Восход Водолея - [16]

— Не будет! — Таня села на кровать и прикрыла лицо руками. Ее плечи вздрагивали. — Ты используешь меня как живца… как куклу-приманку. Ты изверг, Марков! Ты думаешь только о своей работе! Я для тебя всего лишь ее незначительная часть! Ты весь в деле…. Но я ведь тоже живая! У меня есть чувства! А ты… а ты…. Когда ты наконец разведешься?!

— Вот так поворот! — искренне удивился Дима. — А это здесь при чем?

— При всем! Мне надоело ждать, когда вырастут твои дети, когда «созреет ситуация»… Ждать и делать вид, что я тебе верю, что меня не волнует, чем ты занимаешься вечерами, ночами и по выходным.

— Постой, зайка, но мы же все решили! И какое отношение это имеет к работе?

— Прямое! Думаешь, я поверила, что ты хотел помочь, когда отправлял меня в аэропорт?!

— Конечно, — Дима поправил очки. — Встреча с Шорниковым могла вытолкнуть твои скрытые воспоминания на поверхность. Ты должна была вспомнить, что вас связывает, и это разрушило бы блоки в твоем подсознании. А за этим потянулась бы и вся цепь положительных эффектов. Избавление от ночных кошмаров, нервозности, необъяснимых провалов памяти.

— Ну, да-а… положительный терапевтический эффект! — Таня говорила с сарказмом. — Так вот, господин доктор, не вышло! Я не вспомнила о Шорникове ничего нового! Я по-прежнему знаю его фамилию и помню, что мы встречались. Но где, когда и почему — ни единой зацепки!

— И ты все так же уверена, что твои ночные кошмары связаны с этой встречей?

— Убеждена! Что-то с нами тогда случилось… что-то плохое.

— Может, еще раз попробовать? — Марков задумался. — Спросить его прямо — что он помнит? А вдруг он скажет некое ключевое слово?

— Хватит! — отрезала Таня. — Я придумала другой метод избавления от неврозов. Нам пора определиться.

— Ну, мы же сто раз об этом говорили! — с досадой воскликнул Дима. — Надо немного подождать… три-четыре года.

— Ничего себе — немного! — возмутилась Таня. — Мне уже двадцать пять! Через четыре года будет двадцать девять, а там и тридцать. Кого я рожу в таком возрасте? Синенького цыпленка?

— Нормальный возраст, — Дима снял очки и принялся их сосредоточенно протирать краем рубахи. — Что ты завелась?

— Ничего! Решай!

Таня легла и уткнулась лицом в подушку.

— Ну, ладно, чего ты? — Дима нерешительно погладил ее по руке. — Мне пора… но ты не расстраивайся. Я позвоню, ладно? Прямо с утра.

Девушка не ответила. Дима вздохнул и, торопливо заправив рубаху в брюки, направился в прихожую. Там он задержался, хотя на обувание много времени не потребовалось, а надевать было нечего, но Таня так и не вышла.

— Я позвоню! — вновь пообещал Дима уже с лестничной площадки и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Когда щелкнул замок, Таня села, схватила подушку и запустила ею в шифоньер. Старый фанерный короб обиженно погудел и затих. Легче от такого «выброса отрицательной энергии» не стало, но слезы куда-то ушли, а подступивший к горлу ком исчез. Мысленно извинившись перед четвероногим бабушкиным ровесником, Таня устало сползла с кровати и подняла намокшую от слез и испачканную тушью подушку.

То ли шифоньер не принял извинений, то ли сказалось нервное напряжение, но Таня вдруг услышала, как в недрах полупустого предмета обстановки зарождается новый низкий звук. Девушка удивленно взглянула на полированный шкаф. Его правая створка вдруг раскрылась, и с верхней полки вывалилась стопка носовых платков, а за ней посыпались трусики и лифчики. Таня от неожиданности даже отпрянула, и вдруг пол стремительно ушел куда-то вперед, а кровать ударила под колени, и девушка упала на нее, вызвав в толще матраса возмущенный скрип.

Лежа на спине, она с удивлением наблюдала, как раскачивается люстра, а по потолку, в проекции стыка между плитами перекрытий, ползет тонкая зубчатая трещина. К низкому гулу мебели присоединился звон кухонной посуды, затем бряканье чего-то в ванной, грохот за стеной — в соседней квартире и скрип открывшегося настежь окна. Из трещины в потолке посыпалась штукатурка, какой-то песок, и Таня очнулась. Она вскочила с кровати и бросилась к входной двери. Землетрясения на побережье были редкостью, но не экзотикой. Что делать в таких случаях, Таня помнила с детства. Она схватила с полки в прихожей куртку и набросила ее наподобие капюшона на голову. Обуваться было некогда, и легкие туфли она просто сунула под мышку.

Очутившись на лестнице, она поняла, что обуться все-таки придется. Лестничные марши были усеяны битым стеклом; несколько окон по непонятной причине лопнули, усыпав подъезд тысячами сверкающих осколков.

Сверху и снизу доносились возбужденные голоса и многократный стук в двери, а где-то снаружи, ближе к набережной, заливались воем пожарные сирены.

— На улицу! Все на улицу! — кричал уверенный мужской голос. — Анна Петровна, откройте! Землетрясение! Надо покинуть дом!

— Нет, Володя, я не пойду, — голос пожилой соседки снизу был слышен приглушенно. — Не впервой!

— Срочно покиньте квартиру! — надрывался сосед Володя. — Очень сильное землетрясение!

— Дом крепкий, сдюжит, — упорствовала старушка.

— Таня, не спи!

Девушка почувствовала, как ее сносит вниз по лестнице неумолимая мужская сила, воплощенная в капитане второго ранга Гордиенко, соседе с пятого этажа. Сопротивляться она не стала. Офицер выпустил ее из крепких объятий уже на детской площадке, во дворе. Она стянула с головы куртку, одернула кофточку и смущенно улыбнулась.