Воровская дюжина. Сборник рассказов - [41]

Дортмундер прошел три квартала, прежде чем отыскал такси. Гулять, так гулять, и он спросил у водилы:

— Едем в Манхэттен?

— Мечтал всю жизнь, — сказал таксисту, который был очень похож на араба, но не носил тюрбана, как многие их представители. А может те парни и не были вовсе арабами? В любом случае этот мужчина не был на них похож.

— Вест 78-я Стрит, — произнес Дортмундер и откинулся на спинку сиденья и наслаждался отсутствием табачного дыма, пожарного дыма и полицейских.

— Чуть не забыл, — обратился к нему араб, если он был, конечно, арабом. — Никакой еды в салоне.

— Я ведь не кушаю, — возразил Дортмундер.

— Я только предупредил, — сказал водитель, — из-за сэндвича.

— Даже не прикоснусь к нему, — пообещал Дортмундер.

— Спасибо.

И они двинулись с места, все дальше и дальше от опасного соседства автозаков. Пассажир сказал:

— Таксисты все время что-то едят в машине.

— Но не на заднем сиденье, — ответил водила.

— Согласен.

— Если я и заляпаю что-то, то только впереди, — водитель обвел рукой пространство вокруг себя. — А ты кушаешь там, можешь пролить маринад, горчицу, желе, возможно, рассыплешь и шоколадную крошку. Представь себе, что произойдет, если моим следующим клиентом будет дамочка в роскошной норковой шубе?

— Я не буду есть свой бутерброд, — сказал Дортмундер и на этом разговор оборвался.

Оставшуюся часть пути, пассажир решал важный для себя вопрос. Откуда родом этот парень, если он не араб. Русский, возможно, или израильтянин, или, возможно и такое, пакистанец. На бейджике на приборной панели было написано Mouli Mabik. Ну, и какие выводы можно из это сделать? Попробуй для начала определи, где имя, а где фамилия.

Их маршрут вел через Бруклинский мост в Манхэттен, возле Сити-холл и в непосредственно близости возле зданий судов, в которые лучше не попадаться.

Такси проехало по извилистому съезду на дорогу и остановилось на светофоре, посреди всех этих государственных зданий. И сразу же показалась пара детективов в штатском, прямо там, слева, которые размахивали своими значками и оружием. Оба закричали:

— Вы! Стоять! Прямо сейчас!

«Черт возьми!», — проклинал Дортмундер, поддавшись внезапной панике и ужасу. — «Они вышли на меня!».

Вместо того чтобы подчиниться приказу переодетых полицейских, свернуть к обочине и передать Дортмундера в лапы копов, такси рвануло вперед. Водила так низко сгорбился, что практически не был виден из-за руля, и смотрел только впереди себя через лобовое стекло. Он несся как реактивный самолет. Дортмундер уставился на него: он помогает ему бежать!

Сделав «свечу», они повернули вправо возле двух автофургонов и припаркованного катафалка, ворвались на тротуар, пешеходы так и шарахались по сторонам, чтобы освободить им дорогу. Затем обогнули гидрант, проскочили экскурсионный автобус, влетели на дорогу, с визгом лишь на двух колесах повернули влево на улицу с односторонним движением и едва-едва вписались между приближающимися им навстречу мусоровозкой и стоящим у обочины броневиком.

Дортмундер ударился и прилип к пуленепробиваемому прозрачному щиту из пластика, который занимал много места на заднем сиденье нью-йоркского такси. Его руки, нос, губы и брови приклеились к пластику, и он смотрел на этого таксиста с Планеты Х, который, бросил крутить свой руль, сунул руку под него и вынул серебристо-черный пистолет-пулемет!

Хлоп! Сзади было не так уж много места для ног, но Дортмундер очень быстро вписался в него. Он бросился на пол, свернулся калачиком и задумался: интересно, этот чертов пластик, действительно пуленепробиваемый?

Затем он услышал хруст и грохот, как будто разбилось стекло. Когда он протянул свою дрожащую руку вверх над своей такой же трясущейся головой, то не обнаружил пуленепробиваемого куска пластика. Так значит, он уже не поможет ему?

Повернуть свое тело в такой позиции было очень затруднительно, ведь отсутствовала «мотивация». Но, в конце концов, его позвоночник, скрученный как кренделек, позволил ему заглянуть через дно пластика на происходящее впереди. Таксист выполз через разбитое лобовое стекло, перекатился через капот и очутился на улице.

Дортмундер наблюдал за парнем. Тот пробежал около четырех шагов, и тут произошло нечто странное. Его правая нога прогнулась под ним, и он начал оседать вниз, как серфингист, поймавший Большую волну, а пулемет взмыл прямо в воздух, поблескивая на свету.

Это была невероятно красивая сцена: оружие в воздухе. Внезапно между двух остановившихся машин появился полицейский в форме и вытянул вперед свою левую руку. Автомат опустился вниз, словно ученый попугай. Полицейский ухмыльнулся, глядя на пулемет. Он был явно доволен собой.

Место происшествия быстро заполнили копы, словно в кошмарном сне, который на протяжении многих лет по ночам преследовал Дортмундера. Вот только ни один из офицеров не спустился с воздуха на землю. Полицейские окружили бывшего таксиста, перенаправили движение на дороге, затем отогнали мусоровоз — на зеленом кузове которого теперь виднелась интересная желтая полоска — чтобы можно было освободить правую дверь такси и освободить пассажира.

И тот знал, что должен изобразить человека, который рад своему освобождению. «Ведь это нормально, что я трясусь», — уверил он сам себя и вышел из кабины, дрожа словно блендер.