Восход - [26]

– Вы меня слышите? – наконец сумел оправиться ученый. – Чудеса, да и только…

– Уж извини за порезанную ногу, – говоря, Павел Геннадиевич смотрел поверх головы Антона. – Сам ты бы вряд ли согласился себе вредить. А без крови в данном случае не удалось бы изменить физические характеристики камня. Дневник нашел?

– Нет! – словно боясь, что полковник сможет войти и отобрать блокнот, Антон прижал руки к животу. Впрочем, теперь он чувствовал себя в безопасности. Отцовские слова подтвердились, следовательно, он находится в убежище покойного Аркудова. Странном и фантастическом, но в убежище! Больше ничего плохого уже не случится.

– Ищи тогда, – кивнул полковник.

– Хрена вам, – пробормотал Антон. – До тех пор, пока не объясните, почему морочите мне голову. Ведь вы всё лжете! И про мировое правительство, и про этих ваших Правителей, и…

– Я тебе не вру, – вздохнул Павел Геннадиевич. Слабо улыбнулся: – Просто кое-чего недоговариваю.

– Тогда считайте, что я недонахожу дневник, – хмыкнул Антон. – Пока не узнаю обо всем, что сейчас творится, об отцовских записях можете забыть.

Полковник нахмурился.

– Ладно, – ответил он спустя какое-то время. – Пожалуй, теперь тебе можно рассказать…

– Весь внимание.

– Мы с твоим отцом работали на организацию, цель которой – уничтожение Правителей.

– Это уже не новость. Я догадался и сам, – заметил Антон. – Если сопоставить ваши россказни с вашими действиями, то получится, что вы до сих пор работаете на КГБ и сражаетесь со всемирным капитализмом. Отсюда ваши утверждения о мировом правительстве.

– Не попал, – ухмыльнулся полковник. – Ты же столкнулся с необъяснимым. И даже сидишь в одной из невозможных вероятностей. Попробуй предположить, что есть понятия выше, чем государственные спецслужбы, всемирный капитализм и прочие неприятности цивилизации.

– Так-так… – протянул Антон. – Попробуем… Получается, помимо ваших хваленых Правителей, живущих от начала летописных времен, существует еще и организация мировых человеколюбцев? Такие себе антагонисты… Скажите, Павел Геннадиевич, как вы себя называете? Демократами с большой буквы? Или а-а-альтруистами?

– Отцы, – буркнул полковник. – Наши руководители называются Отцами. В отличие от Правителей, мы стремимся сохранить человечеству свободу.

– Вот так новость, – вздохнул Антон. – Недавно вы говорили, что Правители – не совсем люди. Получается, ваши Отцы – тоже?

«Теперь понятно, – подумал про себя Антон, – почему папа упоминал, что мне придется стать третьей силой в войне между двумя серьезными противниками».

– Нет, – мотнул подбородком Павел Геннадиевич. – Мои начальники обычные люди.

– Сделаю вид, что поверил. Вы представляете добреньких вооруженных до зубов дядек, воюющих за то, чтобы по земле свободно бегали маленькие розовощекие сорванцы. Правильно?

Полковник промолчал, лишь слегка кивнул.

– Представим, что я наивный склеротический профессор, как и мой бедный старик, – согласился Антон. – Пусть сказка останется сказкой: Отцы действительно хотят освободить человечество от гнета Правителей, а не затеять передел рынка и не захватить человеческие душонки себе.

Павел Геннадиевич демонстративно отвернулся.

– А что касательно Армагеддона? – спросил Аркудов. – Откуда такая уверенность, что до конца этого года ваши Правители хотят обрубить сук, на котором сидят, и уничтожить население планеты?

– В декабре количество Правителей существенно увеличится, – ответил полковник, плечи его опустились. – Можешь даже не спрашивать, откуда такая информация. Найдешь папашин дневник – сам узнаешь.

– Хорошо. – Антон понимал, что другого выхода сейчас не найти. – Найду и посмотрю.

Он вытащил из-за пазухи дневник, раскрыл и положил себе на колени; зеленого освещения хватало, чтобы различить каждую строчку. Несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая нервы.

«Я не внутри камня, а просто в отдельной пещере. Ничего страшного не произойдет – не должно. Куда уж хуже-то?.. Расслабляемся, господин профессор, и начинаем думать. Ну, что там усопший батюшка нам завещал?»

Зашифрованные строки говорили много о чем. Например, теперь Аркудов знал, что цифры на последней странице означают географические координаты убежища в Карпатах. Он не сомневался, что находится именно там. Однако оставалось еще немало вопросов и восемьдесят страниц, исписанных мелким кодированным текстом. На обложке дневника покойный археолог нарисовал таблицу на сто двадцать ячеек – два столбца по шестьдесят. Первый столбец был подписан буквами от А до Я, оставшиеся в нем ячейки занимали знаки препинания и цифры. Второй пустовал – в него надлежало вписать соответствующие буквам шифровочные символы. Антон еще раз перечитал послание отца, нашел указание:

«Подсказку найдешь в кабинете. Только присмотрись. И помни, что ключ – имена тех тринадцати, на которых ты обожал смотреть. Ну, тех самых, кто в неполном комплекте не более десяти лет назад родился между Берингом и Енисеем! Ты обязательно вспомнишь…»

И тут внезапно пришло прозрение. Возможно, причиной стали смертельно опасные события, произошедшие с Антоном за последние часы. А может быть, еще одну подсказку подарила едва различимая картина на прозрачной стене – на парусе кораблика был изображен круг из двенадцати знакомых символов.