Воровство не грех, а средство выживания - [29]

— О, вы не только красивы, но и проницательны, — решила подсластить пилюлю я, на что идущий позади Шэн хмыкнул. Я не обратила на него внимания, беря фея под руку и двигаясь с ним по тропинке.

— Я польщён, — заулыбался юноша. — Феи — самые красивые существа во всех мирах. Я рад, что вы это заметили. Сегодня на балу я, так и быть, станцую с вами один танец.

— Я буду вам весьма признательна, — восхищённо произнесла я в ответ, а сама едва не скривилась от его самоуверенности. Никогда не любила таких парней, считающих себя самыми-самыми. От них хотелось бежать далеко и по возможности навсегда. Они никогда не говорят ни о чём, кроме себя любимого. Не слушают собеседника, не вникают в проблемы других. Глядя на этого напыщенного франта, я осознала, что больше не считаю его таким уж красавцем, коим он мне показался вначале.

Как только впереди показался замок, словно из сказки, я вздохнула с облегчением. Фей провёл меня внутрь и широким жестом показал на росписи по стенам, сообщив, что он тоже есть на картинах. Я только кивала, вполуха слушая болтовню сопровождающего. Он начал меня напрягать. Наконец, подведя к двери одной из комнат, юноша распахнул её и предложил мне войти. Кивнув на соседнюю дверь, он как бы невзначай обронил, обращаясь к Шэну:

— Твоя комната рядом. Располагайся.

После чего сам вошёл следом за мной. На мой удивлённый взгляд пояснил, что он может сделать мне одолжение и разрешит приласкать его и доставить удовольствие. Вот тут моё терпение лопнуло. Я вдохнула-выдохнула, постаралась не сорваться на крик, но потом, приняв вид оскорблённой невинности, выдала наглецу:

— Я премного благодарна за такое предложение, но вынуждена сдержаться, так как от вашей красоты у меня сводит конечности, замирает сердце и я боюсь показаться грубой или неуклюжей. Может быть, чуть позже или в следующий раз. А сейчас мне просто необходимо отдохнуть и отойти от потрясения и радости после вашего предложения.

— О, тогда, конечно, отдыхай, мне неуклюжие любовницы не нужны, я люблю опытных. Я попрошу кого-нибудь дать тебе уроки, как удовлетворить мужчину. А потом приду к тебе, — закивал как китайский болванчик сей индивид, быстро покидая покои. Я вздохнула с облегчением. И тут раздался хохот. От шеи отлепился Федот и, зависнув в воздухе, ржал как сумасшедший, тыкая в меня пальцем и пытаясь что-то сказать. Но у него ничего не выходило, кроме нечленораздельных звуков.

— Интересно, кого он к тебе пришлёт? — от двери послышался голос Шэна. Я недовольно посмотрела на ржущего колобка, потом на оборотня. Тот тоже едва сдерживал смех.

— А не пойти бы вам… поучиться, как удовлетворить женщину, — с досадой выдала я. Меня и так душила ярость от самовлюблённости фея, хотелось двинуть ему по башке чем-нибудь потяжелее, авось бы мозги на место встали. А тут ещё и эти двое насмехаются надо мной.

— Лично я умею, — пожал плечами Шэн. — Хочешь, преподам уроки? — предложил он, теперь я не могла сдержаться от колкости:

— Мне-то зачем женщину удовлетворять? Я мужчин люблю. Так что свои уроки оставь для кого-нибудь другого.

— Как знаешь, моё дело предложить, — равнодушно ответил оборотень. Моя колкость его ни на грамм не задела. Интересно, что же у него на уме? Какой-то он весь стрёмный и опасный. Вот не получается у меня доверять ему. На губах блуждает улыбка, взгляд колючий и холодный, что совершенно не вяжется с мнимой радостью. И что он вообще здесь забыл?

В дверь постучали. Дверь открыл Шэн. Федот немного успокоился, только хитро поглядывал на меня. Я показала ему кулак. Не подействовало. В комнату проскользнул ещё один фей. Оглядев меня, он заявил:

— Когда начнём? — я чуть воздухом не подавилась. — У нас мало времени. Они тоже участвуют? Кивок на оборотня и колобка.

— Э? Стесняюсь спросить, а что мы начнём? И в чём они должны участвовать? — осторожно поинтересовалась я.

— Как что? Меня отправили учить тебя доставлять удовольствие. Я пришёл. Давай начинать, у меня напряжённый график, — нетерпеливо повторил он.

— Что, вот так сразу? А как же принять душ с дороги, перекусить? Выпить бокал вина, наконец? — зверела я всё больше.

— Я потом и душ приму, и перекушу с бокалом нектара, а сейчас не задерживай меня, раздевайся.

— А почему ты думаешь, что я говорила о тебе? — сузила я глаза от гнева. — Я бы тоже не прочь искупаться, перекусить и выпить бокал мартини. А ты пришёл — и сразу в койку. Нет, дружок, так не пойдёт. Я девочка дорогая, цену себе знаю. Так что топай-ка ты туда, откуда пришёл.

Гость шарахнулся от меня, как от прокажённой. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но через секунду его просто вынесло из моей комнаты. А я устало опустилась на кровать. Шэн и Федот притихли. Колобок осторожно приблизился и уселся на плечо. Оборотень, крадучись, подошёл и сел рядом. Вздохнул.

— Правильно, так с этими зазнайками и надо, — поддержал меня фамильяр. — Мы им ещё покажем, где раки зимуют и как с нашей девочкой обращаться надо.

— Плохо только то, что они уже знают: на тебя магия обольщения не действует, — тихо произнёс Шэн. — Но это лучше, чем идти у них на поводу и… и… — он запнулся, не зная, какое слово покультурнее подобрать. Я махнула рукой.