Воскресный роман - [3]
- Ты же знаешь, Дмитрий Алексеевич, что ты любимчик большей половины женского состава фабрики. Они же первые и донесут твоему начальству, что Митрофаненко подбивает тебя нарушать трудовую дисциплину, - она взяла его под руку и заставила ускорить шаг.
- Митрофаненко? Трудовую дисциплину? Шутить изволите?
- Пытаюсь. Плохо получается, да?
- Ну, честно говоря, с чувством юмора у тебя так себе. Так что не парься, - Синицын открыл перед ней входную дверь в здание и пропустил вперед. – Зато ты умная. И грудь у тебя… выдающаяся.
- А ты умеешь подбодрить, - проходя мимо зеркала, она бросила на себя быстрый взгляд.
Вот и думай теперь, что надеть. Чтобы подчеркнуть это выдающееся или спрятать.
- Обращайся! У тебя сегодня чего? Под завязку или планируешь филонить?
- Работа с документами, - многозначительно заявила Лера. – Я сегодня без обеда, чтобы уйти пораньше. В парикмахерскую записалась.
- Че? Будешь поражать? Думаешь, поможет от комплексов?
- Было б там кого поражать! – она весело фыркнула и чмокнула Диму в щеку. – Все, я побежала.
Он быстро перехватил ее ладонь и удержал на месте.
- И все будут смотреть. И вспоминать твои детские проколы. И вопросы задавать дурацкие. И хвастаться великими достижениями во всех областях науки, бизнеса, масс-медиа и черт знает чего еще. Лер, пошли лучше поужинаем куда-нибудь сегодня, а?
- В другой раз. Обязательно, обещаю. Я пропускала все предыдущие встречи. А Кудинова вообще считает, что я боюсь. Мне Иванова сказала.
- Аааа! Ну если Кудинова, то да, конечно, - рассмеялся Синицын и подмигнул: - Лер, если подумать, то им совершенно плевать, придешь ты или нет. Особенно Кудиновой. Может, у нее муж, трое детей, и она превратилась в истеричную корову, которая сама всех боится.
- На это тоже стоит посмотреть. Всёёё…
Она помахала ему и взбежала по ступенькам на второй этаж. Длинный коридор, светлая дверь, кабинет.
- Я люблю свою работу, - продекламировала Лера, переступая порог.
С этим самовнушенным чувством любви она провела весь день. В перерывах между обдумыванием вариантов вечернего платья ей даже удалось сделать несколько действительно полезных дел. С последним завозилась так, что пришлось звонить мастеру с заверениями: «Я уже подхожу!» Из парикмахерской она вышла с взлохмаченными прядями, беспорядочно уложенными в два русых хвоста, ниспадающих вдоль шеи. Именно они, прилежно щекотавшие плечи, и определили платье: цвета красной сливы, под горло, с юбкой в пол и широким темным кушаком.
Прошло двадцать минут с начала вечера, когда Лера хлопнула дверцей такси и направилась в ресторан.
Еще через пять минут к парковке причалил черный BMW K1300R 2013 года выпуска. Черный, как настроение его владельца. Кирилла Максимовича Вересова.
Он стащил с головы шлем, тряхнул темно-русой шевелюрой. И замер на несколько мгновений, вглядываясь в свет, льющийся из огромных окон первого этажа. И угораздило же…
Сунул ладонь в карман куртки, достал пачку сигарет и повертел в руках. На черта он сюда явился, и сам понимал с трудом. С утра еще даже в мыслях не имел. В сущности, эта встреча вообще как-то в числе планов не значилась, даже когда староста бросила клич по соцсетям о сборе в 19:00 в обычном месте.
Кир к «обычному» месту питал стойкое чувство отвращения. Да и сборища подобного рода его скорее бесили. Сходил на парочку самых первых в незапамятные времена, да и забил. Ничего приятного – находиться среди людей, ставших свидетелями твоей подлости.
Забавно. Почти девять лет прошло. А оно все еще не отпускало.
Снова мотнул головой и закурил. Потом не дадут. Будут трепаться, спрашивать, наперебой говорить о себе. О себе всегда интереснее.
Наверное, он и не вспомнил бы, если бы с утра не отзвонился Дрон. Кир как раз собирался выходить из квартиры. Искал ключи, заброшенные накануне хрен знает куда. И опаздывал. Дико опаздывал. Телефон затрезвонил мелодией из «Касла». И Кир, шаря руками за обувной тумбочкой, раздраженно рявкнул:
- У?
- Че орешь, придурок?
- Полдевятого. Реально – че ору?
- Ну я же не ору, - в трубке послышалась возня и женское хмыканье.
- Варе привет и мои соболезнования.
- Угу. Про вечер помнишь?
- Нет. А вот то, что в Печерском суде заседание через полчаса – помню.
- Ну я так и понял. Короче, сегодня в семь. Кудинова ждет, - заржал Дрон.
- Тоже мне Ассоль. Честно, Андрей, ну некогда!
- Типа по вечерам у тебя тоже заседания. Не гони и приезжай, - и Новицкий отключился.
«Не гнать» не получилось. Слава богу, для мотоциклов пробки большой роли не играют, но это не значило, что Кир не опаздывал. Нервозность накрывала по полной, а это с ним случалось не так чтобы часто. Но если уж накрывало, то мало не казалось никому.
Первое заседание. Первое самостоятельное дело. После трех лет в ментовке, куда его занесло на четвертом курсе юридического. Настоящим правоохранителем Кирилл себя всерьез не считал. Но наставники имели иное мнение на сей счет. И его уход в адвокатскую практику аутентифицировали чуть ли не как предательство. Хотя предавать чего-то там ему приходилось не в первый раз. Это даже забавляло.
Припарковал мотоцикл у здания суда. Глянул на часы. Пять минут еще оставалось. Осмотрелся по сторонам и едва заметно хмыкнул. Неподалеку на парковке благополучно разместилась до боли знакомая Тойота Секвойя. Не иначе сам Максим Олегович Вересов где-то здесь же ошивается. Рыцарь на белом танке. Его склонность к гигантомании Кира всегда веселила. Как и понты. Не дешевые. Дорогие. Но понты.
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Любовно-приключенческий роман, рассказывающий о легендарной японской разведчице Азэми, а так же, тайных обществах и организациях, тайных островах в океанах, которых нет на картах мира, о том, как вербуют агентов в иностранные разведки, какие эксперименты проводят гипнотизеры над людьми, работающие на службе у разных организаций и многом другом интересном и познавательном для всех категорий граждан, а особенно для тех, кто любит романы про шпионов.
Когда Логан Келлар наконец-то был готов изменить что-то в своей жизни, весь его мир перевернулся с ног на голову. Теперь боль, которую он привык хоронить, дает отпор. Она не позволяет ему вернуться к его старым методам, не позволяет спрятаться от его ошибок и не позволяет ему онеметь.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
Часть 1. Красивая танцовщица элитного мужского клуба, равнодушная к своим многочисленным поклонникам. Холодная, безразличная и не верящая в любовь -может ли она потерять голову от того чувства, которое раньше считала совершенно ненужным?
В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью». Две стороны одной медали - ты можешь ненавидеть одного и того же человека так же сильно, как любить. Но иногда у тебя просто нет выбора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.