Воскрешенные - [31]

— Где? — требовательно обратился он к Сереге, и тот, замявшись, отпустил мою руку.

Субординация сделала свое дело — не ответить на вопрос капитана, пусть даже чужого, он не мог. Он и ответил, метнув в Юрку взгляд гораздо более информативный, чем произнесенное при этом слово:

— Там.

Молниеносный мыслительный процесс, отразившийся на Юркином лице и закончившийся потрясенной миной, оказался понятен всем присутствующим, кроме меня, даже Але, которая разочарованно ахнула, и этим переключила на себя общее внимание. Глаза уставившихся на нее парней стали испуганными, словно они совсем не хотели, чтобы она поняла то же, что и они. Она в ответ на их реакцию с досадой закусила губу и отвернулась.

Этот минутный спектакль с максимальной концентрацией секретов на одном квадратном метре захватил меня целиком. Серега глянул быстро и виновато — он очень опасался, что и я пойму.

Аля, не желавшая разоблачения, мудро молчала, предоставив парням самим искать повод ее аха. Но их тайна, по всей видимости, была скандальной, поэтому они молчали тоже. Сейчас самое то для всех — сделать вид, что ничего не было, а тем, кому что-то непонятно, придумать удовлетворительное объяснение и успокоиться.

Встав на ноги, я попятилась в сторону леса:

— Ну, вроде, пока…

— Куда с такими волосами?! — опомнилась Аля, со странной брезгливостью оттолкнула Юркину руку и бросилась за мной.

До самой чащи леса мы чувствовали на своих спинах луч фонаря и взгляды пяти пар глаз, а самый тяжелый — Юркин.

II

Я думала, что мои волосы для Али — лишь предлог, чтобы оставить Юрину компанию. Однако она, не слушая протестов, повела меня в сторону девичьей деревни, безапелляционно сообщив:

— Ну, правда, жуткий причесон. Ты ведь не сегодня-завтра в мирки подашься, даже в зеркало не посмотришь? Я приведу тебя в порядок.

Да, волосы… Подумав о них, я поняла, почему не могу отделаться от ощущения антигравитации. Оказывается, коса была очень тяжелой, и эта тяжесть за многие годы стала привычной. Теперь легкость в голове вызвала состояние, близкое к эйфории, и мне было трудно побороть смех. Аля, шедшая чуть впереди меня, тоже вздрагивала от придушенного смеха и в конце концов не выдержала:

— Нет, ты видела его лицо?

— Угу, — еле сообразив, что речь идет о Юре, откликнулась я. — А ты?

— Я — не видела, поэтому и спрашиваю. Судя по молчанию, он был в ауте.

— В абсолютном. Но что случилось-то? Что за тайны, можешь сказать?

— Не могу. Поверь, очень хочу, но не могу. Запрещено.

Уж очень много изменилось за время моего отсутствия, однако перемена Алиного отношения ко мне — самая масштабная. Раньше ее словно оскорблял сам факт моего существования, и она едва ли десять слов сказала за почти три года знакомства, а сейчас она явно была ко мне расположена, и я очень отчетливо ощущала ее поразительное обаяние — направленное очарование красавицы, за которое многое можно отдать. С чего бы это?

— Знала бы ты, насколько мы сейчас в одной лодке! — похоже, прочитав мои мысли, звонко рассмеялась она.

— Хватит темнить! — взмолилась я. — Если не можешь сказать главное — не говори вообще ничего.

— Ладно, — пообещала она и тут же снова рассмеялась: — А в каком обломе эта дура! Представляешь, приходит ко мне и говорит: «Как красиво получатся: у братьев-близнецов девушки — Аля и Эля…»

Даже сквозь почти-эйфорию что-то очень больно процарапало мое новое сердце.

— Она же Нора? — удивилась я.

— Ради такого каламбура была согласна назваться Элей, — пояснила Аля. — А я ей возьми и брякни: «Мне больше нравится сочетание Аля-Ася»!

Охотно верю, что она могла такое сказать. Ей ни к чему считаться с чужими чувствами.

— Кстати, Юрка просил меня поговорить с тобой о Германе. Давай будем считать, что мы поговорили, ага?

— Ага…

— Ты правильно себя ведешь, молодец. Чем меньше мы обращаем на них внимания, тем нас больше любят.

Вот, оказывается, как можно расценить мои поступки. Опять выгляжу идиоткой. Черт, когда же это кончится?

— Да? — не удержалась я от шпильки. — И куда же он, в таком случае, подался?

— Ну… — она пошла быстрее. — Знаешь, у наших парней полно дел в других мирках. С некоторыми они связаны очень прочно. Тут есть не все, что им нужно… Они постоянно чему-то учатся: то стрелять, то драться, то делать какие-то машины. Где, как ты думаешь, изготавливают всякие механизмы по чертежам Германа? Ты у нас видела сталеплавильный цех? Ах, да, видела, он в Горе. Но есть много всякого, что на Острове сделать невозможно, так вот это делают фанаты Королевы в других мирках. У него даже лаборатория где-то есть, для каких-то длительных экспериментов, мог туда пойти.

Врушка. От такого гладкого оправдания отсутствия Германа у Юрки не вытянулось бы лицо. Ну, ладно. Наверное, ей действительно нельзя говорить. Уж я-то ее понимаю…

До девичьей деревни дошли в молчании.

Полукруг миниатюрных двориков слабо освещался пятью фонариками, висящими на каждом крылечке, в трех шагах от низеньких фигурных заборчиков. Аля повела меня к домику с самой высокой крышей и шпилем, стоящему, конечно, в середине. В темноте цвет домика был неразличим, но я не могла представить его каким-либо иным, кроме белого с золотом — на этом сочетании после многочисленных экспериментов она остановилась полтора года назад, и оно ей, безусловно, шло.