Восхождение денег - [24]
Облигации правительства Японии сроком на 10 лет и прилагающиеся к ним купоны.
Взяв начало в городах-государствах на севере Италии почти восемь веков назад, в наши дни рынок облигаций приобрел поистине колоссальные размеры. Совокупный объем облигаций, торгующихся на международном рынке, примерно равен 18 триллионам долларов, а аналогичный показатель для облигаций на внутренних рынках (вроде японских облигаций в руках японских же инвесторов) – 50 триллионам! Хотим мы того или нет (в подавляющем большинстве случаев мы об этом просто-напросто не знаем), рынок облигаций касается каждого по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, именно туда вкладывается значительная часть тех средств, что мы копим в надежде на безбедную старость. Во-вторых, правительства крупных стран считаются самыми надежными должниками, а рынок облигаций огромен, и в итоге именно он диктует экономике долгосрочные ставки процента. Они взлетают вверх, чуть только цены на облигации опускаются, и изрядно расстраивают миллионы заемщиков.
А дело происходит так. Предположим, кто-то располагает 100 тысячами иен и думает, куда бы поместить свои сбережения. Покупка государственной облигации гарантирует не только сохранность основной суммы, но и стабильный доход в течение нескольких лет. Если точнее, держатель облигации получает заранее зафиксированный процентный доход, или “ купонную выплату” в 1,5 %, то есть полторы тысячи иен на облигацию с номиналом в сто тысяч. А вот рыночная ставка процента, или текущая доходность, находится делением купонной выплаты на рыночную цену облигации, в нашем случае 102 333 иены. Итого: 1500 ÷ 102333 = 0,0147 = 1,47 %[17]. Теперь представьте, что участники рынка облигаций испугались огромного объема государственного долга Японии. Может, инвесторы засомневались в платежеспособности Японии. Или их насторожило состояние национальной валюты (купленные ими облигации деноминированы в иенах, и в иенах же по ним начисляются проценты). Или еще что-нибудь. В любом случае они постараются поскорее избавиться от жгущих руки облигаций, и цена последних снизится. Обеспокоенные возросшей возможностью отказа Японии от своих обязательств и удешевления иены покупатели уже не будут готовы платить первоначальную цену. Для простоты допустим, что цена облигации зависнет на отметке 80 тысяч иен. Тогда доход окажется равным 1500 ÷ 80000 = 1,88 %. Вот так, словно по мановению волшебной палочки, долгосрочные процентные ставки в экономике Японии подскочат более чем на 0,4 процентных пункта, с 1,47 % до 1,88 %. Те, кто вложил свои сбережения в облигации в расчете на безбедную старость, потеряют примерно 22 % – именно на столько упала цена облигаций. Те же, кто собирался взять кредит, сделают неприятное открытие: после описываемых событий его стоимость вырастет на 0,41 % годовых в абсолютном выражении, или, как говорят бывалые игроки, на 41 базисный пункт. По словам Билла Гросса, управляющего самым большим в мире фондом облигаций Pacific Investment Management Company (или PIMCO), “рынок облигаций настолько могуществен именно потому, что на него так или иначе опираются все другие рынки. Стоимость кредита – ставка процента (по стандартной облигации) – определяет цену акций, недвижимости, а в конечном счете и всех остальных классов активов”.
Рынок облигаций – чуткий прибор, ежедневно демонстрирующий миру степень доверия к экономическим действиям того или иного правительства, и поэтому он играет в судьбах политиков значительную роль. Кнут здесь важнее пряника, и безответственные руководители страны могут не рассчитывать на пощаду. Подъем ставки процента всего на 50 базисных пунктов, а следовательно, и рост затрат на обслуживание обязательств – огромная палка в колеса погрязшего в долгах правительства. Хуже того, вокруг правительственной шеи тут же начинает затягиваться петля обратной связи, без которой невозможно представить современный финансовый мир. Связь такая: увеличение выплат по долгу ведет к дальнейшему росту дефицита бюджета. Залезшие на лоб брови рынка облигаций продолжают подъем. Люди сбрасывают облигации. Ставка процента растет. И так далее. Весьма скоро правительство встает перед невеселым выбором. Вариант первый: отказаться от части обязательств и таким образом подтвердить худшие подозрения рынка. Вариант второй: снизить расходы в других секторах экономики и умиротворить держателей облигаций ценой гнева электората и лоббистов. Вариант третий, и последний: залатать дыру в бюджете, увеличив налоги. Четвертого не дано. И если изначально рынок облигаций помогал правительству, это вовсе не означает, что в куда более тяжелые времена он не будет диктовать условия экономической политики.
Как же вышло, что эти “бонды”, как их называют люди практики, в своем могуществе сравнялись, а затем и обогнали знаменитого мистера Бонда из книг Яна Флеминга? Кто, если уж на то пошло, выдал им лицензию на убийство?
Горы долга
Древнегреческий философ Гераклит утверждал, что война – мать всех вещей. Всех не всех, но что война породила рынок облигаций – факт неоспоримый. На замечательной гравюре Питера ван дер Хейдена под названием “Битва за деньги” чего только не увидишь: увешанные мечами, ножами и копьями копилки, мешки с деньгами, бочки с монетами и сундуки с золотом атакуют друг друга, а сам автор комментирует происходящее в стихах на голландском языке: “Только за деньги и товары мы лезем в стычки, склоки, свары”. Он мог бы выразиться и иначе: “Начнете тут же воевать, как деньги сможете собрать”. Светлая идея финансировать войны с помощью рынка государственных обязательств, как и многие другие идеи, описанные на страницах этой книги, – продукт богатого на выдумки итальянского Возрождения.
