Восходящая тень - [25]

Ну что ж, эту игру Мэт освоил довольно быстро, и если пока ему не везло в нее так, как в кости, тут уж ничего не попишешь — всему свое время. Во всяком случае, один туго набитый кошелек лежал перед ним рядом с картами, а другой, потолще, покоился в кармане. Прежде, в Эмондовом Лугу, он счел бы, что таких деньжищ хватит на то, чтобы весь остаток дней провести в роскоши. Однако с тех пор, как Мэт покинул Двуречье, его представления о роскоши заметно изменились. Молодые дворяне, те держали деньги на столе, небрежно рассыпав их сверкающими кучками, но Мэт не собирался изменять некоторым своим старым привычкам. В этих тавернах и постоялых дворах порой возникает необходимость поскорее унести ноги. Особенно если тебе улыбнулась удача.

Но уж когда ему действительно повезет и он заполучит столько, чтобы можно было жить в свое удовольствие, он уберется из Твердыни как можно скорее. Прежде чем Морейн догадается, что он задумал. Будь у него вдоволь деньжат, только бы его здесь и видели. Золото, которое можно прибрать к рукам, — вот что его здесь держало. Деньги, ради которых ему пришлось бы не одну неделю метать кости в тавернах, за этим столом можно было выиграть за одну ночь. Только бы ему улыбнулась удача.

Мэт слегка нахмурился и беспокойно подул в трубку — пусть партнерам покажется, что он не уверен в своих картах и раздумывает, стоит ли продолжать игру. Двое молодых лордов тоже держали в зубах трубки, только с янтарными мундштуками и отделанные серебром. В жарком стоячем воздухе висел ароматный дым их табака. Запах стоял такой, какой был бы, наверное, случись пожар в туалетной комнате знатной дамы. Правда, в туалетных комнатах знатных дам Мэту бывать не приходилось. Из-за болезни, которая чуть было не свела его в могилу, память его сделалась дырявой как решето, и все же он был уверен, что такое событие запомнил бы. Заставить его забыть об этом и сам Темный не сумел бы.

— Сегодня причалило судно Морского Народа, — пробормотал Реймон, не выпуская трубки изо рта. Широкоплечий молодой лорд носил коротко подстриженную напомаженную бородку. Это был последний крик моды среди знатной молодежи, а Реймон гонялся за модой так же усердно, как волочился за женщинами, и разве что чуточку менее усердно, чем играл в карты. — Гонщик. Самые быстрые корабли эти гонщики, так они говорят. За ними и ветру не угнаться, так и говорят. Хотел бы я на них поглядеть. Сгори моя душа, если не так. — Реймон кинул на стол серебряную крону и взял карту, но смотреть на нее не стал — он никогда этого не делал, пока не набирал полную пятерку.

Полный розовощекий парень, сидевший между Рей-моном и Мэтом, издал удивленный смешок.

— Ты хочешь поглядеть на этот корабль, Реймон? Поглазеть на девчонок — вот что ты, наверное, хотел сказать. На женщин, этих чудных красоток из Морского Народа. Все в кольцах, побрякушках и ходят вразвалочку, а? — Он положил крону, взял из колоды карту и, взглянув на нее, скривился. Это ровно ничего не значило: если судить по его лицу, карта не шла ему весь вечер, однако он все время оставался в выигрыше. — Ну ладно, — проговорил он, — может, с девчонками из Морского Народа мне повезет больше.

По другую сторону от Мэта сидел высокий стройный молодой лорд с заостренной темной бородкой, еще более щеголеватой, чем у Реймона.

Усмехнувшись, он провел пальцем по носу и сказал:

— Ты и вправду думаешь, что с ними тебе повезет, а, Эдорион? Зная их нрав и обычай, я полагаю, что в лучшем случае тебе удастся унюхать запах их притираний. — Он помахал перед носом ладонью и втянул в себя воздух, будто вдыхая аромат. Все рассмеялись, не исключая Эдориона.

Громче всех смеялся простоватого вида юноша по имени Истин, имевший обыкновение убирать пятерней постоянно падавшие на лоб прямые волосы. Одеть его попроще, и он вполне сошел бы за фермерского сынка. На самом же деле Истин был отпрыском Благородного Лорда, одного из богатейших землевладельцев Тира, и денег у него в карманах было куда больше, чем у любого другого за этим столом. Вина он тоже пил гораздо больше остальных.

Перегнувшись через своего соседа, фатоватого остроносого молодого человека по имени Бэрен, Истин ткнул сдававшего карты в бок своим вовсе не твердым пальцем. Бэрен, не выпуская изо рта трубки, скривился и отшатнулся, будто боялся, что Истин ненароком столкнет его со стула.

— Здорово сказано, Карломин, — пробулькал Истин. — Бэрен, ты ведь тоже так думаешь? Сдается мне, Эдорион с них и понюшки не получит. А если охота испытать удачу… рискнуть… ему стоит познакомиться с айильскими девчонками, на манер Мэта. Ох уж эти копья и тесаки! Сгори моя душа. Все одно что льва пригласить на танец. — Вокруг стола повисло мертвое молчание. Некоторое время Истин продолжал хохотать в одиночестве, затем заморгал и снова запустил пятерню в волосы:

— В чем дело? Я что-то не то ляпнул?

Мэт с трудом сдержал досаду — надо же было этому болвану помянуть айильских воительниц — для всей компании не было более неприятного предмета разговора, не считая, конечно, Айз Седай. На худой конец все они предпочли бы встретить в коридорах Твердыни этих айильских гордячек, смотревших на жителей Тира свысока, чем увидеть хотя бы одну Айз Седай. А сейчас в городе находились сразу четыре Айз Седай. Мэт нащупал в кошельке серебряную андорскую крону и бросил ее в кучу посередине стола. Карломин неторопливо сдал ему карту.