Восход - [31]

В данный момент для него срок пребывания противников на Земле не играл особой роли. Гораздо важней был извечный русский вопрос, сформулированный никогда не читанным Чернышевским. Что делать?

Нет, раз уж ищут лишь Батурину, шанс уцелеть самому был весьма отличен от нуля. Но…

– Они найдут меня, обязательно найдут! – в такт мыслям Романа произнесла Людмила и прижалась к офицеру плотнее, словно умоляя о защите.

– Ничего. Мы что-нибудь придумаем. – Роман попытался придать голосу максимум твердости.

Он не представлял себе дальнейших действий. Можно отбиться один раз, другой, но на третий враг – не считать же противников идиотами – введет в действие столько сил, что наличие или отсутствие одного спецназовца не сыграет роли. Даже подкрепленного старым ветераном последней большой войны.

Как подозревал Ветров, не помогло бы и присутствие всего отряда специального назначения. Того, который полег при защите атомной электростанции. Раз эти, как их там, старший лейтенант никак не мог запомнить слова, управляют человечеством, им ничего не стоит задействовать государственные силы. Были уничтожены номинальные представители власти? Были. Кто их уничтожил? Террористы. Следовательно, есть все основания для проведения глобальной антитеррористической операции. И никто не узнает, правы ли были защищающиеся трое беглецов, равно как никто не задумается о существовании иных, куда более важных проблем, чем борьба с теми, кто желает лишь спрятаться.

Заброшенная деревня в свете новых знаний на роль укрытия не годилась. Увы. Но для тех же целей не годился и лес, и любой из существующих городов. Разве что методы противника могут отличаться. Казавшаяся гигантской Земля вдруг стала крохотной. Куда-то пропали места, в которых можно затеряться, спрятаться, тем более не на время – на всю оставшуюся жизнь.

Раз уж нивте… нифе… – тьфу, опять забыл! – Отцы правят всем миром, то какие-то государственные границы им подавно до большой лампочки.

– Они настолько могущественны… – прошептала Людмила.

Дрожь ее немного ушла, а страх, кажется, потихоньку стал уступать место апатии.

Все равно помирать. Стоит ли рыпаться, бороться?

– Гитлер тоже себя пупом мира мнил, – буркнул Сохан. – И где тот Гитлер? Ась?

– Вы не понимаете… Гитлера тоже наверняка поставили они. Сами ли, при помощи кого-то… Они вообще постоянно вмешиваются в людскую историю, устраивают войны, революции, перевороты… Что решили, то и сделают. А мы даже не подозреваем о том, что нами управляют, словно марионетками.

– Тем более надо их всех… – Дед нахмурил густые седые брови. – Вон и Юрик мой так думает.

Ветров глянул на пустовавшее место на скамье, куда был устремлен взор старика, и невесело улыбнулся. К сожалению, Юрик в маленький отряд не входил. Он был галлюцинацией Сохана, его умершим фронтовым товарищем.

Герой в компании одного или двух приятелей побеждает исключительно в американских фильмах. В жизни любое одиночное противостояние системе рано или поздно заканчивается гибелью. Хотя если выбора нет и конец предопределен заранее, не лучше ли…

– Всех, не всех, а до кого дотянемся, – решился Роман.

– Что? – не поняла Людмила.

Она по-прежнему вжималась в Ветрова и не могла даже оценить выражения лица своего возлюбленного.

– Раз прятаться бессмысленно, остается одно: напасть самим, – пояснил ей офицер.

На душе его скребли кошки. Можно сколько угодно бахвалиться, однако профессионал заранее знает единственно возможный итог подобного безрассудства.

Нет, страха не было. Лишь отголосок тоски, да желание продать жизнь подороже, если иначе никак не получается. И было немного весело от абсурдности ситуации – бросить втроем вызов целому миру. Еще хорошо – не пытаться спасти Вселенную.

Какое нам дело до звезд, раз летать туда все равно не умеем? Стоило ли смеяться над вечными благоглупостями Голливуда?

– Как? – Журналистка невольно отодвинулась, заглянула в глаза, попыталась понять, не подвел ли ее слух.

– Пока не знаю. Но тут сидеть и ждать бессмысленно, бегать… В нынешнем компьютеризированном мире долго не побегаешь. Если действительно наступил на мозоль кому-то очень важному и страшному. Даже были бы деньги – насколько я понимаю, эти… ну… Отцы, они ведь способны найти тебя даже после пластической операции, грима, тому подобного?

– Да. Они просто посылают зов и чувствуют, где находится нужный им человек, – содрогнулась Людмила. – Если он уже был с ними в контакте. Тебя – вряд ли. А меня…

– Вот видишь. Значит, ни бегать, ни прятаться мы не можем. Одна надежда – есть у них куча проблем, и ты – не самая основная. Не обижайся, тут как раз случай, когда вообще лучше быть неизвестной.

Последнее добавил на всякий случай. Женщины порою бывают непредсказуемыми существами и обижаются на любую ерунду, если та вольно или невольно пытается удалить их из центра Вселенной.

Только если враг чувствует твое бегство, он ведь почувствует и твой переход в наступление. Единственный шанс на хотя бы небольшой успех – проделывать все с таким напором, чтобы никто не успевал сообразить. Шансов на окончательную победу не появится, но на какую-то тактическую – вполне. И прожить можно несколько дольше. Если не убьют раньше времени. Как там говорят на Востоке? Кысмет…