Восхождение. Часть 3 - [3]

       Серову было известно, что руководство UMHK после объявления о независимости Катанги переведёт на личный счёт одного только катангского лидера Моиза Чомбе 1,25 миллиарда бельгийских франков (35 млн. долларов по курсу 1960 г), рассчитывая сохранить с его помощью свою собственность. Само же имущество компании в Конго стоило несравнимо дороже.

       Но большинство белого населения ещё надеялось, что после независимости бельгийское влияние в стране сохранится. Многие были связаны работой на шахтах и считали, что если они не интересуются политикой, то и перемены в политической жизни их не коснутся.

       А перемены назревали. Единой политической платформы у лидеров коренного населения не было. Окончательное решение о предоставлении Бельгийскому Конго независимости было принято на проходившей с 20 января по 20 февраля 1960 года Конференции «круглого стола» в Брюсселе. Конго там представлял консервативный политик Жозеф Касавубу, лидер партии АБАКО (Alliance des Bakongo), которого прочили в президенты страны. Официальной программой партии было немедленное построение в Конго мононационального государства, главная роль в котором отводилась наиболее многочисленному конголезскому племени – баконго. Интересы остальных племён, которых в Конго было немало, лидер АБАКО не учитывал. Во многом из-за этого трайбализма партия АБАКО пользовалась меньшим влиянием, чем возглавляемая Патрисом Лумумбой, Сирилом Адулой и Жозефом Илео партия Национальное движение Конго.

       Эта крупнейшая конголезская партия выступала за более постепенное достижение независимости, но единства в ней тоже не было. В 1959 г Сирил Адула и Жозеф Илео вышли из Национального движения Конго и вместе с радикальным лидером Альбером Калонджи организовали собственную партию, с тем же названием. Так в Конго появились два Национальных движения – относительно умеренное НДК-Лумумба (MNC-L – Mouvement National Congolais) и радикальное НДК-Калонджи (MNC-K). Партия Лумумбы оказалась ослабленной, но её всё ещё поддерживало большинство населения, хоть как-то разбиравшегося в политике.

       Третью, а с 1959 года уже четвёртую значимую политическую силу в стране представляла партия КОНАКАТ (Confеdеration des Associations Tribales du Katanga) и её лидер Моиз Чомбе, выступавший за федеративное устройство страны после независимости. В ноябре 1959 года из состава КОНАКАТ вышли представители племени балуба северных районов, которые затем сформировали собственную политическую организацию на этнической основе – Ассоциацию балуба Катанги (БАЛУБАКАТ).

       Были и другие политические партии, вроде радикальной Партии африканской солидарности (ПАС) и «Альянса Байанзи» (АБАЗИ). Их влияние было меньше, но считаться с ним тоже приходилось.

       Вообще, политические партии в Конго были немногочисленны – так, в крупнейшей MNC-L состояло всего 58 тысяч человек. Виной тому была общая неграмотность населения. Во всей стране было лишь 9 представителей коренного африканского населения, закончивших университет. При этом одно лишь племя баконго насчитывало более 10 миллионов человек.

       На этот политический коктейль накладывалась характерная для Африки межплеменная вражда. Касавубу принадлежал к наиболее многочисленному в стране племени баконго, Лумумба был выходцем из значительно более мелкого племени батетела, его бывшие соратники Сирил Адула и Жозеф Илео представляли племя бангала, их подельник Калонджи родился в племени балуба, а Моиз Чомбе – в племени балунда. Племена отличались друг от друга по степени дикости. Проживавшие в Катанге или вблизи столицы были уже относительно цивилизованы. Африканцев, получивших начальное или среднее образование бельгийцы называли «эволюэ» – «развитые», тогда как жители севера и северо-востока страны ещё вовсю бегали без штанов, с копьями, луками и отравленными стрелами, и при случае запросто могли кого-нибудь съесть.

       Популярный катангский лидер Моиз Капунда Чомбе выступал с нормальных умеренных позиций. Он поддерживал деколонизацию Конго, но при этом понимал, что без белых страна рухнет. Чомбе был обычным, слегка цивилизованным африканским расистом – людей не ел, на первое место ставил своих, но к белым, кроме коммунистов, относился с вынужденным уважением. Более того, Чомбе мечтал об автономии своей провинции Катанга, наряду с другой восточной провинцией – Касаи, являвшейся краеугольным камнем страны. Без Катанги Конго не стоило бы и ломаного гроша. Большая часть природных богатств страны залегала именно в восточных и юго-восточных провинциях.

       После стэнливильского конгресса НДК, сопровождавшегося массовыми демонстрациями поддержки в окрестных деревнях и завершившегося 30 октября 1959 г., Лумумба был арестован и приговорен к 6 месяцам тюрьмы «за подстрекательство к общественным беспорядкам». В тюрьме Лумумба узнал о начавшейся в январе 1960 г. Брюссельской конференции «круглого стола», на которой бельгийское правительство совместно с лидерами основных политических партий и группой традиционных вождей хотело определить будущее Конго. Делегация НДК, к которой присоединилось большинство конголезских представителей, единогласно отказалась от участия в конференции, пока лидер партии находится в тюрьме.