Воскрешение секты - [110]

— Я должен все тебе быстро сказать, — прошептал он. — Симон знает, что ты здесь. Завтра мы придем и заберем тебя, когда персонал уйдет в лес.

— Якоб, надо торопиться. В следующий раз он меня точно убьет.

— Мы придем, клянусь тебе. Ты сможешь вылезти в окно, если мы потянем с этой стороны?

— Да, я точно пройду. Ты не можешь забрать меня прямо сейчас?

— Нет, надо взломать замок. И охранники… — Якоб вздрогнул и обернулся. — Черт, кажется, они возвращаются из кухни. Будь готова завтра утром.

И его лицо исчезло.

Софии хотелось разбить стекло, схватить Якоба, заставить его вытащить ее прямо сейчас. Но он ушел. Она спустилась вниз и сложила лестницу, отнесла ее обратно в кладовку, на случай если появится Освальд. Потом села на кровать. В голове шумело; то накатывало волной облегчение, то страх, что что-то пойдет не так.

София пыталась заснуть, но никак не получалось. Сердце билось, словно испуганная птица, пытаясь вырваться из грудной клетки.

Чтобы справиться с нарастающей тревогой, она начала бродить взад-вперед по комнате. «Я должна выбраться отсюда, должна выбраться, выбраться», — упрямо вертелось у нее в голове. Сколько же сейчас времени?.. В комнате по-прежнему царил мрак. Когда же уйдет персонал?

София снова легла на кровать. Задумалась, что будет делать, когда выберется. Если выберется… Она до боли злилась на Маттиаса. То, что она так неверно оценила его, убивало ее. Почему она не разгадала его мерзкие планы? Он следил за ней до самого Сан-Франциско, а потом три месяца настойчиво ухаживал. Только чтобы заманить ее сюда… Освальд никогда ее не отпустит. Если ей не удастся сбежать, то она умрет в этой душной подвальной каморке. Внезапно София почувствовала себя полностью изможденной.

Она заснула мгновенно — так гаснет задутая свеча.

Проснулась от того, что ее немилосердно трясли. Не сразу сообразила, что происходит, — от усталости тело налилось свинцовой тяжестью. Она спала так крепко, что больно было открывать глаза. Освальд стоял над ней, грубо тряся ее за плечи. Свет лампы под потолком ослепил Софию, но потом она разглядела глаза своего мучителя, затуманившиеся от злости.

— Сядь!

Он отпустил ее и стал ходить туда-сюда по комнате, пока София, сонно хлопая веками, сидела в постели. Мрак еще не рассеялся, она проспала не больше часа. И теперь ломала голову, что же такое случилось. Освальд снова подошел совсем близко, сложил руки на груди и некоторое время смотрел ей в лицо — внешне спокойный, но с безумным взглядом. Мышцы его лица слегка подрагивали. Брюки и рубашка на нем были помяты — должно быть, он еще не ложился.

— Кто здесь побывал? — спросил он.

Она с удивлением уставилась на него.

— Никого не было.

— Не лги, София. Мне известно, что Андерс крался ночью по территории. Теперь я хочу знать, говорил ли он с тобой.

Впав в ярость, Освальд повысил голос почти до крика. Лицо его покраснело. София задалась вопросом, не перепутал ли он Андерса с Якобом — его мало интересовало, кого как зовут.

— С какой стати Андерс стал бы говорить со мной? Не понимаю, о чем речь.

— Не понимаешь?.. Скоро поймешь. Разреши напомнить тебе, что Андерс — папаша Эльвиры, а вы с ней были лучшими подругами. Я уже поговорил с ней, но она все отрицает, ясное дело. Ты ведь знаешь Эльвиру. Стоит прикоснуться к ней пальцем, как она превращается в хлюпающую носом мученицу. Так что теперь нам с тобой предстоит в этом разобраться.

— Разбираться не в чем. Я не говорила с ними.

— Это мы скоро выясним. На кону доверие и послушание. Для того, чтобы мы могли сотрудничать, ты должна проявлять полную лояльность. Я-то думал, что мы делаем успехи, а тут такое…

— Но ты — единственный, с кем я говорила, клянусь тебе.

— Разговор окончен. Вставай, совершим небольшую прогулку.

Ловя ртом воздух, София поняла две вещи: он уводит ее в другое место, и ее не будет здесь, когда придут Симон и Беньямин. Все рухнуло.

Она поднялась на дрожащих ногах. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не расплакаться. Единственное, что на ней было надето, — старая футболка, в которой она попала сюда, и трусики. Футболку София постирала в раковине и повесила сушиться в ванной; та еще оставалась немного влажной. Чувствуя себя убогой и жалкой, она стояла босиком на бетонном полу, пока Освальд внимательно разглядывал ее. У нее мелькнула мысль напасть на него, выхватив отвертку, лежащую под подушкой, но она знала, насколько он силен. Лучше подыграть ему, пока он не успокоится.

Обойдя ее, Освальд встал у нее за спиной, завел ее руки за спину и связал запястья — кажется, веревкой. Толкнул ее к двери. Среди полного ужаса София испытала облегчение, что хоть ненадолго покинет убогую конуру.

Лестница, ведущая наверх из подвала, была не освещена. В полной темноте София слышала лишь его тяжелое дыхание, когда он вел ее вверх по ступеням.

Яркий свет в большом вестибюле усадьбы ослепил ее. Она была почти уверена, что Освальд отведет ее на чердак, но вместо этого он повел ее к главному входу.

— Только без глупостей, — сказал он. — Охраняет Бенни, и он в курсе, что ты здесь. Остальные дрыхнут после хорошей выволочки, так что никто не увидит и не услышит тебя.