Восхождение в затерянный мир - [65]

Изложив свои соображения Дону, я попросил его закрепить на крюке нижний конец веревки Джо и пошел вверх по мокрой скале, используя крючья как зацепы и пристегивая к ним стремена всякий раз, когда я переносил жумар из одного промежутка в другой. Обстановка была такая неприятная, что страх отступил на второй план. Вода сочилась за шиворот и, сбегая по спине и дальше под непромокаемыми брюками, быстро наполнила оба ботинка.

Я добрался до узкого места, где Джо вбил алюминиевый клиновидный крюк—большая часть его торчала наружу, загнувшись кверху, и он держался в трещине на честном слове. До высшей точки Джо оставалось совсем немного. Внезапно послышалось какое-то жужжание. Я качнулся назад и повис на крюке. Перед моими глазами болтался дразнящий конец веревки, словно выуженный из воды угорь. Я живо схватил его, привязался и крикнул Дону:

— Дальше страхуй меня навешенной веревкой, Дон! Я достал конец!

«Есть еще на свете чудеса», — сказал я себе, услышав его ответное «ладно!».

Облегченно вздохнув, я расслабился, стоя в стременах. Главная опасность миновала, и мной вдруг овладело чувство опустошенности— реакция на напряжение, с которым я работал последний час. Место было не самое подходящее для экспериментальной проверки новых идей. Я поднялся до верхнего крюка Джо и тотчас понял, почему ему не захотелось идти дальше. Передо мной катил сверху основной поток воды. Левая грань камина выступала углом, образуя нечто вроде довольно высокой колонны. За ней я увидел тот самый желоб, к которому мы мысленно примерялись раньше. Посмотрев направо, я заметил начало узенькой полочки. Не зная, что Джо уже добирался до этой полочки и нашел ее непригодной, я стал траверсировать туда, подтягивая тормозившую меня веревку. Убедился, что опора маловата — только-только одной ногой ступить —и кругом пустота. Словно я очутился на краю пропасти на подпиленном снизу камне. Отрезвляющее ощущение… Я поспешил вернуться в большой желоб.

Веревка кончилась, и я решил, стоя в распор в узкой части камина, наладить страховку, чтобы Дон мог подняться. Быстро вбил крюк и крикнул что было мочи:

— Давай поднимайся, Дон!!

Далеко внизу я видел какое-то шевеление у палатки Би-би-си выше лагеря 7½. Киношники явно пользовались случаем поснимать с телеобъективами. Я снова нетерпеливо крикнул:

— Дон, веревка кончилась! Возвращайся на верхнюю точку страховки!

Снизу донеслось какое-то ворчание, но затем я почувствовал, как веревка ослабла, и понял, что он поднимается. Вскоре Дон показался у входа в Бездонный камин.

Глядя вниз в этом камине, я ощущал страх, подобный которому мне редко доводилось испытывать в горах (потом Джо и остальные ребята говорили то же самое). Казалось, ты беспомощно болтаешься в пустоте над лесом. Дон медленно продвигался вверх, словно я выбирал из безбрежного зеленого моря леску с наживленным крючком. Подняв голову, он обратился ко мне:

— Ты уж прости. Пожалуй, мне и впрямь не стоило уходить с той точки.

— Если ты теперь сможешь наладить там страховку, я пройду немного вверх. Хоть и чувствую себя довольно паршиво после этого отрезка.

— Ладно, действуй. Только дай мне минут десять на устройство.

Располагая запасом веревки, которая к тому же заметно полегчала, я продолжал подъем. По ровной скале идти на крючьях было несложно, и в растительности здесь было меньше скорпионов; правда, я пришиб несколько пауков. Я забрал влево, уходя от русла, и с радостью обнаружил отличную горизонтальную трещину, подводящую к колонне. При надежных крючьях я почувствовал себя увереннее и с некоторым интересом изучал окружающую обстановку. Справа, по ту сторону камина, выступал широкий карниз; ползущая по нему почти двадцатисантиметровая многоножка создавала какую-то домашнюю атмосферу. Мы успели уже свыкнуться с «зверьем», возможно, относились к нему даже чересчур спокойно, поскольку до сих пор никто не был укушен.

Я прикинул, что до полочки ниже Зеленой башни метров шесть-семь и там можно не опасаться воды, если прижиматься к колонне. Однако шел уже пятый час, и мы не желали повторения прошлого. Все же мне хотелось перед спуском поближе взглянуть на желоб слева, за колонной. Вбив несколько крючьев, я прошел туда. Стоя на стременах, убедился, что этот желоб посуше, но не смог сразу решить, идти ли по нему, когда мы вернемся, или подниматься по колонне. Так или иначе, сейчас прежде всего надо было думать о том, чтобы возвратиться вниз на Тарантуловую террасу до наступления темноты.

Я приступил к спуску по одинарной веревке, навешенной на крюке в моей высшей точке, не отстегиваясь от пропущенной через предшествующие карабины страховочной веревки, которая подтягивала меня к крючьям Джо, так что я мог выбивать их на ходу. Дело нехитрое, но мне оно показалось достаточно тяжелым после столь напряженного дня, тем более что я был мокрый насквозь. Когда я присоединился к Дону, на своих местах остались всего четыре крюка. При следующем заходе я мог идти на жумарах либо по этой веревке, либо прямо по той, которая свисала с моей высшей точки. Ее нижний конец я закрепил на крюке там, где стоял на страховке Дон.