовсе был обречен – искр от сшибающейся стали валило столько, что все неизбежно заканчивалось пожаром на борту.
С тех пор абордажные големы давно стали раритетом. Слишком тяжелые, чтобы их выдерживали палубы легких судов, слишком неповоротливые, слишком капризные в обслуживании, они быстро были списаны и забыты, как оказались забыты старомодные широкогорлые мортиры или неуклюжие толстозадые галеоны. Редкие уцелевшие экземпляры абордажных големов торчали в коридорах губернаторский канцелярий, навек превратившись в неподвижные статуи. Что ж, всякому существу Роза, как известно, посылает свой ветер…
Это голем не только функционировал, но и отличался совершенно нехарактерным для големов поведением. Вместо того, чтоб вытянуться по стойке «смирно», он обращался с Тренчем самым фамильярным тоном, при этом еще и демонстрировал подобие мышления.
Но Тренч отчего-то даже немного успокоился. Он всегда испытывал симпатию к механическим созданиям, пусть даже столь грозным.
- Эге, рыба еще и болтает, - удивился голем, разглядывая свой улов. Его глаза напоминали линзы подзорной трубы, только забранные прочной защитной решеткой, обычные выпуклые стеклянные кругляши. В их блеске Тренчу почудилось что-то вполне человеческое и даже, как будто, саркастичное, - Я много лет под облаками хожу, многих рыб на палубу забрасывало, но чтоб такую… Рыбу-топор видел, рыбу-флейту видел, даже рыбу-грушу приходилось. А вот эта порода мне как будто бы незнакома… Невзрачная какая-то и тощая, даже жарить нечего, зато болтает. Толку мне с такого улова? Не проще ли отправить его обратно за борт?
Голем даже не пошевелился, но Тренча вновь проняло неприятным холодом. В том, что голему ничего не стоит одним движением гидравлических рук швырнуть его за борт, он нисколько не сомневался. И потому выдохнул первое, что пришло на ум:
- Не надо за борт. Я пригожусь.
- Для чего ж ты пригодишься? Ни мяса, ни шкуры… Или ты только болтать умеешь? Для рыбы талант несомненный, только нам такие без надобности. Это губернаторы в своих аквариумах любят всякую диковинку держать, хоть бы и болтливую рыбу. А нам к чему?
- Я инженер, - быстро сказал Тренч, кутаясь в плащ, чтоб тело могло рассосать застоявшийся под одеждой холод. Получалось это с трудом, зубы все еще лязгали вразнобой. Тепло вырабатывает только сытое, спокойное тело. Тело уставшее, промерзшее и звенящее от напряжения, никакого тепла не дает, только лишь слизь усталости, выделяемую кожей. Может, оттого Тренч под взглядом абордажного голема ощущал себя липким, как рыбёха на разделочной доске.
- Инженер! – голем даже головой дернул от удивления, - Рыба-инженер! Бывает же такое. Клянусь всеми восемью лепестками, такого улова мы еще не знали. Инженер! Надо бы, пожалуй, и остальные якоря проверить, вдруг там еще инженеров найдется… Инженер - это самая ценная рыба в наших краях. Нам на корабле механик до зарезу нужен. Да и я с каждым годом не молодею. Влажность, ржавчина, чешуя рыбья в соединения набивается… Правый торсион уже с год скрипит, иногда как схватит, не разогнуться…
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Как защищать сослуживцев, если они боится тебя и презирают… Фландрия, 1919 год, самая страшная война в истории человечества все еще грохочет. Волю кайзеров и королей диктуют танками и аэропланами, а еще ей верны магильеры – фронтовые маги XX века. Германия еще не приняла капитуляцию, и ее последняя надежда – «мертвецкие части», в которых служат вчерашние мертвецы, поднятые из могил штатными армейскими некромантами-тоттмейстерами. Они уже отдали жизнь за страну, но все еще в строю, хоть их сердца давно не бьются – искалеченные и заштопанные, знающие вкус иприта и шрапнели не понаслышке. Они – последняя надежда Германии, но сослуживцы косятся на «мертвое воинство» с ужасом и отвращением, называют их «кайзерскими консервами», «гнильем», «мертвецами в форме» и «некрозными марионетками». Живые боятся того, что могут рассказать мертвые.
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…
Сильный повелевает слабым – так устроен мир. Бесправный крестьянин трепещет перед жадным бароном. Барон дрожит перед всесильным герцогом. Герцог заискивает перед императором. И даже император не чувствует себя в безопасности, ведь где-то высоко, сквозь выжженное радиацией небо, вниз посматривает Господь со своими ангелами… И неважно, что барон носит моторизированную экзо-броню, а герцог латает слабую плоть генетическими снадобьями. Главный закон мира всегда неизменен. Сильный будет повелевать слабым. Во веки веков. Гримберт, маркграф Туринский, самоуверенно полагает, что в силах управлять этим законом.
Дестини Уэллер и ее сестра-близнец Ливви были близки так, как могут быть близки только две сестры, пока Ливви не решила стать вампиром, покинув Дестини. Теперь Дестини готова сделать все, чтобы вернуть Ливви в семью. Но в своем мире бесконечной тьмы Ливви знает единственный путь воссоединения сестёр — Дестини тоже должна стать вампиром… Которая из сестер увидит свет следующей полной луны? Чьи губы насладятся вкусом ночи? Кто выживет? Вторая часть дилогии «Опасные девушки».
Я стоял перед зеркалом с совершенно обалдевшим выражением лица - чужого лица и мало того, это лицо ещё и женское, точнее девичье. Голубые глаза, нос кнопкой, длинные - почти до самой задницы светлые, растрепанные волосы и тощее тельце с бледной светлой кожей без намека на половое созревание, короче полный писец. И главное Я четко понимаю, что в зеркале отражаюсь именно Я и никто другой. - Ни хрена себе реинкарнация. - успела мелькнуть у меня в голове мысль перед тем, как в комнату буквально вбежала взволнованная женщина.
Вот почему всегда так - только ты начинаешь кому-то доверять, как тут же этот кто-то, с легкостью толкает тебя в спину или ставит подножку - почему так происходит? Пожалуй мне стоит пересмотреть свое отношение не только к Малому Совету, но и ко всей Академии в целом. Нужен ли мне такой балласт? Ничего нового, Академия дать мне не может, какой смысл мне оставаться в ней? Малый Совет ведь и дальше будет под разными предлогами пытаться упрятать меня подальше от посторонних глаз. Единственный способ раз и навсегда пресечь такие попытки, это уйти из Академии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
