Восхитительная Софи - [23]

– Достаточно, Лайам! Они – мои подруги! – Софи вскочила на ноги, сжав кулаки. – Всего, что у них есть в жизни, они добились тяжелым трудом. Они терпеливы и добры. Они никому не причинили зла, они всегда готовы прийти на помощь. Они красивы, веселы, и там, где они появляются, становится светло и радостно!

– Да, именно так.

Лайам видел, как в ее сияющих зеленых глазах блеснуло понимание.

– О… – Женщина медленно опустилась на стул.

– Софи, ты получила бесценный дар. У меня был брат. Потеря его была ужасна. Но я провел рядом с ним двадцать три года. И не променяю их ни на что.

– Лукас? – прошептала она.

– Лукас, – подтвердил он. – Обещай мне, что ты встретишься с Анной и Ли и расскажешь им правду. Они достойны того, чтобы узнать ее. И не сомневаюсь, они полюбят тебя, как сестру.

Глаза Софи наполнились слезами. Потом она улыбнулась, и Лайам мог поклясться, что никогда не видел более обворожительной женщины.

– Я пообещаю тебе это, если ты тоже кое-что пообещаешь.

– Что? – Он готов был сказать: «Все, что угодно», – но вовремя опомнился.

– Я поговорю с Анной и Ли, если ты пообещаешь пригласить всю свою семью в Неварру на Рождество.

Лайам откинулся на спинку стула:

– Я… – Прошлое Рождество было ужасным. Ужасным потому, что не стало Лукаса… ужасным потому, что семье не хватило духу собраться вместе.

Или потому, что он сам был не в состоянии поддержать семейную традицию?

Лайам медленно кивнул:

– Хорошо. Договорились.

Вечером Лайам скормил Гарри баночку с шоколадным кремом. Софи, готовя молочную смесь, искоса поглядывала на них. Закончив кормление, Лайам встал, бросил пустую банку в мусорную корзину и вышел из кухни.

Без единого слова. Как делал это каждый вечер уже целую неделю.

Софи сдержала вздох. Он до сих пор не изъявил желания уложить Гарри в постель. Он по-прежнему не заходил в детскую комнату.

Она не могла давить на него. Окончательное решение было за ним. Но если он не способен преодолеть этот барьер… Софи взглянула на Гарри, и сердце ее сжалось.

– Я… э…

Резко обернувшись, Софи увидела Лайама, стоявшего в дверях. В руке он держал гитару! Она на секунду перестала дышать.

– Я… э… думал… – начал он снова. – Если не возражаешь, я поиграю на гитаре для Гарри, когда ты будешь укладывать его в постель.

Она нисколько не возражала! Софи с трудом сдержала волнение. Лайаму не понравилось бы чрезмерное проявление чувств.

– Конечно. – Софи старалась говорить невозмутимо, будто Лайам предлагал сыграть на гитаре каждый день. Но она подозревала, что улыбка растянула ее рот до ушей. – Что ты скажешь, Гарри?

Малыш загугукал, взмахнув ручонками.

Софи направилась в детскую, ощущая присутствие мужчины за своей спиной: его тепло, его сильное тело. Кровь в венах сгустилась, заставив ее шагать медленно и неуклюже, будто она продвигалась сквозь теплый мед.

Они вошли в детскую. Ей захотелось обернуться, взглянуть на Лайама, но она заставила себя идти вперед, сделав вид, что все происходит как обычно.

Она уложила Гарри в кровать, дав ему бутылочку. И только тогда взглянула на Лайама. Он стоял в дверях – потрясающий мужчина, во всей своей мужской красоте. При виде двуспальной кровати в смежной комнате Софи невольно вздрогнула. Интересно, каков Лайам в постели? Как он занимается любовью? Возбуждение охватило ее при этой мысли.

Сглотнув, Софи махнула рукой, указав ему на диван. Склонившись над Гарри, она стала с ним ворковать:

– Дядя Лайам сейчас споет нам песенку. Тихую и спокойную, – быстро добавила она.

– «Фернандо»? – предложил он.

– У тебя есть любимая песня, Лайам? Может быть, ты создашь особую традицию для Гарри?

Он помедлил.

– Вот одна из любимых песен Лукаса, – наконец сказал он.

И он исполнил песню – тихую, задушевную. В груди Софи возникла боль, такая же огромная, как земли Кимберли. Она сидела возле кроватки Гарри, и сердце ее отзывалось на каждую ноту мелодии.

– Это было прекрасно, – прошептала Софи, когда он закончил.

Комната освещалась лишь единственной лампой, которая находилась возле двери, и на лице Лайама играли тени, отчего оно выглядело каким-то потусторонним. Казалось, он был демоном… или ангелом.

Прекрати воображать, приказала она себе. Он человек, из плоти и крови.

И кровь его была горячей, а плоть – твердой.

Боже мой, необходимо прекратить думать об этом!

– Иди ко мне, сядь со мною рядом, – попросил Лайам.

– Но Гарри все еще не спит, – возразила молодая женщина.

– Софи! – Он протянул к ней руку. Демон или ангел соблазнял ее.

Она сделала так, как он просил. Она сказала себе, что на самом деле не хочет этого, но то была ложь.

Она хотела гораздо большего, чем просто посидеть возле Лайама. Но не позволяла себе признаться в этом.

Она еще не готова.

Он взял ее руку, мягко сжал.

Софи вздрогнула всем телом.

– Спой еще, – прошептала она.

И он спел. Софи не знала эту песню, но она успокоила ее.

Закончив петь, Лайам встал и подошел к детской кроватке. Софи, сжав руки, поборола в себе желание присоединиться к нему. Лайам повернулся к ней, прижав палец к губам, а затем указал на дверь. Кивнув, Софи направилась за ним.

И никто из них не взглянул на огромную двуспальную кровать, когда они проходили мимо нее.