— Вот я и хочу сказать: прежде, чем с ними что-то обсуждать, нам самим необходимо с изменениями в нашей военной доктрине определиться, — закончил свою мысль Никита Сергеевич.
— Мы что, хотим отказаться от предыдущей доктрины? — спросил Устинов.
— Нет, не отказаться, — ответил Хрущёв. — Скорее — уточнить её, с учётом произошедших за последние два года военно-политических изменений и достижений научно-технического прогресса. Эти достижения вы сами видели, в отчёте Василия Даниловича всё по полочкам разложено. Да и политическая ситуация с тех пор совершенно поменялась. Мы стали сильнее, противнику, само собой, это не нравится. Холодная война резко обострилась. Американцы ведут себя крайне агрессивно. Сирийцы и египтяне очень обеспокоены. Нам едва удалось избежать серьёзной войны в восточном Средиземноморье. Многие из наших партнёров высказывали свои опасения на этот счёт.
— В то же время следует учитывать результаты применения авиации и флота во время Суэцкого кризиса. Не скрою, я раньше считал, что в современных условиях решающим оружием станут баллистические ракеты, — продолжал Никита Сергеевич. — И в случае войны между США и СССР, разумеется, так и случится. Но мы с вами наглядно убедились, что, помимо такой войны может возникнуть множество более мелких конфликтов, в которых атомное оружие применяться не будет. По воробьям из пушки не стреляют, вот я о чём говорю.
— Я могу подготовить короткий доклад для лидеров ВЭС, — предложил Соколовский. — Акцентировать внимание на основных моментах.
— Если не трудно, Василий Данилович! У вас, как у специалиста, явно лучше, чем у меня получится донести до наших друзей ваши же собственные выводы, — согласился Хрущёв.
— Если я правильно понимаю, — сказал Вершинин, — Вы, Никита Сергеич, хотите скорректировать военную доктрину в части применения неядерных средств поражения, прежде всего — авиации и управляемого оружия, а также флота.
— Правильно понимаете, Константин Андреич, — кивнул Хрущёв. — Вот это мы с вами и обсудим, чтобы на сессию Координационного Совета ВЭС мы могли выйти с уже сформулированными вариантами...
В ходе подготовки маршалом Соколовским доклада для выступления на сессии КС, Хрущёв дал поручение председателю КГБ Серову:
— Иван Александрович, меня, если честно, впечатлил сделанный Василием Данилычем анализ военных действий во время Суэцкого конфликта. Он, считай, точно угадал те тенденции, о которых мы с тобой в «тех документах» читали: преобладание высокоточного оружия, сокращение роли сухопутных войск в пользу авиации и флота, фактическое подтверждение доктрины Дуэ...
— Я вот подумал: посвящать его в полной мере смысла нет — Василий Данилыч человек уже пожилой, судя по «энциклопедии» — года через два на покой уйдёт. Но всё же пусть твои орлы составят для него этакий «прогнозно-аналитический документ», обобщающий наметившиеся тенденции перехода на Западе к этому, как его... постиндустриальному обществу... вот ведь слово придумали, не выговоришь.
— Причём надо подчеркнуть усложнение инфраструктуры и рост зависимости населения от этой инфраструктуры, — Серов тут же сообразил, что именно имеет в виду Первый секретарь. — Понял, Никита Сергеич, сделаем. А не боишься, что Данилыч догадается?
— А ты сделай так, чтоб не догадался, но основную мысль понял, — усмехнулся Хрущёв. — Всё излагай в этом, как его... сослагательном наклонении. В виде тенденций, возможностей, вероятностей... Сам сообразишь, в общем...
Партнёры по ВЭС во время планирования повестки дня предстоящей сессии высказывались весьма определённо. Если при первоначальном обсуждении концепции ВЭС в июле 1956 года на острове Бриони будущие партнёры говорили в основном об экономическом взаимодействии, то за прошедшие полтора года ситуация значительно изменилась.
Лидеры ОАР — Египта, Сирии и Иордании после продолжавшегося в течение всего 1957 года непрекращающегося прессинга США и Турции на Сирию были крайне обеспокоены. Они осознали, что ядерный шантаж может сработать один раз, может два, но потом утратит свою действенность. Привыкнуть можно ко всему — даже к бряцанию ядерным оружием.
Эйфория от победы при Порт-Саиде улетучилась быстро. Арабские лидеры понимали, что второй раз им так не повезёт. Да и американцы — это не французы с англичанами, технический уровень американской палубной авиации и флота был несравнимо выше.
Не меньше арабов был обеспокоен и маршал Тито. Операции американского флота на Средиземном море и воздушное наступление союзников на Египет в ходе Суэцкого кризиса ясно показали: всё, что он прочёл в «документах 2012» о будущем Югославии — не страшилка, не попытка пропаганды в целях втянуть Югославию в Варшавский Договор. Это была наглядная иллюстрация империалистической политики.
Для Неру с 1948 года болевой точкой оставался Кашмир. Он понимал, что Пакистан не успокоится, а в сложившихся обстоятельствах США будут оказывать пакистанскому режиму ещё большую поддержку. Кроме того, Неру точил рашпиль на Гоа, всё ещё остававшийся в руках португальцев.