Восемнадцатилетний капитан - [5]

— Ах, что это там? Приближается целая туча, бесконечно многих маленьких звездочек. Они сливаются все вместе в одно облако.

— Это называются туманными пятнами. Отвернись, чтобы ты не видел, что случится.

— Нет, я не могу оторвать глаз; это притягивает меня с магнитической силой. Туча сгущается и быстро приближается. Она уже достигла большой звезды и отуманила ее. Серый туман скрывает красивую картину…

— Погоди! Туман это твои преследователи, бесчисленные, как песок морской; они поглотят нас.

— Ясный свет бледнеет. Туман поглащает все. Вот…

— Несчастный! что ты видел? — крикнул магистр и с железной силой схватил юношу за руку.

— Блестящая звезда упала с своей высоты и… потухла… — пробормотал Клаус, чуть не теряя сознания.

— Ты видел свою судьбу. Ты тоже будешь светить, как метеор на небе, и упадешь потом с бесконечной высоты.

— Пусть будет так, — крикнул Клаус, быстро оправившись от своего смущения. — Что значит смерть? Всем приходится умереть раньше или позже. Но раньше я хочу быть таким светящимся метеором, который светит ярче всех других. Вигбольд, ты мудрец. Одно я хотел бы еще узнать: как я умру? Ты можешь сказать мне это?

— Не спрашивай об этом, юноша. Тебе тяжело будет узнать это.

— Но ты все-таки знаешь?

— Я собственными глазами видел твою смерть.

— Так ты можешь мне тоже показать эту ужасную картину!

— Я могу. Но я умоляю тебя: освободи меня от этого. Слушай, — прервал он себя вдруг и насторожился. — Ты не слышишь, как трещат ступеньки? Это идут меня арестовать.

— Этого не будет никогда, — дико крикнул Клаус. — Пока я жив, тебя никто не тронет. Тише, дай им войти, я хочу их раз навсегда отучить от попытки тронуть магистра Вигбольда.

Ученый не ошибался. Треск ступенек стал яснее, хотя приближающиеся старались чем меньше шуметь. Но они скоро потеряли терпение.

— Проклятый, — проговорил идущий вперед. — Эти ступеньки разрушают весь наш план.

— Вперед! Схватите его, седого дьявола, — крикнул руководитель, бросившись на крышу.

Юнкер схватил один из тяжелых астрономических инструментов, лежавших на столе и стал у выхода лестницы.

— Измена! — крикнул руководитель, заметив высокую фигуру. — Доктор не один. Назад, а то мы погибли!

Сверкающий взгляд Штертебекера и его атлетическое сложение наполнили его страхом и ужасом. Но солдаты, следовавшие за ним и не видевшие опасность, рвались вверх.

— Бейте собак! — крикнул один из них. — Я не хочу уйти с пустыми руками и лишиться своей доли в награде, назначенной за голову колдуна!

Он рванул руководителя с собой, и оба бросились на Клауса фон Винсфельда. Последний поднял свое оружие и с такой яростью ударил по голове передового руководителя, что тот с диким криком упал на лестницу.

— Звенит как пустой горшок, — сказал юнкер с гневным смехом. — В голове этого осла навряд ли было больше мозгов, чем в горшке.

На лестнице началась ужасная суматоха. Упавший сбросил с ног ближайших товарищей и все покатились вниз, опрокидывая стоящих позади. Все полетели клубком и своими обнаженными кинжалами и шашками ранили самих себя.

Первые поднявшиеся на ноги были охвачены ужасом и хотели бежать, но Клаус уже спустился по лестнице и, прыгнув как тигр через валявшихся на полу, преградил им дорогу.

— Стойте! — загремел его повелительный голос. — Никто из вас мерзавцев не уйдет отсюда раньше, чем отдаст свое оружие. Тогда вы заберете с собой ваших раненых товарищей, как и командира вашей банды. Но еще одно. Я бы хотел знать, кто это вам поручил сделать это мерзкое нападение. Пошевелите языками. Или, чорт возьми, я отнесусь к вам как к предпринявшим это по собственной воле!

Клаус схватил старшего полицейского за глотку и приставил ему кинжал к груди.

— Сударь, — забормотал полицейский. — Мы сами точно не знаем. Нам принесли приказ и сказали, что магистр имеет дело с нечистой силой; к тому же нам обещали особое вознаграждение за это.

— Я уже знаю достаточно! — загремел Клаус. — Мерзавец, вдохновивший вас на убийство, никто иной, как Детлев фон Шенк! Теперь вы можете идти, но не смейте еще раз подойти к этому дому!

Послушно, без единого слова возражения, дрожа и смущаясь пред храбрым гордым юношей, чей гневный взгляд пронизывал их, как кинжалом, они все положили свое оружие, подобрали раненых и смиренно выбрались из дома.

— Ты спас мне жизнь, Клаус, как мне отблагодарить тебя?

— Меня не нужно благодарить, дорогой мастер. Я вам обязан столько благодарности, что навряд ли сумею когда-нибудь расплатиться с вами. Но теперь я должен попрощаться; прощай, дорогой мастер.

— Прощай мой сын. Однако скажи мне, куда ты теперь идешь?

— К моей матери. Я хочу попрощаться с ней, прежде чем я уеду из Гамбурга.

Магистр сделал предостерегающее движение руки и на лбу его собрались мрачные складки.

— Послушайся меня, Клаус, — сказал он. — Сыщики и полицейские, вне сомнения, дожидаются тебя у твоей матери. Не ходи в ловушку, мой сын.

— О, я их не боюсь, я сумею защитить себя. Когда мы опять увидимся?

— Звезды своевременно сведут нас вместе, и тогда мы никогда уже не разлучимся — до самой смерти!

ГЛАВА IV. Пошел в ловушку

Когда Клаус вышел на улицу, прошмыгнула мимо него темная фигура и исчезла в тени домов.