Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [35]

Почему же «насильственный» переворот оказался таким мирным? Потому, что подчинение частей петроградских гарнизонов командованию Военно-революционного комитета фактически означало лишение власти Временного правительства, которое этого даже не заметило. После этого оно уже не располагало никакими властными рычагами.

II Всероссийский Съезд Советов должен был открыться в Петрограде 25 октября, и это открытие произошло — по стратегическому плану большевиков — с громовой новостью о свержении Временного правительства и взятии власти советами под руководством большевиков. Для этого Троцкий в ночь на 25 октября приказал революционным частям занять и взять под охрану все стратегические пункты Петрограда.

Формальное смещение правительства и взятие политической власти советами было подтверждено при открытии съезда. Всё остальное стало позже делом самого съезда. Таким образом революция вступила в свою социалистическую фазу, подготовленную развитием начиная с Февральской революции.

Несмотря на это, буржуазная историография настаивает на версии, будто свержение Временного правительства и взятие власти советами являлось лишь антидемократическим путчем, позволившим большевикам насильственно захватить власть. Эту совершенно необоснованную версию в последнее время очень некритически перенимают и социалистические авторы и политики — вероятно потому, что они считают, что это означает отмежевание от «сталинизма».

Однако это фундаментальная ошибка, главным образом проистекающая из недостаточного знакомства с историческим развитием русской революции. Неправда, будто бы Ленин после своего возвращения из швейцарской эмиграции в выступлении 4 апреля 1917 года и в «Апрельских тезисах» потребовал немедленного свержения Временного правительства и завоевания власти большевиками. Его позиция была совершенно иной, хотя и находилась в резком противоречии с позицией до тех пор ведущих и главных большевиков в Петрограде, группировавшихся в основном вокруг Каменева и Сталина и выражавших свои взгляды в большевистской газете «Правда». Ещё в Швейцарии Ленин резко критиковал их позиции и требовал изменения их линии.

В чём же состояли различия?

Каменев, Сталин, Ногин, Рыков и другие в принципе считали, как и меньшевики, что речь пойдёт о буржуазной революции, и потому политические представители буржуазии должны будут сформировать правительство. В этой революции они видели задачу рабочего движения преимущественно в оказании сильного давления на буржуазное правительство с целью заставить его прекратить империалистическую войну, а также принимать в расчёт интересы рабочих и крестьян. Они считали Совет рабочих и солдатских депутатов не революционным органом власти, а «контролирующей инстанцией», имеющей возможность влияния на правительство. Таким образом, поскольку они в главном оказались солидарны с меньшевиками, совершенно понятно, почему Сталин в ту пору выступал за объединение большевиков с меньшевиками и в этом смысле даже высказывался в соответствующей статье. Однако после приезда Ленина он позабыл об этом, прикинувшись непримиримым противником меньшевиков.

Вожди меньшевиков считали свою позицию марксистски обоснованной линией, которая, по их мнению, совпадала с программой Социал-демократической рабочей партии. Они призывали к «ортодоксальному марксизму» в том виде, в котором он распространился в большинстве социал-демократических партий и был представлен главным образом Карлом Каутским.

При этом они, однако, игнорировали, что и ортодоксальный марксист Каутский под впечатлением от революции 1905 года, а также, несомненно, под влиянием Розы Люксембург, пришёл к выводу, что русский пролетариат — в особых условиях России — в борьбе за социалистическую революцию может идти впереди европейского пролетариата и первым установить революционную власть. Между 1905 и 1910 годами Каутский оставался крайне революционным — хотя лишь в теории. Однако затем, после присоединения во время мировой войны к «защитникам отечества» в рядах социал-демократии, поддержавшим империалистическую войну, он дистанцировался от своей прежней позиции, испугавшись той практической силы, с которой теперь разгорелась предсказанная им ранее революция в России.

Ленин считал позицию меньшевиков, а тем самым и большевиков из окружения Каменева и Сталина, не марксистской линией, а догматическим повторением формулировок, в своё время верных, но к тому моменту уже устаревших в ходе общественного и политического развития. В своём тексте «Две тактики социал-демократии в демократической революции» он показал, что будущая революция в России произойдёт уже не по модели той же французской революции, поскольку к тому времени в связи с особым развитием капитализма в России возникли совершенно другие условия, и буржуазия уже не может действовать как ведущая сила демократической революции. Её решающей силой станет пролетариат в союзе с крестьянством.

Исходя из опыта революции 1905 года, Троцкий пришёл в принципе к тому же мнению, отличавшемуся от взглядов Ленина лишь второстепенными тактическими особенностями.