Восемь секунд удачи - [9]

Тварь потеряла точку опоры, но растерялась лишь на миг. Ладонь ее пусть и не с прежней стремительностью, но все равно быстро вернулась на прежнее место — на уголок створки, где пребывала ранее. Но ситуация к этому моменту успела поменяться, туша изменила положение, далеко забралась, теперь напора не хватало, чтобы удерживать ворота в прежнем положении, слишком серьезно отогнулся металл.

И сейчас пружина стального листа пошла назад, возвращаясь в ненапряженное состояние и заодно, выталкивая тварь наружу.

Вот только вытолкать силы металла не хватило, слишком уж далеко она забралась. Нет, ее отодвинуло и отодвинуло заметно. Все, включая плечи, осталось болтаться снаружи, удерживаясь за счет застрявшей внутри головы. Вытащить ее теперь невозможно — створки сомкнулись на шее, упершись в стыки костяных пластин, монстру теперь ни вперед дороги нет, ни назад.

Ввиду стандартной тугодумности новичка, Читер не сразу осознал случившееся. Но понял сразу, что страшным лапам теперь до него не дотянуться, потому как, их вытащило наружу, вслед за плечами. А вот голову вытащить не получилось — слишком огромная. Так и застряла, — шею прищемило створкой, конечности скреблись снаружи, шаря когтями по щели, но удобно ухватиться теперь не получалось. Монстр оказался в ситуации дико завывающего кота, болтающегося на прищемленном форточкой хвосте. Дай зараженному время, как следует, подергаться, изрядно расшатанная западня развалится, но кто сказал, что это время ему кто-то предоставит?

Воодушевившись беспомощностью противника, Читер подпрыгнул еще раз, от всей души врезал мертвяку по башке, при этом лезвие топора высекло несколько искр. Но и только — костяная защита устояла, а ладони с трудом удержали древко. Такое ощущение, будто по чугунной болванке врезал.

Случившееся слегка отрезвило и заставило мыслить в правильном направлении. Оценив суетливые потуги твари, изображавшей сейчас червяка, извивающегося в сомкнувшемся посреди его тельца птичьем клюве, Читер прикинул слишком высокое расположение уязвимого даже против слабого оружия затылка монстра, крутанул топор в руке, довольно ухмыльнулся и многообещающе попросил:

— Ты подожди меня немного, надо табуретку принести. Это недолго, я мигом.

Ответом было урчание, но с совершенно новыми нотками, среди которых не было ни одной довольной, — сплошная обеспокоенность.

Все же, есть в этом мире удача, — есть.

Но к ней обязательно должен прилагаться топор.

И табурет.

Глава 4 Жизнь шестая. Дорога

Читер не верил в святость тех, кто ранее работали во всех этих сооружениях, но после того, как потратил почти час на тщательные поиски, был вынужден признать: или они вообще не употребляли алкоголь, или вылакали его до того, как начали вешаться и отправляться на корм тварям, или его здесь вообще никогда не было. А это очень плохо, ведь без спиртного не приготовить живчик.

Перебравшись на другую сторону по верху шлюзовых ворот, обыскал там будку охраны. Алкоголем разжиться не надеялся, мечтал о стволе, пускай самом паршивом. Но увы, и здесь удача не захотела сыграть на его стороне, — нашел лишь россыпи гильз и костей. Стрелок, или стрелки, сгинули вместе с оружием, или здесь уже успели побывать мародеры.

Место, на вид, тихое, приличных дорог и населенных пунктов поблизости не наблюдается. Самое то, если надо пересидеть пару дней без приключений, восстанавливая коленные суставы, но, увы, без напитка из споранов здесь делать нечего. Потому, пришлось печально вздохнуть и отправиться по хорошо накатанной грунтовке дальше вдоль канала, ведь куда-то, да выведет.

Пройдя пару километров, Читер проклял и канал, и дорогу, и свое идиотское решение. Слева тростник, справа тростник, меж его стенами стрелой протянулась узкая полоса утрамбованного глинистого грунта вперемешку с крупным щебнем, и конца-края этому не видно. Колено и до этого давало о себе знать, а сейчас капризничало все больше и больше. Идею делать привалы почаще отверг, потому как, против боли не очень-то это помогает и сил тоже не прибавляет. Солнце поднялось в зенит, жарило неимоверно, обнажившийся в пересохшем русле черный ил смердел знатно, привлекая рои разнообразных насекомых, большая часть которых мечтала познакомиться с одиноким путником поближе. Уже сейчас пить хотелось, как перед смертью, чем больше времени он задержится в этом вонючем болоте, тем острее будет проявляться проблема обезвоживания. Вон и шагал, чуть ли не через шаг закусывая губу, — в сустав будто раскаленный прут вогнали.

Да еще и проворачивали время от времени.

Если сейчас нарисуется очередной преследователь, погоня надолго не затянется. А ведь это может случиться в один миг, место уж больно нехорошее. Няша не раз и не два рассказывала, что зараженные не любят лезть в воду, предпочитая двигаться по берегам, превращая их в места повышенной опасности. И что с того, что канал пересох? Ил лишь сверху подернулся коркой, ступи на нее и уйдешь в черную грязищу по пояс. Читер это проверил при помощи палки, когда занимался поисками алкоголя. Еще тогда можно было догадаться, что мертвяки через такую преграду перебираться не захотят, но нет же, выбрал именно этот путь. И ведь не свернуть с него, потому что тростник, это не полевая трава, это болотная растительность, со всеми вытекающими последствиями. Не дело забираться в возможную трясину и возвращаться к шлюзу тоже не дело, там ничего хорошего нет — проверено.