Воскрешение - [10]

В восьмом мытарстве душа Югова наткнулась на судимую бесами-мытарями душу известного в Ростове-на-Дону бандита по кличке Мразь, которого прикончили свои же фраера. По вине именно таких мерзавцев среди людей бытует мнение , что нет большего врага человеку , чем он сам . На счету этого типа было много ни за грош загубленных человеческих жизней. Особенно больно задело за живое душу Югова последнее дело этого злодея, когда он отобрал у молодой женщины сумочку, где лежала ее последняя трешка. Эта смелая женщина возмущенно плюнула ему в лицо со словами: "Кого грабишь, гад паршивый, неужели тебе мало богатых жен проворовавшихся интендантов, что в мехах ходят! А тут позарился на трешку?!"

На это Мразь цинично ответил: "Хоть трешка, а моя, а ты рыжая за плевок умоешься кровавыми слезами."

То, что произошло дальше, как говорится, не для слабонервных. Бесы-мытари придумали ему соответствующее наказание, вселяя его мерзкую душу поочередно в тела убитых и замученных жертв в те моменты, когда они умирали. Таким образом этот бандит многократно умирал. Затем бесы разобрали его мерзкую душонку на запчасти. Таков финал этой истории.

Девятое мытарство (неправды и неправедного суда) кратко характеризует маленький анекдот, рассказанный Александру Югову в предбаннике этого судейства младшим судейским бесом по прозвищу Бес В Ребро.

Анекдот таков . Бесы-мытари предложили ангелам-хранителям сыграть в хоккей. " Мы согласны, - ответили архангелы, - но учтите, мы у вас выиграем в два счета!". " Это почему?"- спросили бесы. "Потому что самые лучшие игроки находятся у нас " . " Ну, это мы еще посмотрим, кто выиграет, ответили бесы. - Возможно, лучшие игроки и у вас, зато судьи все наши!"

Бес В Ребро оказался прав. Все их мытарство в основном было забито бывшими судьями. Среди тех, кто творил неправедные суды, к большому сожалению Югова, который считал (как и многие тогда), что советский суд самый праведный суд, большинство судей в том мытарстве оказались выходцами из Союза .

Эти судьи, так называемые "народные", судили в основном свой народ, а не коррумпированную и преступную правящую элиту. Судили случайных людей, например, Петра Сидорчука, который нечаянно уронил гипсовую голову вождя на ногу секретаря парткома. В то время (1938г.) как раз шла борьба с так называемыми "врагами народа" . Господи, название-то какое придумали: "враги народа". ПС (Петра Сидорчука) тогда судила специальная коллегия суда и приговорила за этот кусок гипса к высшей мере наказания, к расстрелу.

Тройка судей, судившая ПС, причислила его, простого малограмотного мужика, к троцкистско - бухаринскому заговору контрреволюционеров, якобы, покушавшихся на драгоценную жизнь вождя. А он, бедолага, этих самых контрреволюционеров (Троцкого и Бухарина) и в глаза не видел, и никогда о них ничего не слышал.

Судили крестьян за то, что не хотели идти в колхозы. Их причисляли к кулакам, каковыми они в большинстве своем не были. Просто эти крестьяне более-менее умели работать и жить на земле. Как правило, хозяйство у них было не Бог весть какое: небольшой сад, огород, десяток кур, корова или лошадь, плуг и три-четыре десятины землицы. Спрашивается: какие же это кулаки?

Югову было больно слушать откровения участников этих горестных событий. АМ (Анатолий Малько из Полтавщины) рассказывал ему о себе и своей семье: "Отец мой был полный Георгиевский кавалер, участник русско-турецкой войны на Балканах. Служил у генерала Скобелева и был награжден даже личным оружием этого прославленного полководца. После окончания войны вернулся на село, к своему прежнему крестьянскому ремеслу, имел четыре десятины земли и слыл середняком. Когда во времена коллективизации начались притеснения крестьян, он возмутился такому насилию и, надев свой парадный мундир, пошел в сельсовет правду искать.

Малограмотный председатель сельсовета, который мало-мальски по слогам не умел читать, был с ним груб и нагл. Он даже не стал нормально разговаривать. Оскорбив деда, сорвал с него Георгиевские кресты, забросил их за ограду и откровенной матерщиной послал этого старого человека подальше, обозвав при этом царским крестоносцем.

Дед от такого надругательства над ним, над его заслугами перед матушкой - Россией слег и через несколько месяцев умер. А его семью вскоре раскулачили, все отобрали ,и Анатолия с женой и тремя детьми погрузили в телячий вагон и повезли далеко на север.

Обращение с "раскулаченными" тогда было хуже, чем со скотом: ни воды, ни еды в пути им не давали - не положено было. Питались тем, что успели взять с собой, а это был мизер. Первыми в их вагоне начали умирать от холода, голода и болезней старики и дети. За дорогу в вагоне умерли тринадцать человек. На сборном пункте их поместили в полуразрушенную церковь, где были наспех сколочены нары в несколько рядов . Там они и ели, и пили, и спали. Из церкви их не выпускали. Смертность в этом живом людском муравейнике из-за спертости воздуха, скученности людей, отсутствия воды, еды и холода была ужасающей. Тиф косил людей, как траву косит опытный косарь. Это был настоящий земной ад, в котором смешались и больные, и здоровые, и мертвые. Среди них находились мужчины, женщины , старики и дети.