Восемь. Знак бесконечности - [5]

Сара открыла глаза и тихо прошептала:

– Да.

Ее завораживал его взгляд, светло-голубые глаза с ледяным блеском, слишком светлые для смуглой кожи и черных волос. От страха напряглись все мышцы на теле. Лезвие стилета прошлось по ее шее, а он продолжал удерживать ее взгляд.

– Боишься меня?

Она не просто боялась, а впала в прострацию. Девочки говорили, что иногда он приезжает и берет одну из них, а то и несколько, но Сара устроилась на работу всего пару недель назад и хозяина ни разу не видела. Для девочек хозяином был Мэт, управляющий «Домино». Жестокий, но справедливый подонок, умеющий выжимать из них последние соки.

– Расстегни.

Сара послушно дернула змейку на его ширинке и почувствовала, как его пальцы сильнее сжали ее волосы на затылке. Стилет все еще был прижат к ее горлу.

Он шумно дышал, пока она делала ему минет, захлебываясь, стараясь захватить мощную плоть поглубже, чувствуя, как он безжалостно нанизывает ее на член, удерживая за волосы. Сара терпела, молча стараясь доставить максимум удовольствия, ни на секунду не забывая о лезвии в его длинных смуглых пальцах.

Он кончил и оттолкнул ее от себя. Через несколько секунд тихо спросил.

– Ты поняла, для чего предназначен твой рот?

Кивнула и снова зажмурилась, услышала шелест купюр, потом почувствовала, как он засунул ей за резинку трусиков деньги, затем встал с дивана и направился к двери.

Сара заплакала, когда он вышел, достала деньги из трусиков, несколько секунд смотрела на стодолларовые банкноты, а потом ее глаза снова расширились от ужаса – в нескольких шагах от нее валялось нечто, очень напоминающее человеческий язык.

Уважение не сравнить со страхом. Да, это чертовски круто, когда тебя уважают, но это не мешает уродам вонзить тебе нож в спину и несколько раз его там прокрутить.

А вот страх заставляет их самих каждую секунду ожидать удара, ворочаться, истекая вонючим, липким потом, на мокрых простынях и ежесекундно проверять, не включен ли газ в квартире, не подсыпали ли яда в чашку с кофе, думать каждую секунду не растворят ли драгоценную супругу, детей и даже собаку с кошкой в серной кислоте. Вот что заставляет людей быть верными и держать язык за зубами – ужас. Он же становится решающим, когда нужно выбирать.

Данте знал это с детства. Нет ничего мощнее страха. Когда-то он с отцом возвращался из Нью-Йорка домой, и отец сбил на дороге бродячую собаку. Данте было лет семь, он плакал и умолял отца отвезти псину к ветеринару, но отец сказал, что она не выживет и лучше пристрелить ее прямо сейчас. Он подал Данте свой пистолет и вместе с ним навел дуло на голову несчастного животного. Данте отказался стрелять, и тогда отец нацелился на их Лотти, бультерьера, с которым Данте никогда не расставался. Выбор был сделан – Данте выстрелил, а потом похоронил бродячего пса на обочине. Он усвоил урок. Всегда выбираешь, то, что ближе к телу и дороже, а еще Данте боялся отца. До дрожи в коленях.

Франко Марини говорил, что нет ничего дороже семьи. Они одно целое. Данте ему верил.

Верил даже тогда, когда мать наглоталась транквилизаторов и умерла во сне, сразу после рождения Альдо.

Через десять лет Данте уехал учиться, а когда вернулся, отец представил им всем новую жену, ровесницу Данте. Молодую, красивую сучку, которая держала отца за яйца покрепче, чем тот свою империю и сыновей. Спустя год родился их младший брат Чико, отец не дожил до его рождения ровно четыре дня – его застрелили, продырявили прямо в центре Чикаго точным выстрелом в сердце.

Копы нашли обглоданные трупы подозреваемых в убийстве Франко Марини на ферме за двести километров от Чикаго. Всех троих живьем сожрали свиньи. И ни одной улики.

Глава 3

Утро было жарким, духота витала в воздухе, как растворенная бесцветная патока. В сентябре обычно уже не бывает так жарко. Особенно в конце. Миссис Ирэн Спектор не спалось именно от духоты. Кондиционер никогда не включался – это разносчик страшных вирусов. Она бросила взгляд на светящийся циферблат часов и встала с постели, привычно почистила зубы, тщательно прошлась по ним зубной нитью, умылась, намазала свое веснушчатое лицо увлажняющим кремом и долго расчесывала непослушные рыжие волосы, собирая их в конский хвост. До работы оставалось еще три часа. Она вполне успеет на утреннюю пробежку, затем выпьет чашку эспрессо и отправится в метро на Манхэттен. Сегодня не будет много клиентов. Такие «лысые» дни Ирэн всегда чувствовала.

Она могла бы поехать на своем новеньком пежо, но миссис Спектор ненавидела пробки. Они ее раздражали. Тем более, она привыкла вот уже в течение десяти лет ездить в свою небольшую контору в здании небоскреба именно на метро. Ирэн не изменяла этой привычке.

Она надела через голову майку, затем повязку на голову, поправила узкие шорты, завязала шнурки на старых кроссовках и спустилась на лифте вниз. Консьержка ее не заметила, впрочем, как и никого здесь. Ирэн это раздражало – им достаточно платят, чтобы они не сидели для мебели и удосуживались здороваться с жильцами. Бескультурщина.

В парке мимо нее пробежал парень в наушниках, в черной футболке с длинными рукавами и спортивных синих штанах с белыми тройными лампасами по бокам. Прям как во времена ее молодости.