Воскрешение из мертвых - [38]

…А сегодня все-таки нужно идти на день рождения отца, тем более что это его пятидесятилетие. Но что подарить? Может быть, часы? Нет, лучше магнитофон, тем более что он заграничный, а папа к таким вещам неравнодушен.

Хотелось прийти пораньше, чтобы поздравить до прихода гостей, но пришлось задержаться в своем конструкторском бюро. Комсорг цеха, узнав, что инструментальщики (их общественное конструкторское бюро так и называется — инструментальным, в отличие от других ОКБ завода) замышляют построить «электронного сыщика», стал было их отчитывать:

— Что же это вы, ребята? А со СНОПом как же? Обещали ведь райкому комсомола. Что за манера — хвататься за новые идеи, не завершив того, что уже начали. Несерьезно это, честное слово!

— Да ты постой, не горячись, — остановил его Олег Рудаков. — Мы, во-первых, не электронного Шерлока Холмса будем конструировать, а всего лишь собаку-ищейку.

— С ее более узким, чем у Шерлока Холмса, профилем и интеллектом, — добавил Ямщиков. — Она будет только вынюхивать правонарушителей, не применяя при этом дедуктивного метода, в котором был так силен Холмс.

— И не будет играть на скрипке, — усмехнулся Вадим Маврин, — а это ведь намного упростит конструкцию.

— Ты смотри, каким этот парень остроумным стал? — удивленно обернулся в сторону Маврина комсорг.

— А я всегда остроумным был, — прикинулся простачком Вадим. — Это у меня с самого детства, на нервной почве.

— Культурки только прежде не хватало, — притворно вздохнул Ямщиков. — Зато теперь…

— Хватит вам, однако, острить, — нахмурился комсорг, — ответьте-ка лучше, как у вас обстоит дело со СНОПом? Это тревожит меня сейчас более всего.

— Мы тебя разве когда-нибудь подводили? — спокойно спросил его Олег. — Не собираемся и теперь все бросить, чтобы сооружать кибера-ищейку. Тем более, что не знаем еще, как к этому подступиться… А со СНОПом нам все ясно, и мы нашу комсомольскую организацию не подведем.

Потом у членов ОКБ возник довольно бурный спор из-за названия будущей конструкции кибернетической ищейки. Ямщиков предложил наречь ее «Кибернетическим Мухтаром», или сокращенно — «Кимух».

— Тогда уж лучше «Мукоме», — подал голос Маврин.

— Это что еще такое? — удивился друг его Гурген Друян.

— «Мухтар, ко мне!» — пояснил Вадим. — Шифр вполне надежный, и, в случае если ничего у нас не получится, никто и знать не будет, что мы затевали.

— Ну, знаешь ли, Вадим, не ожидал я этого от тебя! — возмущенно воскликнул Гурген. — Зачем же тогда браться, если не надеемся? Я за одну ночь вчера прочел «Четыреста пятьдесят один по Фаренгейту». Ну и собачка там! Жуть! Рыщет по городу со своим жалом и кого надо неотвратимо настигает… Вот бы и нам что-нибудь такое соорудить, но без жала. Пусть только штаны рвет. Настроим ее на запах алкоголя определенной концентрации, при которой нормальный человек не вполне вменяем и потому опасен для окружающих, а она его хвать за штаны!

— А по-моему, это совсем не интересно, — разочарованно произнес Ямщиков. — Хвать пьяниц — это не бог весть какая проблема, тем более что такой «Мухтар» будет рвать штаны без разбора — и заядлому алкоголику, и тому, кто перебрал случайно, по неопытности.

Вот так они и проспорили до восьми часов, а Анатолию нужно было еще домой забежать за подарком отцу.

Дверь ему открывает мать.

— Наконец-то! — радостно восклицает она. — Все в сборе, а тебя все нет. Давно уже пора к столу.

— Так-таки меня только и ждали?

— Ну, еще Сергей Сергеевич задерживается…

— Вот теперь понятно, почему не сели за стол, — добродушно смеется Анатолий. — Где же, однако, юбиляр?

— Проходи в его кабинет, он там гостей занимает.

— Тогда я не буду ему мешать, поздравлю попозже, а то еще спросит кто-нибудь, кем я работаю, и ему придется при всем вашем бомонде объявить, что я…

— Ох, какой ты злопамятный, Толя! — сокрушенно вздыхает мать.

— Вот подарочек потом ему передашь, — сует ей Анатолий магнитофон.

— Это тот самый, что ты из ФРГ привез? И не жалко его тебе? Иди, иди тогда поскорее к отцу, знаешь, как он рад будет!

— Мне или подарку? — не может сдержаться Анатолий, но мать пропускает это мимо ушей, подталкивая сына в кабинет отца.

— Андрюша! — кричит она мужу. — Вот и Толя наконец пришел! Посмотри, какой он подарок тебе принес.

Магнитофон водружается на письменный стол и сразу же становится предметом всеобщего внимания.

— Ого! — восклицает кто-то из знатоков электроники. — Западногерманский «Грундиг». В комиссионном вы его?…

— Нет, в самой Западной Германии, — торопится ответить за сына мама. — В Бонне, кажется…

— В туристской поездке были?

— В командировке.

— Извините, а кто вы по специальности? — интересуется все тот же любопытный гость. Анатолий видит его впервые. Наверное, кто-то из новых знакомых отца.

— Простой рабочий, как говорится, — с едва заметной усмешкой отвечает ему Анатолий. — Был там представителем нашего завода, демонстрировавшего на международной выставке советские измерительные инструменты и приборы для лекальных работ.

— А нельзя нам послушать ваш «Грундиг»? — просит какая-то почтенная дама.

— Пожалуйста, — отвечает Анатолий, включая магнитофон. — Только тут не музыка, а мое обращение к юбиляру. Поздравляю тебя, папа! — пробирается он наконец к отцу и целует его в щеку. — Более развернутую поздравительную речь услышишь сейчас в магнитофонной записи.